Люби меня, девочка (СИ) - Пырченкова Анастасия

Глава 26

Чтобы хоть как-то отвлечься от раздрая в душе и мыслях, вернулась к прерванному занятию, но теперь уже фиксировала на камеру весь второй этаж, попутно раздумывая как лучше обставить в расположенных на нем комнатах. Благодаря большим окнам каждая спальни выглядели светлыми и просторными. Последнее ощущение мне особенно хотелось сохранить в них, несмотря на малую площадь, не позволяющую фантазии особо разгуляться. Хотя вот хозяйская с видом на сад порадовала своими габаритами. И кроватью, которую в народе называют траходромом. Я там даже задерживаться не стала. От греха подальше. А то по закону подлости мог явиться Дамир и неправильно истолковать мое здесь нахождение. Точнее, в угоду своим желаниям. А я не уверена, что готова к подобному сближению вот прям сейчас, несмотря на то что не удержалась и ответила на его поцелуй.

Да и как можно не ответить?

Ему…

Это какое-то сумасшествие. То, как его близость на меня действует. Никогда не испытывала ни с кем ничего подобного. И как хорошо, что Дамир не читал мысли. Его вообще рядом не было. Как ушел, так и не вернулся.

Поселиться решил что ли в этой своей бане?

Час прошел, а он все не возвращался.

У меня даже настрой на работу пропал.

Не выдержала я по итогу, к нему отправилась.

Дождь промочил в считанные мгновения, стоило только ступить на заросшую травой дорожку. Ноги пару раз разъехались на скользких досках смешанных с землей, но я устояла. Хотя закономерно задумалась о нужности своего порыва. Особенно, когда переступила порог бани, попав в маленький предбанник, где мужчины не нашлось. Зато я оставила на относительно чистом полу кучу грязных следов от своей испачканной обуви, пока топталась на месте. Пришлось разуваться.

Да, не ушла, проявив очередную свою слабость в отношении Дамира.

Это осознавала я. Это понимал он. Пусть и делал вид, что нет в моем приходе ничего такого. Как сидел перед печкой, смотря на горящие поленья, так и продолжил.

Если в предбаннике было довольно прохладно из-за дождливой погоды и сырого воздуха, то в парной откровенно жарило. Неудивительно, что мужская рубашка покоилась на одной из лавочек. А я так и вовсе зависла на широких плечах, глядя на то, как перекатываются мышцы под смуглой кожей каждый раз, когда он поправлял дрова, отчего огонь начинал гореть ярче и интенсивнее. Так бы и провела пальцами вдоль позвоночника.

Я отчетливо помнила, как он вздрагивал в то утро, когда мои пальцы скользили по его плечам в порыве несдержанной страсти, что он во мне пробудил. Уверена, он бы и сейчас легко отозвался на мой жест…

И это то, о чем мне не стоило думать или делать!

Пришлось завести руки за спину, чтобы не исполнить задуманное наяву. Уж слишком сильно закололо ладони в стремлении прикоснуться к сильному телу, на котором кристальной россыпью сверкали проступившие на коже капли пота. И нет, меня это нисколечко не отталкивало. Наоборот.

И когда я только стала такой зависимой от этого мужчины?

Когда позволила эмоциям настолько поглотить собственный разум?

Ведь обещала себе, что не поддамся. А на деле…

— Тебя долго не было. Я волновалась.

Я правда произнесла это вслух?

Нет, ничему меня жизнь не учит.

Каждый раз на те же грабли.

Вот и ухмылка на мужском лице подтверждала тоже самое.

И все же я не ушла. Более того, прошла дальше, присев на край лавочки, чуть подвинув его рубашку. Да и слишком хорошо здесь оказалось, несмотря на тесное пространство. Тепло. А я заметно замерзла за те секунды, что провела под дождем. Да и вообще мерзлячка по жизни. О чем я быстренько подзабыла. Сразу, как только услышала:

— Раздевайся.Я, как открыла рот, так и не закрыла.

Чего?

— А больше тебе ничего не надо? — возмутилась, подскакивая на ноги.

Так и знала, что во всем его поведении обязательно есть подвох. Вот он и вскрылся. И пусть еще несколько дней назад я сама предложила ему себя на золотом блюдечке, то теперь не собиралась ему подчиняться. Ни за что. Сам виноват. Надо было ловить момент, пока я была согласна. А то захотел — пришел, захотел — ушел. Будто я шлюха какая-то, бегущая к нему по первому зову. Кобель!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дамир в свою очередь поднялся на ноги и обернулся ко мне. А на лице уже знакомая мне раздражающая понимающая улыбочка. Так и тянуло стереть ее первым попавшимся под руку.

— Вообще-то я имел в виду, что ты вся промокла и тебе стоит переодеться, чтобы не простыть, — кивком указал на свою рубашку. — Её надень.

М-да… неудобненько вышло.

О чем я быстренько позабыла.

Ведь Дамир тоже принялся раздеваться…

Это что?

Это зачем?

Мозг выдал сразу десяток вариантов последующего развития событий и, как не стыдно мне это признавать, приличного в них было мало. Точнее, совсем ничего.

Тем временем мужчина уже успел избавиться от брюк и взяться за трусы. Вот когда я опомнилась, тут же отвернувшись от этого издевателя.

Трусы-то, трусы-то за что?!

А в мыслях Дамир… голый!

Хоть головой о стену стучись, чтобы вышибить этот образ из памяти. Да и то вряд ли поможет. Намертво засел. Начиная от суровых черт лица, заканчивая прокачанными мышцами на ногах.

Чертов идеал какой-то, а не мужчина.

Так и тянуло обернуться обратно и рассмотреть полнее все, что упустила.

Ы-ы-ы…

Ирааа, очнись, родная!

Ты же только что решила, что ничего не будет. А сама…

Представляла.

Как отдельные капельки стекают по крепкому мускулистому телу, оставляя влажную дорожку от виска через шею, вдоль ключицы и ниже по груди, рисуя линию поверх каменного пресса с шестью кубиками вплоть до белой ткани. Дамир тянет вниз резинку трусов, и те с почти неслышным шлепком падают на пол, позволяя рассмотреть его полнее, со всей женской дотошностью.

Пришлось еще и зажмуриться для безопасности собственной психики. Уж слишком велико было любопытство. Росло и росло.

А-а, к черту все!

Нет, не обернулась.

Не успела.

На талию легли горячие ладони.

Пригвоздили к месту.

Вместе с жарким дыханием у виска.

— Помочь?

Да.

Нет.

Не знаю.

Все мои ощущения сошлись к одному: насколько же он близко. Ни о чем другом думать не получалось. Мозги в кисель обратились.

Мужские руки ухватили и потянули за пояс, развязывая его.

— Весь день мечтал его с тебя снять, — прошептал Дамир, роняя алую полоску ткани поверх собственной рубашки.

Наравне с тем шеи коснулись его губы, оставляя на ней невидимый ожог. Вздрогнула, не справившись с реакцией тела. Оно откровенно предавало. В очередной раз. И каждому виной один и тот же мужчина. Что медленно, но уверенно сейчас спускал с моих плеч куски мокрой от дождя ткани, оголяя ничем не прикрытую грудь. И шумно выдохнул, стоило ему осознать, что на мне нет верха от нижнего белья.

— Ты все это время так ходила? — рыкнул злобно, сжав тонкий хлопок до хруста кулаков.

Не знаю, что ему не понравилось, с учетом, что он и не заметил ничего такого ранее, хотя торчащие соски ткань скрывала довольно слабо, но я знатно прифигела. Настолько, что не сразу сообразила ответ, и что нужно прикрыться.

— Как хочу, так и хожу, — возразила, решив, что пора валить из бани.

Да поскорее, пока он еще чего-нибудь не придумал.

Ага, конечно.

Размечаталась…

Все, что смогла сделать, трепыхнуться в мужских руках, и снова замерла. Хотя не одна физическая сила Дамира тому виной — очередное наглое заявление:

— Ты больше никогда так ходить не будешь на людях!

— Я на людях и не ходила! С тобой на машине ехала! — возмутилась, полуобернувшись к брюнету. — Да пусти ты меня! — потребовала у него, повторно дернувшись прочь.

И конечно же вновь безрезультатно.

А еще:

— То есть для меня так нарядилась? — вдруг миролюбиво уточнил он, чем окончательно ввел в ступор.

И вопросом, и действиями, когда его ладони отпустили ткань, позволяя упасть ей вниз, а затем бережно скользнули на талию, притянув ближе к мужскому телу, плеч коснулись губы в едва осязаемом поцелуе. Так и не нашлась я с ответом вот так сразу, зато сбежать захотелось неимоверно сильно. Но и то прервал новый поцелуй и тихое: