Лучник. Кваз - Валерий Геннадьевич Шмаев

уме и под небом Стикса не доверяли практически никому, но у них имелись на это свои причины. Практически все, кто знал этих необычных близнецов, знал и об их мечте – стать людьми, но стать людьми обе сестры хотели одновременно, а это означало, что отстреливающие элитников Зита и Гита очень небедные квазы.

Вот только где сестрёнки хранят свои накопления, не знал никто. Именно по этой причине сестёр захватили муры Квазимодо и именно по ней сёстры пришли в отряд Лучника. Пребывание в отряде давало им хотя бы призрачную надежду, что их не захватят прямо в одном из стабов или недалеко от них и не примутся настойчиво интересоваться, где сестрёнки держат свой по отдалённым слухам очень немаленький запас жемчуга.

В то же время расслабляться Лучник совсем не собирался. Желание разбогатеть практически во всех мирах подталкивает людей на подлость, и получить ржавый нож или заряд парализующей жидкости производства внешников в спину Платону совсем не улыбалось. Теперь Зита и Гита знали о награде, объявленной главой стаба Сосновый, за голову Лучника, и могли попробовать немного приблизить счастливый миг превращения из квазов в людей, поэтому расслабляться не стоило.

Пришлось Лучнику выбраться из автобуса и встречать слегка перекусивших троих лотерейщиков и четверых бегунов. Ну и стрелы из них тоже пришлось ему вырезать, пока грыси проверяли округу. Заодно Зита и Гита по очереди выгуляли своих маленьких подопечных – они тоже от криков проснулись и традиционно завалили вопросами своих временных воспитательниц.

Столь необычно начавшееся утро принесло огромное количество вопросов от не вовремя проснувшихся «свежаков». Осталось их всего трое, и бойцами они не были. Мужчина в своём мире трудился бухгалтером и уже приблизился к закату своей размеренной жизни, а обе женщины пребывали в бальзаковском возрасте и являлись обычными домохозяйками, но гонору у всех троих с запасом.

– А где Соня? – с непонятным вызовом спросила высокая надменная брюнетка по имени Кристина.

И неважно, что вчера эта самая Кристина чуть не вцепилась Соне в растрёпанную блондинистую шевелюру. Главное – выступить сейчас.

– Вам правду сказать или оригинально ответить? – глумливо произнёс Лучник. – Теперь ваша Соня в желудке у неиммунных. Видимо, Соню мало трахали муры, раз спозаранку она попёрлась тешить свою подружку посредством ходячего фаллоимитатора по имени Игорь. У вас совсем отсутствует чувство самосохранения – одна ссать за ночь три раза бегала, вторая трахаться в поле направилась.

– Да как вы смеете… – возмущённо выдохнула Кристина, но Лучник перебил её.

– Ещё как смею. Или вам напомнить, по какой причине вы не поехали со своими спутниками? Места в машине больше не было, и вас не взяли, так как Варвара намного моложе, стократ сексуальнее и готова обслуживать всех пятерых своих спутников, лишь бы не оставаться с «этими ужасными обезьянами». Ведь именно так вы нас вчера окрестили? Так что сидите и не гавкайте. Вы мне не сильно нужны. Вы обуза. И если будете вякать не по делу, то я вас попросту брошу и забуду, как вы выглядели. Мы друг друга поняли или объяснить свою позицию как-то иначе? – Молчание было ему ответом.

На чём, собственно, утренний конфликт и закончился.

* * *

– Тук-тук, кто в теремочке живёт… Тук-тук, кто в теремочке живёт… – И так по кругу с интервалом в пять-семь минут в течение двух суток.

Таким необычным способом развлекались Стажёр с Таней. Всё это время два небольших «беспилотника», сменяя друг друга, висели высоко в небе.

Связь через ретрансляторы летательных аппаратов оказалась личным изобретением Лучника. Особенно это поразило Гостя – до Платона никто об этом не додумался. Правда, и таких «беспилотников», и в таком приличном количестве ни у кого не имелось. Зато теперь связь в пределах нескольких кластеров была выше всяческих похвал.

К сожалению, иногда «беспилотники» без объяснения причин падали. Происходило это в основном при прохождении границ быстрых кластеров, но в пределах одного машинки вели себя вполне прилично.

Ответ от Боцмана пришёл на третьи сутки ранним утром. На набившую оскомину фразу с «тук-тук» послышался забитый помехами ответ: «Взвейтесь кострами синие ночи».

Голос был незнакомый, видимо, ответил один из неизвестных пока Платону новичков, но это неважно – ответ был правильным. Через десяток минут прозвучала вторая часть пароля, но уже голосом Боцмана: «Слоны идут на север». На что разбуженный Стажёром Лучник ответил: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля».

Вторую часть этого необычного диалога знали только Лучник с Боцманом. Затем, не называя имён и координат, Лучник проинформировал собеседника:

– Будьте осторожны. Мы здесь немного нашумели. Встречаемся там, где договаривались. В этом месте мы нашли твою подружку. Дорогу знает вперёдсмотрящая. Как сам?

Ответ себя ждать не заставил.

– Нормуль. Мы тоже тихо не прошли. Плюс пять и бобик. Глядим в четыре глаза.

Эта фраза означала, что в отряде Боцмана прибавление в пять «свежаков» и одного пленного без своих потерь. При этом если бы первое слово было «нормально», то Лучнику пришлось бы готовиться к неприятностям.

Дорогу к тому месту, где они сейчас находились, в отряде Боцмана действительно знала только Кнопка. Все остальные остались в Минутке. Именно поэтому они с Боцманом так построили свой маршрут возвращения в стаб – обратно через город и по дороге, по которой они приехали сюда, им очень не хотелось.

До прихода колонны Боцмана оставалось ещё несколько часов, и Лучник отправил грысей пробежаться по лесу – отслеживать дальние подступы к стоянке необходимо периодически, – а сам подошёл к засидке.

Как это ни странно, но Платон не воспринимал найденных ими малышей как детей. Теперь это были маленькие, но бойцы его отряда. Просто эти малыши вели себя намного благоразумнее тех же взрослых «свежаков».

При этом, по словам Гиты, наблюдающей за детишками, в их компании два несомненных лидера. Мальчик по имени Руслан оказался непререкаемым авторитетом среди мальчишек. Девочка Алёна верховодила девчонками. А вот то, что пятеро детей жили в Сосновом уже более года, выяснилось только утром. Остальные двое – мальчишка пяти лет и девочка четырёх с половиной были относительными новичками. Они жили в отдельном доме дяди Сладкого всего два с половиной месяца, но эти двое не достигли возраста, а главное, веса перерождения. Самые старшие мальчишки весили не больше двадцати килограммов, а дети перерождаются при достижении пятнадцати.

– У меня, Лучник, есть два известия, – неожиданно сказала спустившаяся на землю Гита. – Отойдём поговорим.

– Плохое и хорошее? – схохмил Платон.

– Нет. Хреновое и хреновее некуда. Есть одно хорошее, но очень маленькое – мы с сестрой теперь за тобой пойдём и в огонь, и в воду, и даже