ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том I. Главы I-X. - А. В. Марков

этом месте эллинов, а ты – духоносный авва Макарий. Когда ты, сострадая о находящихся в аду, молишься о них, они получают некоторое облегчение». Авва Макарий спросил: «Какое это облегчение?» Череп отвечал: «Насколько отстоит небо от земли, настолько высок огонь, который под нами. Мы с ног до головы стоим посреди пламени, и никто не может видеть лиц стоящих рядом, но когда ты молишься о нас, тогда мы отчасти можем видеть лица друг друга».

Старец заплакал и сказал: «Горек день, когда человек рождается, если таково утешение в аду». Потом он снова спросил: «Но существует ли мучение худшее, чем это?» Череп ответил: «Те, которые стоят под нами, претерпевают еще более страшные мучения». Старец спросил: «Кто же там находится?» И череп сказал: «Мы не знали Бога, и потому обретаем хоть небольшую милость. Те же, которые познали Бога, но отреклись от Него и не сотворили Его воли,[174] те находятся под нами». После этого старец взял череп, закопал его в землю и продолжил путь.

30. Один брат спросил авву Моисея: «Что должен делать человек, когда находит на него искушение или обуревают вражеские помыслы?» Старец ответил: «Человек должен плакать пред лицом благости Божией, чтобы Бог помог ему. Он скоро обретет успокоение, если разумно попросит Бога, как написано: „Не убоюсь, что сделает мне человек?“».[175]

31. Авва Моисей сказал: «Когда мы бываем побеждены какой-либо плотской страстью, не будем пренебрегать покаянием и будем плакать о себе, прежде чем нас постигнет плач Суда».

32. Он же сказал: «Слезами человек приобретает добродетели, и ради слез прощаются ему грехи. Когда ты плачешь, не возвышай голоса и пусть левая рука твоя не знает, что делает правая.[176] Левая рука – это твое тщеславие».

33. Брат просил авву Матоя: «Скажи мне слово». И авва сказал: «Всякий спор о каком бы то ни было деле отсеки от себя, но плачь и рыдай, потому что время близко».[177]

34. Когда авва Марк со своим аввой Силуаном оставили Скит и поселились на горе Синай, их посетила мать аввы Марка. Со слезами она заклинала старца позволить ей повидаться с сыном. Марк надел милоть, чтобы выйти к матери, и подошел к старцу за благословением, но вдруг начал плакать и никуда не пошел.

35. Авва Пимен шел в Египет, увидел женщину, сидящую у гробницы и горько плачущую, и сказал: «Если бы все утехи мiра появились здесь, то и они не смогли бы оторвать эту женщины от ее скорби. Такой плач всегда должен иметь в себе и монах».

36. Он же сказал: «Скорбь имеет два действия: созидает и хранит».

37. Один брат спросил авву Пимена: «Что мне делать?» Старец ответил ему: «Авраам, когда вошел в землю обетованную, купил себе место для погребения и посредством гробницы наследовал землю».[178] Брат спросил: «Что означает гробница?» И старец ответил: «Место рыдания и плача».

38. Некогда авва Пимен и авва Анув шли в области Диолка и, проходя мимо кладбища, увидели женщину, которая сильно терзалась и горько рыдала. Они остановились, посмотрели на нее и спросили проходящего мимо человека: «Что случилось с этой женщиной, почему она так горько плачет?» Тот ответил им, что у этой женщины в одно время умерли муж, сын и брат. Тогда авва Пимен обратился к авве Ануву и сказал: «Говорю тебе, что если человек не умертвит все желания плоти и не сподобится такого плача, то не сможет стать монахом. Вся жизнь этой женщины и весь ее ум – в плаче».

39. Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать с моими грехами?» Старец ответил ему: «Тот, кто хочет избавиться от грехов, избавляется от них через плач. И тот, кто хочет стяжать добродетели, плачем приобретает их. Плач есть путь, переданный нам Писанием [179] и отцами нашими, которые говорили: „Плачьте, потому что нет другого пути, кроме этого“».

40. Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать с помыслами, которые приводят меня в большое смущение?» Старец ответил: «Будем плакать пред лицом благости Божией во всякой тяготе своей, пока Он не сотворит с нами милость Свою».

41. Авва Иосиф рассказывал, что говорил авва Исаак: «Некогда сидел я с аввой Пименом и заметил, что он пришел в восхищение. Имея к нему великое дерзновение, я поклонился и слезно просил рассказать, где он был». Уступив моим просьбам, авва ответил: «Мой помысел был там, где Пресвятая Мария Богородица стояла и плакала при Кресте Спасителя. И я желал бы всегда так плакать».

42. Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать?» Старец сказал: «Когда Бог посетит нас, о чем мы будем тогда заботиться?» Брат ответил: «Только о грехах наших». Тогда говорит ему старец: «Итак, войдем в келию свою и, сидя там, будем вспоминать о грехах наших – и Господь поможет нам во всех делах».

43. Блаженный Афанасий, епископ Александрийский, попросил авву Памво прийти из пустыни в Александрию. Придя в город, авва увидел женщину из театра и заплакал. Бывшие рядом с ним упрашивали его сказать, почему он плачет, и авва Памво ответил: «Две вещи меня поразили: первая – погибель этой женщины, вторая – что я не имею такого усердия угодить Богу, как она – угодить бесстыдным людям».

44. Авва Павел сказал: «Я по шею погружен в тину и рыдаю пред Иисусом моим, взывая: „Помилуй мя!“»

45. Авва Силуан, сидя однажды среди братий, пришел в восхищение и пал ниц. Спустя довольно долгое время он поднялся и заплакал. Братия стали спрашивать его: «Что с тобой случилось, отче?» Но он молчал и продолжал плакать. Когда наконец они уговорили его рассказать, что с ним было, он ответил: «Я был восхищен на суд Божий и видел многих из нашего рода, идущих в муку, и многих мiрян, идущих в Царствие». Об этом старец скорбел и не хотел никуда выходить из своей келии. Если же он был вынужден выйти, то надвигал кукуль на лицо свое и говорил: «Зачем мне видеть этот временный мiр, от которого нет никакой пользы?»

46. Один брат спросил авву Силуана: «Что я должен делать, авва, чтобы стяжать сокрушение? Меня сильно обуревают уныние и сон. Я много понуждаю себя, чтобы встать утром и, несмотря на то что вслух пою псалмы, никак не могу одолеть сон».

Старец ответил: «Чадо, петь псалмы – это гордость и превозношение: я пою, а брат не поет. Пение ожесточает