Сумасшедшая одержимость - Лори Даниэль

– Хотелось бы мне с ней встретиться, – тихо сказала она.

– У нее были свои… проблемы. – Кокаиновая зависимость, за которую я не могла ее судить; в конце-то концов, она жила с Антонио. – Но она старалась быть хорошим человеком и хорошей матерью. Каждый год дарила мне «Виллоу Три», ну, знаешь, этих фарфоровых ангелочков, на день рождения. – Улыбка сошла с моего лица. – Если бы она только знала, что однажды я выйду замуж за ее мужа…

Стыд был черный дырой, в которую меня всегда затягивало без предупреждения.

– Ох, Джианна… у тебя же не было выбора. Я уверена, она бы поняла.

– Да нет, я согласилась добровольно, – все что угодно, лишь бы вырваться из Чикаго, – от всей души и сердца. Скажем так, я поняла, что все будет не так, как я представляла, прямо в нашу брачную ночь. – Я негромко засмеялась. – Так вот, один из тех ангелочков теперь твой. Приезжай и забирай, когда захочешь.

– Спасибо, Джианна. С радостью. – Она нашла глазами Нико, который разговаривал со своим дядей Джимми на другом конце комнаты. Я была уверена, что, если бы встала на пути этого взгляда, на мне бы загорелось платье.

Если бы любовь была видимой, она была бы похожа на это нежное пламя в их глазах.

– Божечки, – сказала я, обмахиваясь ладонью. – Здесь становится так мило, я словно попала в романтичный фильм.

Она засмеялась и отвела взгляд.

– Ну да, если не учитывать пистолеты и напряжение в воздухе.

Мы обе окинули взглядами зал отеля, в котором проходил банкет. Абелли стояли на одном краю комнаты, а Руссо сбились на противоположной. Самый большой энтузиазм излучали Лука, прислонившийся к стене с зубочисткой в зубах и разглядывающий другую famiglia, и Надя Абелли, листающая модный журнал. Даже дети смотрели друг на друга так, словно другим не сделали прививки.

– Веселая компания, да? – сказала я.

– Честно говоря, я просто рада, что они ведут себя прилично. Я была уверена, что папá с Нико поубивают друг друга еще до свадьбы.

– Ох, божечки мои! – взвизгнул кто-то за нами.

Елена закрыла глаза, натянула милую улыбку и развернулась, чтобы поприветствовать Дженни – девушку-изменщицу ее брата и одну из бывших развлечений Туза.

– О нет, я только что поняла, что смертельно хочу пить, – заявила я.

– Ага, конечно, – процедила Елена сквозь улыбку.

Я направилась к столику с напитками, игнорируя бар. Раз я не могу вспомнить, кто отвез меня домой той ночью, то явно пора завязывать с алкоголем. Не говоря уже о растущем подозрении, что домой меня отвез один русский, а учитывая, как он обо мне позаботился… нет, даже думать не хотелось об этом. Особенно учитывая, что менее двух недель назад он намекнул, что меня было легко затащить в постель, что со мной в этой самой постели было бы скучно и что у меня отсутствует самооценка – и все это одновременно.

Я невольно поискала его глазами, чисто в целях самозащиты. Все всегда хотят знать местоположение своего врага. Он либо тискался с какой-нибудь девушкой в углу, либо его здесь не было вообще.

– Джианна! Так и думала, что это ты.

Я повернулась к Саманте Делакорт, Самой Фальшивой Женщине Нью-Йорка, которая шагала прямиком ко мне, и выдавила улыбку.

– Саманта, рада тебя видеть.

Она невесомо обняла меня и отстранилась, оставив облако цветочного парфюма, через которое было сложно что-то разглядеть.

– Клянусь, я не собираюсь срывать свадьбу, – сказала она. – Просто увидела тебя из прихожей и хотела поздороваться. Честное слово, сто лет тебя не видела, Джианна. Ты… – она оглядела меня с головы до ног и сморщилась при виде моего синего платья-пачки, – в порядке?

Я вторила ее приторно-сладкому тону:

– Ой, честное слово, я была так занята, всякие благотворительности, свадьбы, билеты на завтрашние скачки, что и забыла быть на связи, извини.

– О нет… – начала она.

Я моргнула.

– Только не говори, что Винсент забыл пригласить тебя на нашу завтрашнюю поездку: путешествие на Багамы на его яхте в честь конца лета? – Она положила руку на мой локоть с поддельным сочувствием. – Это какая-то ошибка, я уверена. Я с ним поговорю…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Не беспокойся, Саманта, – вежливо сказала я, оглядывая комнату. – Я тут обнаружила, что у меня аллергия на море.

– Обидно, – надулась она.

Мой взгляд остановился на баре, и я с тоской уставилась на него.

– Ну, в общем, Винсент, я и еще несколько человек наверху, в пентхаусе, смотрим игру. Вперед, «Янкис»! Заходи, когда кончится ваша… оживленная вечеринка. Уверена, что Винсент захочет тебя видеть, что бы он ни говорил. – Сочувствие в ее глазах плохо скрывало торжество.

Честно говоря, я была немного уязвлена тем, что Винсент не связался со мной. Но я знала, что это к лучшему. Между нами не могло быть того, на что он рассчитывал. Но по его дружбе я скучала.

– К сожалению, не получится. – Я насупилась. – Мы с кошкой все распланировали на неделю вперед.

– Жаль. Ну, ты пиши, не стесняйся. Знаешь, мы все проходим через периоды депрессии.

Она не касаясь поцеловала меня в щеку и ушла.

Я вздохнула.

Отпила немного пунша, который пили только дети.

Постучала каблуком по полу.

Решение отказаться от алкоголя и наркотиков ощущалось абсолютно прекрасным…

Вал остановилась рядом со мной и, вскинув бровь, потрясла в моем направлении пачкой сигарет.

– О, слава богу.

Я поставила пунш на первый попавшийся столик и вышла с ней на улицу.

– Хочешь послушать свежую сплетню, которую я только что услышала в женском туалете? – спросила она, когда мы сели на лавочку у отеля, и подожгла сигарету.

– Нет.

– Про Кристиана.

Может, я и ненавидела его, но мне все еще хотелось размотать его до самой сути, как кошка клубок.

– Продолжай.

Она хмыкнула.

– Знаешь Джейси Ньюпорт? Блондинка, высокая, отвратительно идеальная, член руководства благотворительной ассоциации «АКА»?

Я кивнула.

– Ну так вот, я натолкнулась на нее в туалете, буквально. Несколько лет назад она встречалась с Кристианом, так что я решила, что мне подвернулась идеальная возможность узнать, как он работает.

Я скрестила ноги и откинулась на спинку скамейки.

– Пожалуйста, только не говори мне, что он до сих пор тебя интересует.

– Только мертвую женщину он не будет интересовать, Джианна.

– Тогда зовите меня Эльвирой, – пробормотала я.

– Я почти уверена, что она не была нежитью, но поняла тебя.

Мне хотелось сказать ей, что Аллистер русский. Итальянцы Нью-Йорка были не в лучших отношениях с русскими. «Коза Ностра» и «Братва» редко пересекались, но, если вдруг случалось, мы, женщины, сидели и гадали, вернутся ли наши мужья домой. Может, если бы я ей об этом сказала, ее влечение тут же бы испарилось. Но почему-то я оставила эту информацию при себе. Я не хотела, чтобы она знала его секрет. Он был моим.

– Так вот, оказалось, что девушки у этого федерала не задерживаются.

Я фыркнула.

– И это вся твоя сплетня? Это и я могла бы тебе сказать.

– Но я уверена, что ты не знаешь, что он бывает с каждой женщиной ровно три раза.

Я нахмурилась.

– В смысле, три свидания?

– Скорее, три перепиха. – Она усмехнулась. Когда понимания на моем лице не прибавилось, она добавила: – Три ночевки? Три гола в ворота? – Я моргнула. – Трижды кувыркаются? Когда нефритовый жезл трижды в…

– Ты хочешь сказать, что он спит с одной женщиной ровно три раза?

– До тебя впечатляюще быстро дошло, – сказала она.

Мысли носились, как встревоженный рой.

Тук, тук, тук.

Ритмичное постукивание пальца, поправляемые манжеты, поворачивание часов на запястье – все это пронеслось перед глазами словно кинопленка.

Господи, этот мужчина был более ненормальным, чем я думала.

– А что, если они никогда не доходят до секса? Прелюдия считается за один из разов? – воспоминание о его голове между моих ног и наших переплетенных пальцах мелькнуло в моем сознании.