Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются! - Вильгельм Шульц

Лапшин был ошеломлен, что это вдруг случилось с немцами, которые все предыдущие 2 недели были исключительно деловиты и предупредительны? Это было чем-то похоже на июнь 41-го. То, что они не шутят, подтверждал ствол автомата, упершийся в спину.

— Мне нужны инструкции командира. Я сам не могу принять решения, — пояснил Унтерхорст. — Я предпринимаю необходимые усилия для того, чтобы обезопасить себя, вас и груз.

На курсе около 100 градусов появился серый корпус польского пограничного катера.

— Самый полный! — приказал Унтерхорст.

— Да что происходит, черт побери! — Лапшин недоумевал. Это что, банальный соскок? Немцы получили содействие в подъеме оборудования и теперь просто пытаются тупо бежать? Не похоже. Они заинтересованы в большем. Что им эти ящики без технической поддержки? А может, это просто тонкая игра англичан, которые завербовали немцев, чтобы заполучить «Ипсилон». Теоретически возможно, но уж очень многоходовка какая-то получается. Лишние шаги…

Поляки сигналили ревуном. Унтерхорст не реагировал.

Расстояние между противниками все сокращалось. Польский катер попытался перегородить дорогу немцам. В мегафон пограничники требовали немедленно остановиться и грозно поводили пулеметом.

— Тараним! — спокойно произнес Унтерхорст.

— Есть, тараним! — отозвался рулевой и направил форштевень в середину катера.

Глядя на решительность капитана судна-нарушителя, поляки несколько растерялись. Они были убеждены, что оно застопорит ход, а не пойдет на таран. Пойдет! Еще как пойдет! Надо знать старину Унтерхорста.

Удар пришелся по скользящей. В корму. Унтерхорст пнул поляков бортом. Удара форштевнем не получилось. По баку и рубке, круша стекло и деревянные детали перегородок, прошлась очередь из МР-40. Пулемет поляков в этой четверти не доставал, и им пришлось разворачиваться. Несколько десятков метров они упустили.

На катере не ожидали такого серьезного отпора. Они сели на хвост и начали преследование. Но ход у Унтерхорста был резвее.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Польская пограничная стража.

Морская служба.

27 июня около 14:00 в районе банки Штольпе пограничным катером № 14–62 было обнаружено судно без опознавательных знаков, производившее, вероятно, какие-то подъемные работы. В бинокль была видна стрела лебедки и какие-то ящики, которые грузились на судно. Я предпринял все необходимые меры для задержания судна и пошел на перехват, однако оно вопреки ожиданиям оказало ожесточенное сопротивление Польской Пограничной страже. Нас обстреляли из автоматического стрелкового оружия, в результате чего старшина и матрос были ранены (матрос тяжело). Также были выведены из строя некоторые навигационные приборы. Однако я продолжил преследование и в ответ на обстрел польского военного корабля вынужден был открыть огонь из главного калибра.

Я преследовал судно до тех пор, пока с него не был произведен выстрел из гранатомета по ходовой рубке. В результате мы получили повреждения, которые были не совместимы с дельнейшим продолжением преследования. Неизвестное судно ушло в международные воды, чему мы более никак не могли воспрепятствовать.

Командир катера 14-62 лейтенант Чавек Пшебыльский. * * *

Ройтер был рад, когда сына удалось отправить в Чикагский университет[48], понятно, что образование нужно бы получать в Германии, но какое там сейчас образование! Да и подальше от «Штази» с КГБ. А Америка — это, конечно, лучшие друзья Британии, но тут все по-разному. Он сам удивлялся насколько Америка неоднородна. Люди из разных мест и социальных групп различались порой сильнее, чем граждане разных государств, притом воюющих государств. В последнее время, особенно с приходом республиканца Эйзенхауэра, в этой войне наметился перелом[49].

То, что случилось в России — арест Берии, — было полнейшей неожиданностью. Вообще, как можно так вот, между делом, арестовывать главу государства? То есть не покушение, не мятеж, не военное поражение, как было с Германией, а просто арест… Вот поэтому-то русские всегда готовы к любому стечению обстоятельств. Потому что обстоятельства для них — это как игра на рулетке. И каждый следующий кон ты должен держать в голове 36 вариантов + зеро. А ведь казалось, это гранитный колосс, стоящий на базальтовом постаменте. Старый лис Унтерхорст все правильно сделал. Некоторое время они оставались в Швеции, потому что идти проливами было небезопасно. Пусть судно частное, для тех же англичан закона не существовало никогда, и как только они поймут ценность груза — жди серьезных неприятностей. Наконец, оборудовав тайник, они стали переправлять ящики по одному. Пропажа одного — лучше, чем пропажа всех, доставка одного — лучше, чем ничего. Ройтер безумно хотел увидеть вновь Балтику, берега, которые он знал и любил, Куршскую косу, Пилау, белый песок дюн и сосны. Но, увы! Он больше не командир подлодки. Он — главнокомандующий их небольшого флота. А место главнокомандующего — в штабе. И эту тягу к приключениям нужно преодолеть, как преодолел это Карл Дёниц. Думаете, ему не хотелось славы Веддегена? Но его слава другого свойства, и она не менее прочна. А ведь Папа оказался прав. Рёстлер оказался шпионом и провокатором, который едва не устроил ядерный пожар над Европой. Между тем возможность сорваться в ядерный апокалипсис была каждый день. Только что американцы сообщили, что испытания водородной бомбы на атолле Бикини прошли успешно. Русские немедленно отрапортовали об аналогичных испытаниях. Неужели действительно Англия действует через Россию, пытаясь опять чужими руками ослабить Америку, чтобы вернуть себе колонии? Но сопротивление английскому влиянию в мире растет. В Парагвае к власти пришел Стрёсснер. В Аргентине снова правит Перон. В Бразилии, конечно, как всегда, бардак[50], но даже там надежда есть. Вьетнамцы наваляли французам в Дьен-Бьен-Фу по первое число. Так-то вот, вояки хреновы. Не смоги утихомирить обезьян, вооруженных саперными лопатками. Ну и было еще одно чрезвычайно важное событие последнего времени. Западная Германия вошла в НАТО на правах полноценного члена. Теперь уже ясно одно. Германия будет. Германская армия и флот — будут. Они не исчезнут с лица Земли, как некая ошибка создателя. Да, пока это контроль со стороны американцев, но мы уже все это проходили. И микроскопический рейхсвер, и рейхсмарине под международным контролем. Немцы выдержат. Если они пережили все, что было до этого, они и здесь найдут решение. Выживать с армией проще, чем без нее. Главное, что она есть, а там уж посмотрим, против кого повернуть штыки.

Среди ежедневного напряженного анализа действий десятков политиков, агентов спецслужб, просто бизнесменов, каждый стремился выстроить игру так, чтобы он был на коне, а все остальные — ему слуги. И как не попасть в слуги, а самому быть на коне, и как обеспечить более-менее сносную жизнь больше, чем сотне своих соратников, у части из которых уже появились семьи, а это требовало еще и осторожности в действиях. Среди всего этого балагана не так уж и много оставалось времени на размышления о том, почему это вдруг Ади не захотел приехать на каникулы в Аргентину. Но возраст такой — хочется по девкам побегать, а может, занялся наукой всерьез. Все отцы хотят, чтобы их дети осуществили то, что не удалось им самим. Так, кажется, говорил Гёте. И Ройтер ждал, что и сын его тоже пойдет той же дорогой, что и он, только, может быть, в дни мира эта дорога будет менее драматичной, чем была дорога Ройтера на изломе немецкой истории. Но излом 54-го года был тоже весьма крут.

Ройтер сам приехал к сыну. Если гора не шла к Магамету — он сам пришел к ней. Большой опасности в этом не было. Американский паспорт был в порядке. А по тому длинному хвосту легенд, которые к нему привели, практически невозможно было добраться до его нацистского прошлого и истории 42-го года, когда они с Топпом палили по американской территории и американским гражданам из орудий своих кораблей.

Тем не менее пару человек с собой взять необходимо. Благо что ношение любого оружия в США не запрещено законом.

Но радости у Адольфа по поводу приезда отца не было. Скорее наоборот. Он сильно изменился за эти полтора года, которые он провел вне дома. Более всего Ройтреа шокировали его взгляды. Во-первых, Ройтера буквально ошеломил огромный знак, в полстены студенческой комнаты в кампусе. Перевернутая руна «Альгиз»[51]. То есть не больше не меньше как символ смерти. Ройтер слышал, что какие-то англичане — опять англичане! — баловались с этим символом, требуя запрещения атомного оружия, но что он дошел до Чикаго, перелез через океан, он даже и предположить не мог. А более всего его поразило то, что он услышал от сына.