Тэниш Эл Лиард (СИ) - Прокопьева Софья "Tengou Hikaru"

Брюнет не стал бросать колкость, понимая, что только привлечет лишнее внимание. А так хотелось. Видно было что он уже привык к поведению наставницы и она теперь не так его бесила. Если раньше он не мог удержать себя от высказывания очередной колкости, то теперь мог более менее спокойно воспринимать почти любые слова леди Драгоил, при условии если она не оказывается прямо перед носом, что часто делала. Гламу даже казалось, что ей нравится плеваться в лицо собеседнику, показывая свои идеальные белые зубы и острые клыки. Тэниш мысленно подметил, что они у нее очень идеальные и видно, что заботится о своей внешности, чего обычно редко встретишь среди дам высокого общества.

От мыслей его отвлекли слова про обед. Да, возможно лес так повлиял на рекрутов что они с большим аппетитом уплетали все что было предоставлено на сегодня, но Тэниш понимал, что все это было по причине пропущенного завтрака. Они ведь вылетели почти сразу после подъема и разминки. Им дали немного перекусить и тут же погнали в небо. Эл Лиард не скрывал и своего аппетита. Он не уплетал все разом как Фаргс, которого за это ругала Люц, но и не был отрешенным во время обеда.

— Вижу между вами стало как-то теплее. — подметил Тэниш продолжая прожевывать хлеб и заедать им похлебку в своей таре.

По реакции Люц было видно, что точно что-то было и не так давно, она была вся красная и отнекивалась, а Фаргс за ее спиной лишь недовольно косился на нее. Тэниш заметил, что рыжий становился серьезным в некоторых делах, к примеру в отношениях с людьми и понимал где кто что испытывает. Тэниш лишь легко улыбнулся парочке и больше ничего не сказал.

После обеда вся их посуда была вычищена листьями и сложена в одном месте. Тэниш увидел в этом промежутке возможность провести собственное расследование и отойдя недалеко от лагеря взлетел и забрался на высокое дерево. Он постарался сделать все так, чтобы его не заметили. Там, на горизонте Тэниш увидел горы и блестевшие на солнце шпили родного города.

— «Дватцать верст… нет…тридцать? В любом случае мы на границах городов… То-то местность казалась знакомой.»

Завершив свою личную вылазку, Тэниш поспешил вернуться в лагерь. Как раз его там успели потерять троица друзей. На вопрос куда он ходил, Тэниш развел руками и намекнул что ходил без спроса по нужде. От чего Люц буквально взбесилась и смущаясь стала колотить его по плечу и глаголить о бесстытстве. Мол он говорит такие вещи так легко и непринужденно, хоть и из высшего общества. Тэниш лишь посмеивался над ее реакцией прикрываясь руками. Когда Маркус сообщил о том что собрался делать, Тэниш слегка нахмурился. Не нравилось ему это, вылазка в лес с наставницей. Нет, он понимал важность этого, но он бы предпочел остаться в лагере и заняться чем-нибудь другим.

— Мне без разницы. Если все согласятся, то и мне придется идти. Не думаю, что Наставник отвяжется от меня. — сухо ответил Тэниш и мысленно надеялся, что хотя бы Люц откажется идти в лес.

***

Слова Тэниша смогли слегка ранить её, ведь сказал он их так, будто бы рядом её даже не было. Хоть девушку и сложно было назвать женственной, но обижаться по-женски она умела. Такие обиды уже случались с ней, но рекруты сразу извинялись, понимая свою бестактность. Но этот гадёныш даже думать бы о таком не стал. Она убрала руки из-за спины и держала их уже спереди, немного грустно смотря в лес. Обиду одной девушки всегда заметит другая, что и сделала Люц. Она хотела подойти и взять за руку наставницу, но та быстро отскочила, отрицательно мотая головой. Маркус уже шагал вперёд, пока Фаргс смотрел на двух девушек. Он и без жестов Люц понял, что друг перегнул палку.

— Леди Драгоил, идите второй, так нам будет спокойнее, — сказал он, улыбаясь.

— Я пойду последней, это ваша инициатива, — голос был уверенный, но отчётливо слышались нотки грусти.

— Фаргс, шагай за Маркусом, я и наставница будем замыкать, — девушки стали идти за другими.

— Какой же ты всё-таки… даже говорить не хочу, — пройдя мимо Тэниша, Фаргс лишь неодобрительно качал головой, после высказанного мнения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— За языком следить надо, если ты не знал, — Люц не собиралась бросать в беде свою наставницу и теперь агрессивно относилась к каждому слову Тэниша, но в один момент Корентайн прикрыла ей рот.

— Ничего страшного, у него такая правда, — поспешила остановить обиженная поступком глама, который был старше неё.

Маркус тоже весьма неодобрительно смотрел на Тэниша. Пока они шли, Фаргс и Люц уже организовали кружок помощи обиженным тиранам. Но и эта затея быстро сдулась, Корентайн совсем умолкла, да и вот-вот собиралась сорваться. Помощникам пришлось сдаться и теперь и их настроение падало к нулю. Группа и сама не успела понять, как дошла к реке, чему очень был рад Маркус, ведь он нашёл её. Он помечал деревья кусками тряпки, которую рвал и привязывал к веткам. Пока Фаргс и Маркус умывались, Корентайн попробовала покинуть их группу, но зоркая Люц подловила её.

— Ну не грустите, пожалуйста. Он же случайно это сказал.

— Будь добра, замолчи, не нервируй меня ещё больше, — девушка все дорогу обдумывала поступок этого проходимца.

Вернувшись в лагерь, группа разошлась и все стали заниматься своими делами. Корентайн испарилась и её не смогла найти даже Люц, проедавшая теперь упрёками мозг Тэниша. Пока глам выслушивал слова о том, как плохо он поступил, Корентайн тоскливо вырезала новую фигурку. Дарить она её не собиралась, ведь это была фигурка её обидчика. Нельзя было сказать, что такая маленькая статуя точно повторяла его, но узнать в этом Тэниша вполне можно было. От злости девушка взяла кинжал и стала делать дыру в области сердца, после чего выкинула фигурку на землю. На вечерней тренировке царил просто кошмар. Каждый рекрут получал выговор и отличный удар по телу во время отработки. Естественно, все понимали, что это не могло быть просто так, уж очень она была зла. Злые рекруты шептались за ужином, пытаясь найти виновного. У некоторых даже была идея совершить самосуд, но у Корентайн такое бы точно не прокатило. Многие стали подозревать вину гвардии госпожи в этом, но верные друзья не сдали Тэниша. Когда ужин кончился, они все разошлись, но теперь к Тэнишу вновь приближалась та шайка. Они спокойно окружили его и задира выставил вперёд ту самую выброшенную фигурку.

— Узнаёшь себя? Знать не хочу, что ты там сделал, но сейчас наставница сидит на дереве и выискивает новую жертву. Если из-за тебя пострадает ещё кто-то, то я тут же тебя сдам. От такого тебя точно ничего не спасёт! — Он положил в его руку фигурку, а другой глам тут же дал в другую цветы.

— Извинись, скажи что-нибудь приятное. Ты же знаешь, что девушки долго таят обиду, а ты ещё и с ней живёшь. Нам всем месяц тут быть, за это время она успеет все соки из нас выжать, спасай нас.

Рекруты стали смотреть на Корентайн, которая уже заприметила их, от чего рекрутам пришлось отступить в безопасную позицию. Теперь перед Тэнишем стаяла трудная задача. Ему предстояло попробовать успокоить эту смертоносную машину. Не успела девушка начать душить своим взглядом несчастного, как к ней тут.

— Наставница, я пришёл принести извинения за Тэниша, ему следует держать язык за зубами, — на самом деле влюблённый просто пытался сделать из себя этакого героя в её глазах, доблестно принявшего удар.

— Ты его родная мамка? Может быть ещё и жизнь свою за него отдашь? Если отец не научил его послушанию, то это сделаю я. А теперь исчезни с моих глаз. Кстати говоря, ты сегодня на дежурстве, можешь сказать спасибо Тэнишу, — Маркус вздохнул и оскалился, смотря на друга. Настало время морально унижать её жертву, которая посмела так дерзко вести себя. В этот неспокойный вечер решалась судьба всего лагеря.

***

Жалел ли Тэниш о своих словах? Разве что немного. Можно ли было его винить за такое? Вполне. Глам не собирался поддаваться чувствам и извиняться за каждое свое слово, они здесь не в высшее общество играют. По крайней мере Тэниш размышлял так. Но если по внешнему виду можно было утверждать, что его ситуация не волнует, в душе скреблись кошки. Глубоко впиваясь в плоть и исполосовывая его каждый раз как кто-то подмечал его грубость по отношению к леди Драгоил.