Обезьяны, обезьяны, обезьяны... - Наталья Пожарицкая

Совершая переходы по ветвям деревьев, оранги медлительны и осторожны. Приматолог Р. Давенпорт, наблюдавший орангутанов в лесу, пишет, что обезьяны эти, за исключением малышей, полностью зависящих от матери, способны передвигаться самыми разнообразными способами: на четвереньках, подвешиваясь руками или всеми четырьмя конечностями к ветвям. Можно было видеть обезьяну, которая, утвердившись на суку обеими ногами перебиралась на соседнее дерево, держась руками за лианы, как за поручни. Однажды он видел оранга, соскользнувшего по стволу вниз головой. Орангутаны никогда не перелетают с ветки на ветку, как гиббоны,— вес не тот. Но иногда совершают прыжки на свой манер. По описаниям наблюдателя выглядело это так. Орангутан, стоя на вершине дерева, сначала утвердился на ветке всеми четырьмя конечностями. Потом поднял руки, привстал на ноги, рухнул вниз, и, точно рассчитав расстояние, приземлился (или, вернее сказать «приветвился») на соседнем— пониже — дереве. Мгновенно он занял на ветке лежачее положение, крепко вцепившись в нее руками и ногами, и вместе с ней долго описывал дугу почти в 180°. Он лежал неподвижно до тех пор, пока ветка не перестала качаться, а потом, как ни в чем не бывало, принялся за еду. Приготовления к полету и сам прыжок заняли не более двух секунд.

В дождливую погоду орангутаны особенно медлительны и осторожны. Перебираясь с дерева на дерево, ловят рукой сначала маленькую веточку, а уж за нее подтягивают большую.

Был описан еще один интересный способ перемещения. Орангутан раскачивал упругую ветвь до тех пор, пока она сама не перенесла его к соседнему дереву.

Все эти способы обеспечивают обезьяне скорость передвижения среди ветвей, сравнимую со скоростью быстрой ходьбы.

Для ночевок орангутаны строят гнезда в развилках деревьев. Спят обычно по одному. Но иногда с матерью ночует подросток или несколько подростков сбиваются в кучу в одном гнезде. Для защиты от дождя строят порой навесы. Иной раз вместо навеса попросту накидывают поверх гнезда пышную ветвь.

Едят они листья, побеги, плоды. Очень любят плоды дуриана, один запах которого может вызвать у непривычного человека приступ рвоты. Пьют, обсасывая влажный мох или окуная мохнатую руку в источник и обсасывая воду с волос.

В семье глава и защитник, конечно, взрослый самец. При малейшем признаке опасности самки с детенышами убираются на деревья повыше, а вожак, напротив, спускается на нижнюю ветвь и начинает угрожать врагу: особым образом причмокивать, мычать, рыкать, обламывать вокруг себя ветки и швырять их во врага, поднимая при этом невероятный шум. Рыжая шерсть у него на плечах встает дыбом. Так ведут себя оранги, когда замечают людей, то же самое происходит при появлении под деревьями слона или дикой свиньи.

Другие обезьяны орангутанов побаиваются. И при виде их бросаются врассыпную. В том числе и гиббоны.

Самые симпатичные существа в семье орангов, разумеется, малыши. Рыженькие, пузатенькие, с нимбом редких золотистых волосенок над высоконьким лбом и выразительными темными глазами. Они, как и все дети, резвы, шаловливы и много времени проводят в играх. Вот как об играх орангутанов-подростков пишет молодой антрополог А. Созинов.

«...Дождь ореховой скорлупы обрушивается на меня. Поднимаю голову — Сума. Сидит с независимым видом посреди вольера и смотрит в сторону. А из другого угла клетки ко мне подкрадывается Боно с пучком сельдерея. Только я отворачиваюсь, сельдерей падает на тетрадку.

Боно и Сума — детеныши орангутана. Им по пять лет. Они совсем еще малыши, но по силе и ловкости не уступают взрослому человеку. Познакомиться с ними не трудно. Надо пойти в Московский зоопарк, в обезьянник, к клетке, перед которой установлена табличка «Орангутан».

Молодые орангутаны — жизнерадостные, озорные существа. Они очень любят играть и резвиться. Прыгают, бегают наперегонки по ветвям деревьев и борются.

Мои подопечные — Боно и Сума — мало чем от них отличались. Разве только тем, что каждый из них к своим четырем-пяти годам уже попутешествовал.

Боно — урожденный техасец. Он родился в зоопарке в американском городе Браунвиль. Прожил там около года, а затем его перевели в один из немецких зоопарков. В 1975 году Боно прибыл в Москву. Здесь его уже ждала Сума.

Сума — дикарка. Ее родина — тропические леса Суматры.

У Боно синеватая рожица с реденькой апельсинового цвета бородкой, длинная темно-рыжая шерсть на спине и плечах, короткие ноги, большой живот и длинные руки-крюки. Сума покрупнее, и шерсть у нее посветлее. Весь день обезьяны играют или занимаются физкультурой. В просторной светлой клетке множество перекладин и лесенок. Один из любимых гимнастических снарядов малышей-орангов — старая автомобильная покрышка, подвешенная на цепях. Особенно любит эти качели Сума. Раскачивается на них она не совсем обычно. Ухватится за шину руками, отойдет к стене, с силой оттолкнется ногами и летит. В полете зацепится за покрышку ногами, а руки отпустит. Так вверх ногами и качается.

Иногда поступает и по-другому. Обхватит шину своими длиннющими руками и начинает ходить с ней в обнимку по кругу. Цепи, на которых висит шина,— закручиваются. Потом отпустит шину — цепи начинают стремительно раскручиваться. Тут обезьяна и прыгает на качели, которые теперь превратились в вертушку.

Часто Боно и Сума играют вместе. Кувыркаются, борются, катаются на полу, играют в пятнашки, прыгая с перекладины на перекладину и догоняя друг друга. Зачинщица всегда Сума. Начинается, к примеру, с того, что за завтраком она не съедает свою порцию морковки и не выкидывает огрызки яблок. Припрячет все до поры до времени, ждет, пока Боно расправится с завтраком. Долго ждать не приходится. В два счета убрав все

подчистую, Боно усаживается подальше в угол с видом философа. Устроится поудобнее и мудро смотрит на посетителей, которые порой ведут себя, увы, даже глупо: стучат по стеклу, корчат обезьянам рожи, дразнят их и смеются — то ли над обезьянами, то ли над собой. И пока Боно пытается разрешить эту непосильную для него задачу, что-то падает ему на голову. Огрызок яблока, недоеденная морковка, снова яблоко летят в ошеломленного Боно. Это Сума реализует остатки своего завтрака. Как только боеприпасы кончаются, она тут же удирает в свой домик.

Боно мудр и спокоен. Подбирает снаряд-морковку и с аппетитом жует ее, громко чмокая, то и дело оттопыривая нижнюю губу и скашивая глаза, чтобы рассмотреть жвачку. А Суме неймется. Она прыгает на шину-качалку, отталкивается и на лету толкает приятеля, стараясь повалить его на пол. Боно ничего не остается, как принять вызов. Вихрем налетает он на подружку, и через минуту разобрать ничего невозможно. По полу катается живой рыжий клубок. То мелькает синяя рожица Боно — в глазах удивление. То Сума хватает свою ногу в полной уверенности, что это нога Боно. Пыхтят, сопят, вскрикивают. Наконец победитель выявлен, и оба расходятся, довольные каждый собой. У обоих в шерсти оранжевые бусинки. Боно так и не успел дожевать свою морковку.