Пленница Лютого - Ая Кучер

выше локтя, дергая к себе. – Извини.

– Извини?

Глупо переспрашиваю. В голове сплошная каша, не разобраться. Не могу вспомнить, чтобы Лютый извинялся хоть раз. Или теперь боится задеть чувства беременной? Раньше он и не хохотал так.

– Я не планировал смеяться, Кристин. Хотя… Черт, твоя идея гениальна, на самом деле. Я не додумался.

– Идея? Что значит «не додумался»?

– В том, что я никак не влиял на результаты. Я лишь следил, какие они будут. Сомневался, что ты напишешь мне радостную новость. И заодно хотел, чтобы за тобой присмотрели. Если бы результат был положительным.

– Зачем за мной присматривать? Раз ты сам планировал выйти.

– Чтобы ты не натворила глупостей. Могла увидеть две полоски и тут же помчалась бы в клинику «исправлять ошибку». Мне это было не нужно. Но твой способ был бы проще, конечно.

Пытаюсь осознать сказанное. Облегчение уже собирается в груди, но я не позволяю себе надеяться. С Лютым никогда нельзя расслабляться. Он умеет бить новостями.

Не зря – прирожденный боец.

Он не хотел, чтобы я делала аборт? Почему это? Сомневаюсь, что сталкер из тех, кто хотел бы себе ребенка. Или, как минимум, делить меня с кем-то. Совсем другой тип мужчин.

– Мой способ? – мне отчаянно нужно чем-то заполнить тишину. – Соврать о результатах?

– Это выиграло бы время. Но я так не поступал.

– Значит, я не беременна? Точно?

– Не беременна, златовласка, - расслабленно выдыхаю, словно гора падает с плеч. – Довольна?

– Тогда почему в глинтвейне не было алкоголя?

– Потому что халтурщики, которые дерут деньги ни за что. Но если ты так хотела ребёнка, то я могу это исправить хоть сейчас.

– Не нужно.

Выдыхаю, не боюсь его угрозы. Сталкер ведь обещал, что секс не входит в сделку. И не думаю, что мужчина будет нарушать собственные слова. Подталкивать, провоцировать, давить? Да, несомненно.

Но он хочет честную победу.

А я проигрывать не собираюсь.

Через неделю я уеду и забуду о сталкере.

– Ты можешь в следующий раз выражаться конкретнее? Пожалуйста.

Прошу, не уверенная, что имею на это право. Но я совершенно не представляю, как должна себя вести с Лютым. Всё было просто, понятно: бояться, подчиняться, не спорить. А теперь запуталось.

И саму себя не могу понять. Мне бы злиться на мужчину, ненавидеть его! И, ох, это всё есть, никуда не исчезает. Копится, ожидает всплесков моей смелости. Вот только это происходит не всегда, периодами. А в другие моменты я не могу найти в себе силы хоть на какой-то отпор.

Будь я беременна, я могла бы списать это всё на гормоны. Хоть какое-то оправдание неконтролируемым эмоциям. Но нет, это просто у меня в голове сплошная неразбериха.

– Ты ещё что-то хочет? – Лютый сбивает своим вопросом, глупо смотрю на него. – На ярмарке? Каток есть, если хочешь покататься.

– Не хочу. Ты немного испортил настроение свидания своей фразой.

– Я услышал тебя, четче формулировать. Ты не беременна, расслабься.

Будто это так просто сделать, когда мужчина обнимает меня за талию. Держит будто невесомо, но я знаю, что за секунду всё может поменяться. Прижмёт с нова, будет давить, нависать ледяной глыбой.

Зато я теперь точно понимаю – свидания это не про Лютого.

Ещё маленькая крошка в кучу того, что я сегодня узнала о своем сталкере. Намного больше, чем за несколько лет. Даже когда он забрал меня с клуба, когда я была с ним – разговоров не было.

– Если мы здесь закончили, то вернемся домой. Должны были привезти ужин, - мужчина подталкивает меня в нужном направлении, натягивает капюшон сильнее. А я тут же оборачиваюсь, пытаясь понять, от кого он скрывается. – Мы закончили, златовласка?

– Да. Домой так домой.

Соглашаюсь, но взглядом сканирую всю толпу. Убеждаюсь сильнее, что мужчина не только от меня лицо прячет. Может, никто не знает кто такой Лютый? Серый кардинал, которого не видели?

Нет.

Кусаю губу, потому что это глупость! Он ведь был в бойцовском клубе, бился с остальными. И на нём не было никакой маски. Если бы я проявила чуточку больше интереса к бою, то уже знала бы имя мужчины.

Узнала бы его.

Тогда почему он так усиленно прячет лицо? Сейчас, не только от меня. Может, есть кто-то, кого он знает? Кто может подойти к нам и выдать его? Точно! Наверняка.

И это яркой вспышкой озаряет, оседает внутри горящей надеждой. Лютый держит своё слово. Если я не узнаю – смогу уйти. И он собирается отпустить, если я справлюсь.

Неужели это действительно произойдёт?

Поглощенная своими мыслями, я не замечаю, как мы возвращаемся домой. Вся дорога в тумане, только сильнее хватаюсь за Лютого, чтобы не упасть на скольких ступеньках.

– Спасибо, - я скомкано благодарю, когда мужчина снимает с меня пальто. Пальцами нащупываю включатель, но свет не зажигаю. – Оставить темноту?

– Будешь есть так? Не заколешь себя вилкой?

– А ты тогда как?

– Иди в гостиную, златовласка, разберемся.

Оглядываюсь на сталкера, но не спорю. Сегодняшний день верх абсурда. Совсем не этого я ожидала, когда получила смс. Лютого выпустили – что может быть хуже? А пока мои опасения бегут впереди реальности.

Я всё равно не включаю свет, ориентируюсь благодаря двум огонькам. В гостиной на столе коробочки с китайской едой, две горящие свечи. Они не сильно яркие, но рассмотреть лицо мужчины получится.

Что он задумал?

– Лютый! – вскрикиваю от неожиданности, когда мужчина прижимается. Вдавливает своё тело в мое, словно пытаясь стать одним целым. – Ты меня напугал.

– Здесь больше никого нет. Только мы вдвоем.

От этого мне не проще.

Мужчина ведёт меня к дивану, а я не спорю. Только бросаю взгляды на его маску и не представляю, какого это. Постоянно скрывать лицо. Я бы давно задохнулась или устала, а сталкер держится.

Только хвалить его за это я не собираюсь.

– И как всё будет?

– Просто.

Лютый усаживается, а после тянет меня к себе. Заставляет упасть на него, расположиться между его ног. Мужчина прижимает к своей широкой груди, ощущаю его дыхание.

И то, что ниже пояса, тоже прекрасно ощущаю.

– Лютый…

– Ты обещала не отталкивать, златовласка. Считай это первым испытанием.

Шумно сглатываю, унимая дрожь внутри. Если такое первое – когда я чувствую мужчину своей кожей, непозволительно близко,