Тайна, деньги, два осла - Анна Ольховская

Бли-и-ин! Стоило Вике подумать о такой возможности, как щеки снова вспыхнули.

Мужчина пару секунд смотрел на нее со странным выражением лица, потом вздохнул и успокаивающе улыбнулся:

– Не волнуйся. Мыслей я не читаю. Гипнозом владею, есть немного, еще кое-что могу, но в чужую голову без спросу не лезу.

– Ага, не лезу, – проворчала девушка. – А чей же это голосок бубнил у меня в голове не так давно?

– Мой, – усмехнулся Ледышка (или Кай?). – Но я имел в виду – я не лезу читать чужие мысли, но могу передать свои.

– Но как ты это делаешь?

– Вика, не спрашивай, пожалуйста, все равно не отвечу. Я и так сильно рискую из-за тебя.

– А почему?

– Что – почему?

– Почему ты это делаешь?

Глава 33

Сейчас уже Вика пыталась поймать взглядом постоянно ускользающие зрачки мужчины. И пусть они такие странные, похожие на всполохи фиолетово-черного пламени, пусть! Но девушка была уверена: там, в гипнотизирующей серебристой пропасти она сможет увидеть правду.

Зачем ей нужна эта правда, Вика не задумывалась. Все ее логические построения, такие четкие, такие убедительно-прочные, в одно мгновение рассыпались, словно замок из высохшего песка.

И где-то далеко на краю сознания сейчас шуршали, пересыпаясь от ветра, воспоминания о мерзком утконосе, о пережитом ужасе, об отчаянии в комфортабельной тюрьме фон Клотца, о страдающих маме и брате. Они никуда не делись, эти песчинки, просто…

Просто сейчас самым важным, самым необходимым, самым мучительным был один-единственный вопрос, который Вика снова прошептала пересохшими губами:

– Почему ты это сделал?

– Я же объяснил. – Мужчина попытался снисходительно улыбнуться, но получилось плохо – слишком вымученно, слишком неискренне. – Я считаю себя причастным к обрушившимся на тебя и твою семью проблемам, поэтому…

– Не ври!

Заглянуть в глаза не получалось, Ледышка Кай старательно отводил взгляд.

– Слушай, ну что ты пристала? – Он поморщился, словно от зубной боли. – Какая тебе разница – зачем, почему? Главное ведь результат, верно? А результат почти замечательный – скоро ты вернешься домой, в Германию, и забудешь о случившемся как о страшном сне.

– Ты сказал – почти замечательный, – прошептала Вика, отчаявшись поймать неуловимое серебро. – А почему почти? Что тебя напрягает?

– Да что ж ты такая настырная? – разозлился мужчина. – Вот что меня напрягает! – он кивнул на окровавленную руку гостьи. – С такой рукой тебе трудно будет идти.

– Не переживай! – заорала Вика, стараясь криком загнать внутрь подступившие слезы обиды – хватит нюниться, в конце-то концов, пошел он к черту со своими заморочками и тайнами! – Дойду! А не смогу идти – доползу! Вот прямо сейчас пошли, надоело торчать в твоей норе! А еще лучше – вообще не надо больше утруждаться, оставайся здесь, сама справлюсь! Ты только покажи, куда идти, и за карту с компасом буду благодарна.

– Не ерепенься, – примирительно произнес Кай (все-таки непохож он на ледышку), – никуда я тебя одну не отпущу. Это опасно.

– Ну и…

– Прекрати дергаться! Сейчас сменю повязку, переоденешься, и пойдем. Надо торопиться, пока меня не начали искать.

– Кто? – автоматически спросила Вика, а потом криво усмехнулась: – Ах, да! Прости. Забыла, что ты на подобные вопросы не отвечаешь. А не боишься, что я расскажу о тебе журналистам, к примеру? Или телевизионщикам? В России, кажется, даже программа специальная есть на одном из центральных каналов – «Таинственная страна» называется или как-то похоже. Там вот как раз о таких чудиках, вернее, о чудесах, и рассказывают.

– Да как угодно, – пожал плечами Кай, осторожно стирая кровь вокруг раны. – Хочешь рассказать обо мне журналистам и… кому там еще… а, телевизионщикам? Так рассказывай. Можешь еще и присочинить – что я летаю, к примеру, или цвет меняю в зависимости от времени суток и освещения. Все равно тебе никто не поверит без доказательств. А их, доказательств, у тебя нет.

– Ха! – победно усмехнулась Вика. – А вот и фигушки! Есть у меня доказательства!

– Это какие же? – Он почему-то совсем не напрягся, сосредоточившись на обработке раны какой-то мазью.

– А видеокамеры в аэропорту? Там ты, между прочим, обязательно будешь.

– И что?

– А имя твое в списке пассажиров? Из которого ты такую тайну делаешь? Оно ведь тоже имеется?

– Вика, Вика, – покачал головой мужчина. – Ну что ты как ребенок, честное слово! Я и сейчас тебе могу сказать, что ты найдешь в списке пассажиров. Место номер пять занимал некто Витаутас Дирленис.

– Ой, литовца, оказывается, сюда принесло!! И что делает господин Дирленис на Урале?

– Живет, – пожал плечами Кай. – Здесь, на Урале, и литовцы, и латыши, и эстонцы. Потомки тех, кого высылали после войны в Сибирь. Кто-то вернулся после реабилитации домой, а кто-то остался жить в России. А имя такое было выбрано из-за внешности.

– Что ж, разумно, – пробормотала Вика. – На русского ты еще меньше похож. И что, ты действительно литовец Витя?

– Нет.

– А кто? А, знаю! Ты – настоящий суровый уральский мужик. И зовут тебя… мм-м… Дормидонт! Я угадала?

– Прямо в точку, – не удержался от улыбки Кай.

– Между прочим, мистер Загадочность, ты забыл про видео в аэропорту!

– И что там необыкновенного можно увидеть? Я по аэровокзалу не летаю и цвет не меняю.

– А можешь? Может, тогда и отбуксируешь меня, как Карлсон Малыша, к месту дислокации людей?

– Вика, прекрати говорить глупости, – усмехнулся мужчина, удовлетворенно разглядывая свежую повязку. – Ты заигралась в блондинку, по-моему. Все, я закончил. Сейчас принесу тебе чистую одежду, и двинемся.

– Не нужна мне твоя одежда, – буркнула Вика, поднимаясь с кровати.

– Почему, позволь полюбопытствовать?

– Потому что противно натягивать чистое на грязное тело. Я сутки не мылась, понимаешь? Меня тошнит от себя самой!

– М-да, – виновато улыбнулся Кай. – Прости, не сообразил. А сейчас уже поздно, нельзя терять ни минуты.

– Да-да, помню – тебя будут искать. А меня, между прочим, со вчерашнего дня ищут, и что?

– И ничего. Этот твой Фридрих…

– Он не мой!

– Ну хорошо, Фридрих фон Клотц – не проблема. А вот мои… гм… товарищи – проблема, и еще какая! Поэтому на душ времени, увы, нет. Придется тебе потерпеть, тем более что совсем недолго – вечером уже сможешь освежиться.

– Поскорее бы! – мстительно прищурилась девушка.

– Тогда – идем?

– Ты вот так и собираешься идти по горам и лесу?

– В смысле?

– В тонком пуловере и мягких дизайнерских мокасинах? Или ты силой взгляда будешь нам дорогу в лесу мостить?

– Сострила, да?

– Ну почему же – вовсе нет. Ты ведь у нас супермен, или что-то вроде того. Кстати, тебе и костюмчик тогда нужен соответствующий, суперменский. Красные труселя поверх гейского трико. И плащик, чтобы за все ветки цеплялся.

– Ничего, я и ветровкой обойдусь, – усмехнулся Кай, направляясь к выходу. – Идем.

Вика тяжело вздохнула и двинулась следом. Дверь снова уехала в сторону, открывая путь в очередной отсек пещеры, служивший, судя по интерьеру, гостиной. Здесь даже телевизор имелся, здоровенная такая плоская плазма. Огромный угловой диван, стеллажи, полностью заставленные книгами, небольшой бар с разнокалиберными бутылками – словно это не пещера, а замок или загородный дом олигарха.

– А неплохо вы тут устроились, – присвистнула Вика, осматриваясь. – И как только доперли мебелишку-то через лес? На подводах али как?

– Али как, – улыбнулся Кай, остановившись возле небольшого изящного столика, на котором стояла корзинка с фруктами. – Яблоко хочешь?

– Хочу, – кивнула девушка, – только не яблоко, а вон ту грушу.

Она потянулась к спелой сочной пузатенькой груше, мужчина попытался опередить гостью и подать ей плод…

И их руки столкнулись.

И его большая горячая ладонь автоматически сжала ладошку девушки.

И Вику словно током ударило. Обжигающим, слепящим током желания, пронзившим ее тело насквозь. И загнавшим возмущенно вопивший разум за пределы сознания.

Но… вздрогнул и пошатнулся и Кай!

Он побледнел, безупречное лицо исказила судорога, мужчина будто боролся с чем-то внутри себя.

Он отдернул руку и хрипло произнес:

– Нам пора. Надо идти.

– Надо, – прошептала Вика, разворачивая ладошками его лицо к себе, – только сначала все же ответь: почему ты меня спас?

И она все-таки смогла наконец заглянуть в расширившийся пульсирующий фиолетово-черный огонь.

И увидела, как там, внутри пламени, трещат, с грохотом обрушиваются и сгорают заградительные блоки сознания.

А потом в этом пламени утонула и она сама…

Глава 34

В пещере было тихо. Нет, не мертвенно тихо, уютное посапывание вымотавшихся до предела мужчины и женщины нарушало безмолвие каменных стен. Но и только.

Крики, стоны, нежные слова, страстные признания, тихий мурлыкающий смех, шутливое рычание и снова восторг наивысшего наслаждения – все это стены слышали на протяжении нескольких часов подряд. Они даже толком не могли сказать, сколько часов продолжалось это безобразие.