Пестрота отражений (СИ) - Жукова Юлия Борисовна

Исар установил фильтр «заселиться немедленно» и пролистал результаты.

— Ладно, тогда после завтрака пойдём, посмотришь, что тебе больше нравится.

Она замотала головой.

— После завтрака я на учёбу. Раньше семи не смогу.

— Да ладно, что тебе, один день нельзя пропустить? — нахмурился Исар. — Я объясню, что у тебя серьёзная причина…

— Пропустить-то можно, только я потом сдохну нагонять, — нервно хихикнула Арай. — Последние дни Хотон-хон была занята с демонёнком, а другие целители по-муданжски говорят плохо, лекции на двух языках вперемешку, я и так ничего не понимаю. А если сегодня пропущу, придётся гистологию самой читать, а она только на всеобщем есть.

— А ты всеобщий-то знаешь? — уточнил Исар. Что-то ему подсказывало, что девочка из глубинки, которую отец собирался продать за инвестиции, вряд ли регулярно ходила в хороший клуб.

— Ну так, — скисла Арай.

— Хочешь, я тебе поперевожу? — внезапно для себя предложил Исар. Его собственный всеобщий когда-то был неплох, правда, он давным-давно им не пользовался, но недавно заметил, что всё ещё помнит достаточно для понимания.

Арай улыбнулась, как будто ей стало забавно.

— Ты там вряд ли что-то поймёшь.

Исар почувствовал, что его чувству собственного достоинства брошен вызов, который невозможно спустить на тормозах. Девчонка из глубинки будет судить о том, что он понимает или не понимает! Он молча протянул к ней руку ладонью вверх и замер в ожидании.

Арай улыбнулась шире и полезла в свою сумку. Достала большеформатную и толстую пластиковую книгу в мягкой обложке с обтрёпанными уголками.

— Где закладка.

Исар открыл книгу в том месте, где торчала жёлтая липкая бумажка.

«В корковой зоне располагаются канальцы нефронов и мальпигиевы тельца. На схеме видны более светлые мозговые лучи, состоящие из совокупности собирательных канальцев.»

Исар просмотрел страницу до конца. Артериальный клубочек, эндотелий, внешний и внутренний листки…

— Что это?.. — ошарашенно произнёс Исар и, заслышав какой-то звук, поднял взгляд.

Арай тихо покатывалась со смеху, прижав кулак к губам. Исар пролистал книгу вперёд-назад в надежде, что жена просто нарочно подсунула ему самую безумную страницу, но другие разделы тоже пестрели совершенно незнакомыми словами и изображениями, аналогов которым Исар в своей памяти не находил.

— Что это такое? — снова спросил он, ожидая, что розыгрыш сейчас раскроется.

— Строение почки, — невинно сообщила Арай, хлопая глазками. Кажется, эта ситуация доставляла ей массу удовольствия.

Исар съел в своей жизни немало почек. В основном бараньих, но бывало и разнообразнее. Что в них есть какие-то сосуды, он, конечно, замечал. Но… нефроны… тельца?..

— Видел я почки, нет в них ничего такого!

Арай рассмеялась в голос. Смех у неё был приятный, переливчатый, правда, Исар бы предпочёл не быть его объектом.

— Это под микроскопом, — наконец выговорила она. — Ой, не могу, видел бы ты своё лицо сейчас!

Исар поджал губы и захлопнул книгу. Арай тут же перестала смеяться и замерла.

— Ой, прости, я не хотела тебя обидеть! Ты просто так вытаращился забавно…

Исар сглотнул. Он не будет обижаться на девчонку. Хватит одного раза. В конце концов, он успешный состоятельный человек, и её мнение о его внешности ничего не меняет.

Арай заёрзала, протянула руку и робко погладила его по костяшкам пальцев.

— Прости-прости. Я знаю, что нельзя о внешности говорить, но иногда забываю. Я не нарочно!

Она явно нервничала, и Исар почувствовал себя совсем уж глупо.

— Да ладно, ты ничего такого не сказала, — постарался он изобразить непринуждённость. — Кстати… очень заметно, что глаз искусственный?

Арай всмотрелась ему в лицо.

— А-а… который у тебя искусственный?

— То есть как? — Исар моргнул. Разве не видно?

— Ну, я не очень в курсе подробностей твоей операции, — пояснила Арай. — Мы в то время проходили печень, и на пациентов с глазами я как-то не обращала внимание.

Тут уже Исар не удержался и прыснул. К счастью, тут им принесли завтрак, так что его смешок прошёл незамеченным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как на это можно не обратить внимания? — спросил он, заворачивая нежную ягнятину в лепёшку вместе с соленьями и сыром. — Как ты вообще выдерживаешь на всё это смотреть там каждый день?

Арай уже откусила от лепёшки с чомой и запила своим разбавленным кофе и некоторое время задумчиво жевала.

— Нас когда отбирали в программу, мы месяц мыли трупы.

— Что? — Исар был уверен, что ослышался.

— Ну, — Арай махнула рукой для убедительности, — когда умирает человек, его же моют и переодевают для похорон, так? Обычно это семья делает, но Хотон-хон договорилась со Старейшинами, чтобы нас, кандидатов, приглашали на эту работу. Семья-то не очень хочет таким заниматься обычно.

Исару самому пришлось в своё время готовить к похоронам тело отца, и это было одним из самых неприятных воспоминаний в его жизни, но отец умер дома в своей постели, да и мучился недолго, и в целом Исар считал, что ему повезло. У других, он знал, бывало похуже…

— Но они… нормально выглядели?.. — уточнил Исар, сам не зная, зачем.

— По-всякому, — бодро ответила Арай, откусывая ещё кусок. — Одному лошадь копытом голову проломила. Другого волки порвали на части. Утопленник был, помню. Ещё женщина была, при пожаре погибла — задохнулась, но подгорела немного.

Исар неуверенно глянул на лепёшку с мясом у себя в руке.

— И как… ты это вытерпела?

— Ну как, — Арай прихлебнула кофе. — Стошнило раз двадцать, потом привыкла.

Исар отложил еду и немного подышал.

— И ты хочешь этим заниматься всю жизнь? Ради чего?

Арай опустила лепёшку, которую собиралась откусить, и посмотрела ему прямо в лицо.

— Ради того, чтобы никто не мог мне указать на моё место.

Исар нахмурился, не обрадовавшись напоминанию, что его жена хочет жизни отдельно от него.

— Но разве нельзя было выбрать что-то… поприятнее?

Арай пожала плечами и прожевала ещё кусок лепёшки.

— Если бы на Муданге были образовательные программы по законничеству или там, не знаю, — она указала на Исара раскрытой ладонью, — столярному делу, и меня туда были готовы взять, я бы, может, выбрала что-то из этого. Но в целительстве уже есть женщины. Люди уже привыкли к мысли, что женщина может это делать. И когда у человека жизнь на кону, он не так разборчив. А в других областях было бы труднее доказать, что я на что-то гожусь.

Исар вспомнил бескомпромиссную манеру Хотон-хон, да и второй земной целительницы, под стать ей. Когда Байч-Харах убедил его лечь на лечение, он уже не раз слышал о чудесах, которые творили земляне, в том числе женщины. Поведение Хотон-хон казалось противоестественным, но он и не думал ослушаться её категоричных приказов. Он верил её прогнозам. И, выйдя из Дома целителей, он сам стал ходячим доказательством её внушительных возможностей. Значит, его Арай станет такой же?

Он представил себе Арай, размашистой неженственной походкой врывающуюся в палату и тоном, не терпящим возражений, назначающую какие-то странные процедуры. Представил себе санитаров, вытягивающихся по струнке при её приближении. Пациентов, послушно задерживающих дыхание в сканере.

Эта девчонка, сбежавшая от отца, чтобы не стать заложницей в деловом партнёрстве, доверившаяся чужим людям, обещавшим дать ей всего лишь знания, а вовсе не золотые горы, спавшая на клеёнке на холодной земле… Как так вышло, что она оказалась его женой? И что ему делать, когда она станет новой Хотон-хон? Вспомнит ли она вообще, что у неё в глуши на лесопилке есть какой-то муж, ради которого иногда надо изображать образцовую жену? Какое место будет Исар занимать в её мире?

Какое место Байч-Харах занимает в мире своей жены и как он его отвоевал?

— А… — Исар заговорил раньше, чем придумал, что сказать, и в итоге произнёс что-то ни к селу, ни к городу: — какие мужчины тебе нравятся?