От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - Базиль Гарт

Вот доказательства. В январе 1937 года главный советский инквизитор прокурор СССР Вышинский начал очередной политический процесс над «старой коммунистической гвардией». Одним из главных подсудимых был Карл Радек. На утреннем заседании 24 января он, отвечая на один из заданных Вышинским вопросов, неожиданно упомянул Тухачевского.

Имя маршала возникло случайно. Вышинский задал дополнительные вопросы, и Радек сказал: «Тухачевский не имел, конечно, никакого понятия о моей роли…»

В зале суда воцарилась цепенящая тишина. И в этой тишине Радек произнес имя одного из близких к Тухачевскому лиц — комкора В. К. Путны. «Путна вместе со мной участвовал в заговоре», — произнес Радек. Но Путна был специалистом по зарубежным армиям в подчинении у Тухачевского и, как военный атташе, имел многочисленные контакты в Берлине, Лондоне и Токио. К тому же Путна в это время уже находился в заключении. Он был арестован в конце 1936 года.

Так что акция против Тухачевского тайно готовилась с конца 1936 года.

О самом процессе и казнях ходило немало различных версий. Вероятнее всего, главным обвинителем был Вышинский. Маршалы Блюхер и Буденный, а также ряд других старших генералов входили в состав военного трибунала. Свидетелей не вызывали. Вышинскому они были не нужны: он представил сфабрикованное досье, полученное от Гейдриха. Для Сталина и партийного руководства эти документы были доказательством шпионской деятельности Тухачевского и его соратников. Эти документы к тому же делали невозможным для Других старших генералов и маршалов сделать что-либо для обвиняемых. Они судили своих товарищей и в глазах остальных сами стали виновными. Одно зло порождает другое. Вскоре те, кто судил Тухачевского, оказались на скамье подсудимых и предстали перед новыми судьями, а те в свою очередь также подверглись репрессиям.

Как погиб Тухачевский — человек, сделавший больше для спасения революции, чем Сталин и все его палачи, вместе взятые, точно неизвестно.

День за днем, неделя за неделей число репрессированных росло. Сталин уничтожил многих офицеров Генерального штаба, казнил опытных командиров и, главное, разрушил ту атмосферу дисциплины и организованности, которую так упорно создавал Тухачевский.

Расплата началась через два года во время советско-финской войны зимой 1939/40 года. Красная Армия оказалась недостаточно подготовленной тактически, еще хуже стратегически, боевой дух низким, солдаты плохо обучены и оснащены.

Русские извлекли уроки из этой кампании и попытались как можно быстрее устранить выявившиеся недостатки. В то же время неудачи Красной Армии укрепили убеждение Гитлера, что вторжение в Советский Союз будет легким военным походом и что он без особого риска сумеет овладеть сырьевыми ресурсами СССР, чтобы затем довести до победного конца войну против западных держав. В этом смысле гибельное нападение на Советский Союз 22 июня 1941 года было запоздалым результатом казни Тухачевского.

Преступные действия Сталина против наиболее талантливых советских генералов и офицеров поставили Советский Союз на грань поражения; возврат к принципам и стилю прежнего военного руководства в конечном итоге спас Россию и коммунизм. Это проявилось в какой-то мере в последние дни немецкого наступления под Москвой.

В начале декабря 1941 года на поросшем лесом участке фронта за рекой Нарой под Москвой немецкие саперы после атаки взяли в плен раненого советского полковника, командира дивизии. Его, единственного оставшегося в живых, вытащили из разрушенного окопа.

Командир 2-го батальона 508-й пехотной дивизии капитан Роттер допросил пленного. Тот сказал, что на его просьбы о подкреплении он получил отказ: подкреплений нет, сражайтесь до последнего солдата. Капитан Роттер сослался на ожесточенное сопротивление, которое оказывают в последнее время русские войска на всех участках фронта. Полковник кивнул головой. За последние несколько недель, сказал он, в войска прибыло много новых офицеров — по большей части люди средних лет, и все, как правило, освобожденные из лагерей в Сибири. Они были арестованы во время процесса над Тухачевским, но уцелели и отбывали заключение в тюрьмах и лагерях. «Для них служба в действующей армии на фронте — это возможность реабилитировать себя. Смерть их не страшит. И, кроме того, — добавил полковник, — они хотят доказать, что не были предателями, а патриотами, достойными Тухачевского».

* * *

Немецкие передовые пикеты в секторе 87-го пехотного полка 36-й моторизованной дивизии только что сменились. 5.00 утра. Холодно — термометры показывали 25 градусов ниже нуля. Солдаты устало брели по снегу к небольшой речушке Яхрома. Из печных труб деревенских домов на низком берегу реки в темное серое небо лениво тянулись струйки дыма. Полк находился на передовой линии фронта между Московским водохранилищем и Рогачево. Длинный сектор можно было удерживать только с помощью цепочки отдельных укрепленных пунктов. Для всего остального полки дивизии были слишком слабыми: они потеряли многих солдат в боях, из-за болезней и морозов.

До деревни оставалось 30 метров. Покрытые инеем фургоны стояли около реки. У колодца брала воду женщина с ведрами. Внезапно все вздрогнули — солдаты, возвращавшиеся из передовых пикетов, женщина. Солдаты инстинктивно пригнулись и бросились к ближайшим избам. Свистящий снаряд врезался в окаменевшую землю. Грохот разрыва, фонтаны снега взметнулись ввысь, раскаленные осколки врезались в низкую баню и стены избы. К бою!

На календаре было 5 декабря 1941 года, пятница. В истории войны открылась новая страница. Великое русское контрнаступление под Москвой началось. Здесь в секторе 36-й моторизованной дивизии в оперативной зоне 56-го танкового корпуса поднимался занавес суровой исторической драмы. Через 24 часа огромная битва разгорится по всему фронту группы армий «Центр» — между Осташковом и Ельцом.

На этом 600-мильном фронте в первых числах декабря немецкое наступление выдохлось — истекло кровью, замерзло и истощило себя.

В генеральном штабе ОКВ полагали, что немецкие войска вступят в Москву до наступления холодов. Теперь за эти просчеты, отсутствие регулярного снабжения и зимнего обмундирования приходилось расплачиваться солдатам на фронте. Паровозов не хватало, и из 26 эшелонов со снабжением, которые ежедневно требовались для немецких армий под Москвой, прибывали только 8 или 10.

Штатная численность полков сократилась больше чем наполовину. Особенно большие потери были среди офицеров и унтер-офицеров. Батальонами нередко командовали лейтенанты, ротами — сержанты. Резервов не было.

На той, другой стороне фронта Советское Верховное Главнокомандование еще в ходе немецкого наступления начало собирать ударные группировки войск к югу и к северу от Москвы. Все имевшиеся в наличии резервы были подтянуты к столице. Ядро наступающих советских войск составили сибирские дивизии, привыкшие к суровой зиме и хорошо экипированные для войны в зимних условиях. Сейчас эти дивизии противостояли армиям группы «Центр», которая в октябре имела 78 дивизий, но к началу декабря их боевая мощь свелась всего к 35 дивизиям.

В начале декабря 1941 года для удара по немецким войскам на Московском фронте русское командование сосредоточило 17 армий — три из них — 1, 10 и 20-я имели в своем составе свежие сибирские дивизии.

Ресурсы Германии оказались недостаточными. Германия вела войну, которая ей была не по силам.

1941 год, который начался с такой уверенностью немцев в победе, заканчивался в атмосфере мрака и тревоги.

Роберт Джексон

«Красные соколы»[84]

Через месяц после начала гражданской войны в Испании в июле 1936 года генерал Франко направил своих эмиссаров к Гитлеру, который обещал поддержку испанским националистам. Департамент военного министерства, так называемый штаб «W», получил задание поставить в Испанию военное снаряжение и направить «добровольцев». 31 июля 85 немецких военнослужащих и шесть истребителей «Хейнкель-51» отправились на борту транспорта «Усарамо» из Гамбурга в Кадис. На судне находились также запасные части для трехмоторных бомбардировщиков — транспортных самолетов «Юнкерс-52», которые еще до этого прибыли в Испанию через Италию, направившую в Испанию так называемый Итальянский легион, и занимались переброской из Испанского Марокко тысяч марокканских солдат, благодаря которым Франко сумел закрепиться на своих позициях и начать наступление на Мадрид. «Юнкерсы» также бомбили и потопили испанский линейный корабль и снабжали осажденный гарнизон мятежников в Толедо.

13 октября 1936 года советский транспорт «Большевик» выгрузил ящики в порту Картахены, в которых находилось 18 истребителей И-15, а через несколько дней в аэропорт к югу от Аликанте прибыли 150 военнослужащих советских ВВС, включая 50 летчиков во главе с полковником Яковом Смушкевичем — известным в Испании под псевдонимом генерал Дуглас.