Магнус Мрачный - Владимир Михайлович Мясоедов

был и все-все видел!

-Отлично! - Обрадовался Дьюрин. – Тащите его сюда!

-Эм…- Замялся его собеседник. – Мы не можем.

-Он что, ходить разучился? – Гневно прищурился воевода подгорного народа. – Тогда несите его сюда!

-Пробовали, не получается. – Искренне вздохнул гном. – Слишком тяжелый, а лопату или лебедку с собой на бой никто как-то захватить не догадался.

Внимание рыскающих по дымящейся пустоши бойцов привлек пробившийся им в уши стон. Причем, в отличии от издаваемых дохлыми орками звуков, вполне членораздельный. Только немного нецензурный. Кто-то из последних сил желал коротышкам сдохнуть в муках, если они не уберут свои сапоги с его лица. Посмотревшие под ноги гномы сначала удивились, а потом возликовали. В черный дымящийся песок оказался вкопана по самую макушку статуя черного рыцаря. А при ближайшем рассмотрении памятник оказался даже и не памятником, а самым настоящим воином храма бароном Ульрихом фон Кресталем. Этот непись приехал в Полесеье вербовать народ на священную войну с Павшим, но неожиданно для самого себя угодил в серьезный переплет. Наступающую на город орду благородный воитель готов был встретить острым мечом и святой магией и защищать до последней капли крови…Но сначала оркам распахнули ворота предатели, а потом враги ворвались внутрь и шаманы сотворили какое-то жуткое колдовство. Удар неизвестной и воистину запредельной мощи обратил город в груду черного дымящегося песка, куда Ульрих и провалился едва ли не целиком. Уцелел он только благодаря молитвам Светозарному, да наложенными на него перед дальней дорогой благословлениями. Вылезти вот сам не мог – доспехи мешали. Весили его латы, почерневшие от налипшего на них мусора, действительно немало. Даже вчетвером двужильные гномы не сумели вытащить ценного свидетеля наружу. Пришлось его щитами откапывать.

-Это происки темных богов! – Вещал снова заблиставший белоснежными латами барон, которого с немалыми трудозатрами извлекли из песчанной ловушки собравшимся вокруг него в кружок гномам. Глаза подгорного народа горели огнем праведной мести, а руки бойцов стискивались, словно уже сжимая шеи чернокнижников. Ульрих был уверен, что те не погибли вместе с Полесьем. Он видел, как в облаках черного дыма и пепла от сгоревшего города улетали вдаль на восток в сторону возродившегося первохрама Тьмы фигуры колдунов, спешащих вернуться к тем, кто их послал. – Истинно говорю вам, Павший вернулся и щедро одаривает своей проклятой силой отступников, жаждущих менять кровь и души всех верных детей Света на силу, дарованную их темным владыкой!

-Угу. Слышали, знаем. – Что-то настораживало меня то ли в самом рыцаре храма, то ли в рассказанной им истории. Доспех его, как-то в один момент очистившийся от грязи и заблиставший первозданной белизной? Здоровье, не просевшее ни на один пункт в раскаленном даже сейчас песке? Состояние стен, которые не выглядели ни обожженными пламенем, не выщербившимися от чудовищного взрыва? Добитый нами немертвый дракон, хоть и смотрелся порядочно потасканным, но вряд ли побывал в пламени Армагеддона. А ведь такого бойца его создатели бы далеко от себя не отпустили. – Дьюрин, отойдем на пару слов.

-Но… - Кажется, тана тоже захватила вдохновенная проповедь барона, оказавшегося прекрасным оратором. Впрочем, последнее хотя бы в озвученную биографию вписывалось: вербовщиком косноязычного не пошлют. – Тут же святой отец…

-Какой еще отец, Дьюрин? На твоего папашу этот хуманс точно не тянет. – Я заглянул в глаза гнома и то, что увидел, мне не понравилось. Точнее то, чего я там почти не увидел. Разума. Тан оказался буквально заворожен речами Ульриха. Диагностика не позволяла увидеть список навешанных на пациента ментальных эффектов, а сканирующие чары для меня никогда особо привлекательными не выглядели. Впрочем, ну и черт с ним, одно из преимуществ полуцифрового мира заключается в том, что не обязательно знать причину недуга, чтобы его купировать. – Так-с, чего там у меня было со снятием дебафов и приданием дополнительной бодрости? А! Очищение!

Ведро чистой, свежей и очень-очень холодной воды, выплеснувшееся на голову воеводы гномов, мигом привело его в чувство. А заодно сняло или ослабило разного рода негативные эффекты, в соответствии со своим изначальным предназначением. Помотав головой, Дьюрин как-то нехорошо посмотрел сначала на меня и начал разминать кулаки. Я тут же поспешил разорвать дистанцию до пары метров и уже оттуда изложил ему все свои подозрения. Аргумент насчет стен неожиданно на тана подействовал. Он слабовато разбирался в боевой магии, но представлял, какое пламя нужно, чтобы оставить от построек Полесья один лишь дым. Волшебству, конечно, законы физики не писаны…Но при площадных огненных воздействиях вроде того же огненного шара обязательно вокруг испепеленного эпицентра найдется площадь обожженного периметра. В принципе, можно настроить чары так, чтобы они кроме цели ничего вообще не трогали. Но проделать такую ювелирную работу в бою? За то время, пока мы от озера шагали к городу? Даже за меньшее, ведь должны же нападающим были защитники мешать? Тяжелый взгляд Дьюрина перешел на воина храма и под конец на слушающих его гномов. А после воевода без затей подскочил к ближайшему алхимику, сорвал с его пояса бутылочку зелья рассеивания магии и с размаху расколотил её о латы Ульрика.

-Что вы себе позволяете? – Возмутился барон, который против всех моих ожиданий не превратился в какого-нибудь джина или иную южную нечисть, способную прекрасно чувствовать себя в раскаленном песке.

-Проявляем бдительность, нужную для борьбы с врагом! – Я решил идти до конца. Надеюсь, мне хватит заработанного сегодня авторитета, чтобы продавить свое решение. – Дети гор! Скрутить, раздеть и обыскать этого человека!

-На мне благословления самого патриарха! Порождения Павшего с их богомерзкой магией не в силах повредить посланцу Истинного Света! – Заорал Ульрих, откидывая от себя взмахом руки слишком близко подошедшего гнома. Боец полетел спиной на землю и смачно выругался, когда приземлился на чей-то стальной башмак и под весом закованного в латы тела жалобно хрустнул болтающийся за плечами арбалет. Ой, зря барон это сделал. У подгорного народа рефлекс «наших бьют» по интенсивности вполне может сравниться с золотохватательным и пивоглотательным. – Да отпустите вы меня, недомерки!

- У меня хватает познаний в магии и как-то сомнительно, чтобы ты уцелел там, где в пепел превратился храм твоего бога! Выстроенный из мрамора и укомплектованный аж целым алтарем! Если же вдруг ошибаюсь, то буду за свой счет поить тебя пивом до конца жизни! – Отпарировал я, наблюдая за тем, как моментально скрученного воина храма вытрясают из доспехов.