Смерть за моей спиной (СИ) - Кожина Ксения

Как бы я не хотела даже притрагиваться к этому странному дневнику, наверняка пропитанному кровью, болью и страхом, но я должна знать... Мне хотелось бы ошибиться и не найти в этой тетради ни одного совпадения с тем, что творится сейчас в городе. Хотелось бы оправдать и решить, что Дамиан совершенно не причастен к фанатикам давно забытой Кали, но чем больше я читала, тем страшнее мне становилось. На очередном ритуале, где магию выкачивали вместе с жизнью и напитывали горный хрусталь, чтобы в дальнейшем провести ритуал передачи всей накопленной силы, я не выдержала и расплакалась. Сотни... много сотен жизней требовались для ритуала. Там даже описывался порядок, в котором должны происходить жертвоприношения, чтобы напитать хрусталь равномерно. А когда дошла до описания мёртвой армии с запечатанными душами в теле, так похожей на тех жителей Асгарда, что имеют сладковатый запах и стеклянные глаза, вздрогнула, почувствовав мужские руки у себя на плечах.

Дамиан.

Отлетела от него в сторону раньше, чем успела подумать. Кажется, он успел оценить то, что находится у меня в руках и взгляд его стал задумчивым. Плохо, очень плохо. Мне совсем не хотелось прямо сейчас прощаться с жизнью.

— Не подходи. — Визгливо вскрикнула, когда он сделал шаг в мою сторону.

Я так и стояла, забившись в угол и прижимая к себе ненавистную тетрадь. Пособие по уничтожению целого мира. Сердце стучало в ушах, ноги дрожали и больше всего мне сейчас хотелось бы упасть в спасительный обморок и не видеть свою смерть, только вот сознание не спешило покидать меня, а Дамиан медленно ко мне приближался.

— Мелания, я.… — из его взгляда исчезли все эмоции, отчего его серые глаза снова стали казаться безжизненными и жёстким.

Не знаю, о чём он думал, но он снова сделал шаг мне навстречу, и я почувствовала, что ноги окончательно перестали меня держать.

— Кто ты? — я не узнавала свой хриплый голос.

Дамиан взлохматил рукой волосы, а мне почему-то показался этот жест каким-то отчаянным, и я сильнее вжалась в свой угол.

— Вестник смерти. — Он прикрыл глаза, а когда открыл их, то вместо привычного для меня серого цвета я увидела цвет расплавленного серебра. Его глаза затягивали, манили и обещали чего-то неизвестного, но в то же время пугающего. Хуже всего было то, что это казалось мне сейчас жизненно необходимым, и я, встав, сделала шаг к нему на встречу. Ещё шаг и такое ощущение, что я плавлюсь вместе с серебром в его глазах.

Дамиан моргнул, разрушая все волшебство этого странного момента, и до меня дошло, что я сама пришла к этому монстру в руки.

— Пусти. — Даже не закричала, просто прошептала, понимая, что вырваться из хватки обнимающих меня рук я уже не смогу.

— Нет, — твёрдый ответ, от которого замирает сердце, и я готовлюсь к самому худшему, но вместо того, чтобы свернуть мне по-быстрому шею он произносит, — только после того, как успокоишься и расскажешь, что успела себе напридумывать.

Его тон стал мягче, он словно обволакивает меня, заставляет расслабиться, поверить. Счастье? Нет, но облегчение я почувствовала, а вместе с ним и отступила удушающая паника.

— Ты воздействуешь на меня! — Возмущённо воскликнула, когда моё сознание стало чистым, и я смогла нормально думать.

— Немного. — От его мягкого смеха что-то внутри отзывается. Не хочется больше вырываться. Мне хочется стоять так с ним в обнимку, не шевелясь, и вдыхать запах перечной мяты, что всегда преследует меня, когда он рядом.

— Ты стоишь за всем, что происходит в городе? — Спрашиваю с замиранием сердца и тут же чувствую, как меня лишают чего-то важного и становиться холодно.

— И как ты только до такого додумалась! — Искренне возмущается Дамиан, но снова прижимает меня к себе, после того как ненадолго отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза.

Мне становится так легко, что уже сама понимаю, насколько бредовой была моя мысль. Облегчение укутывает меня с головой. Спокойствие больше не накатывает волнами, оно поселилось где-то внутри меня, не желая со мной расставаться. Это странно, но мне слишком хорошо сейчас, чтобы упрекнуть Дамиана в воздействии или оттолкнуть его от себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Твои глаза... — прошептала, сама не понимая того, что этим я хочу сказать.

— Да-а, — протянул он, — думал, что ты окончательно испугаешься и потеряешь сознание, чтобы я смог подойти к тебе и успокоить небольшим воздействием, но ты повела себя неожиданно.

— Что?! — Вот и наступило моё отрезвление, и я нашла в себе силы оттолкнуть его от себя. — Мне итак было страшно, а ты хотел напугать меня ещё сильнее?

Моё возмущение позабавило Дамиана, и он снова издал какой-то непонятный хмык.

«Скорее нервное», — подумала и наконец-то поймала ускользающую мысль. — «Он Вестник смерти, самое страшное существо этого мира!»

Почувствовала, как стало темнеть в глазах и зашумело в ушах.

«Кажется, мой мозг всё-таки решил взять время на перезагрузку», — было последним, о чём я успела подумать. А после почувствовала, как меня подхватывают сильные руки, и я проваливаюсь в темноту.

Дамиан. Вестник смерти.

Поймал оседающее тело и громко выругался. С чувством так выругался, припоминая создательницу, отчего в моей голове раздалось недовольное шипение и надменный женский голос.

— Я бы попросила тебя не выражаться, но так уж и быть, признаюсь. Это я помогла магу Жизни прочитать мой дневник. А в том, что она сейчас в обмороке только твоя вина. Ты перестарался. Девушка всё ещё ослаблена, а ты со своим воздействием.

— А что мне надо было делать? Наблюдать, как она трясётся от страха и ничего не предпринимать? — Мысленно огрызнулся, понимая, что раз Многоликая завела разговор, то теперь она меня слышит и без упоминания о ней. — Зачем вообще стоило ей показывать этот дневник? Да я его даже сам ещё толком не смотрел.

— Вот и посмотришь. — Я словно увидел, как создательница в привычной для себя манере беспечно отмахнулась от меня. — Девушка в отличие от тебя, кажется, нашла что-то стоящее, раз так перепугалась. Да и я давно говорила тебе, чтобы ты ей всё рассказал. Я только подтолкнула тебя, а ты сам во всем признался. Так что нечего сейчас сваливать свою вину на меня.

«Так это ещё и моя вина?»

— Я все слышу. — Снова недовольное ворчание, но кажется Многоликая в хорошем настроении.

— И что я должен был ей сказать? Как объяснить наличие у меня дневника? Да я даже ложь, более-менее подходящую и правдоподобную, не успел бы придумать. Да и сколько можно врать. Разве Мелания этого заслужила?

— Будь добр, занимайся самокопанием без меня. Я вообще-то тут брачный договор подписываю, и ты мне мешаешь. — Отозвалась создательница и отгородилась от меня.

Почувствовал глухую стену, попытавшись ещё раз с ней связаться. Сейчас придёт Мелания в себя, а я не знаю, что ей говорить. В принципе знаю. Правду. Только вот и правда бывает разная. И вообще, разве боги женятся? И если да, то почему именно в это время, когда Многоликая скинула все свои заботы на меня, а мне, между прочим, её помощь не помешала бы.

Прикоснулся к мягким светлым волосам, пропустив их через пальцы. Сейчас её волосы напоминали шёлк. Приятно. Пока наслаждался непривычной теплотой глубоко внутри себя, не заметил, как обморок сменился глубоким сном. Что ж так даже лучше. Мел необходим здоровый сон, после того как я переусердствовал с её успокоением, да и мне не мешало бы отдохнуть перед тяжёлым разговором. Кто знает, как она поведёт себя завтра.

За кадром. Междумирье. Зал большого совета. Немного ранее.

Огромный круглый зал, где расположились двенадцать членов совета, уже не единожды выдерживал гнев демиургов. Но сейчас ещё сравнительно молодая девушка пылала праведным гневом и молнии, исходящие от неё, грозили всё-таки пробить защиту помещения.

— Я отказываюсь принимать решение. До моего обязательного бракосочетания для продолжения нашего славного рода у меня есть в запасе ещё пятьдесят лет. Вы не имеете права раньше срока заставлять меня. К тому же, — Многоликая усмехнулась, — вряд ли найдётся хоть один добровольный кандидат мне в мужья.