Клин - Андрей Буторин

И точно, я опять услышал его голос, тревожный и радостный одновременно:

— Живой!.. Анна, сюда, быстро! Федька жив! Вколи ему что-нибудь срочно!..

На какое-то время я вновь провалился в беспамятство. А когда очнулся снова, с удивлением осознал, что, оказывается, вовсе не умер. Мало того, я понял, что по-прежнему представляю собой единое целое. Очень болезненное, но единое. Правда, следующей моей мыслью было вспыхнувшее в мозгу сомнение: так ли уж я цел, как мне представилось? Вдруг не хватает руки, ноги, или еще какой отнюдь не лишней для моего молодого организма детали?.. Невзирая на боль, опасаясь открыть глаза, я принялся лихорадочно ощупывать себя. Вроде как все было на месте. Правда, до ног ниже колен я дотянуться не смог. Пришлось все же раскрыть глаза и приподнять голову. Я увидел мои родненькие ножки и, застонав и от боли, и от радости вместе, опять уронил ее на землю.

— Что? Что такое? — засуетился сидящий возле меня на корточках Серега.

Я хотел было пожаловаться брату на боль, но вспомнил вдруг то, от чего эта боль показалась мне такой ерундой, такой мелочью, что она и впрямь почти что исчезла. Крепко зажмурившись, я простонал:

— Я… утопил вездеход…

Я ожидал всего чего угодно — крика, обидной ругани, даже ударов, но только не того, что услышал:

— Чей?.. — изумленно спросил брат. — На тебя напал кто-то еще, кроме этой раздавленной твари?..

— Эта тварь, — сказал я, — когда на меня напала, еще не была раздавленной. А вездеход я утопил наш.

— Не наговаривай на себя, — услышал я голос подошедшего Штейна. — Тебе это, видимо, привиделось, когда ты был без сознания. Вездеход на месте. Правда, я никак не могу взять в толк, каким образом ты так его умудрился изгваздать?.. По болоту, что ли, на нем гонял? Так он вроде для этого не предназначен…

Окончательно забыв от изумления про боль (скорее всего, подействовали и введенные Анной лекарства), я резко сел и огляделся. Вездеход и впрямь стоял на том самом месте, где его остановил Штейн. И он действительно был грязен. Полностью, «с головы до пят» он был облит подсыхающей уже болотной жижей. Этой же грязью, впрочем, было залито и все остальное вокруг, на что сразу указал и Серега:

— Посмотри, изгвазданный не только вездеход. Вряд ли такое было Федьке под силу.

— Может, прошел какой-нибудь локальный грязевой дождь?.. — высказал предположение ученый. — Хоть я о подобном и не слышал, но от Зоны всего можно ожидать.

Я уже собрался с духом, чтобы рассказать все, что тут случилось, догадавшись, что вездеход столь удачно выбросило из болота силой взрыва, как Штейн спросил вдруг:

— А кто убил кровососа? Те же, кто избил тебя? Странно, что они не тронули вездеход… Дядя Фёдор, кто это был? Куда они подевались?

Он стал настороженно оглядываться, а я, в свою очередь, спросил у него:

— Кровосос — это то самое чучело с щупальцами вокруг рта? Он что, действительно кровь сосет? Ими?..

Ученый перестал озираться и кивнул:

— Ими и сосет. Действительно. Причем так, что от людей потом лишь кожаные мешочки остаются с костями внутри.

— А!.. — сказал я. — Тогда это я его убил.

— Дядя Фёдор, — с укоризной посмотрел на меня Штейн, — ты, конечно, хороший парень, и я прекрасно понимаю, что тебе хочется реабилитироваться перед нами за прошлые… г-мм… прегрешения, но все-таки, знаешь ли, лгать нехорошо. Тем более когда эта ложь очевидна. Так ты… э-э-э… дискредитируешь себя еще больше.

Я аж подскочил.

— Где это я солгал?!

— Ты не мог убить кровососа. Прости, для такого новичка, каким являешься ты, это попросту нереально. С ним справится далеко не каждый даже самый опытный сталкер. Признаюсь откровенно, лично я справлюсь вряд ли. Мало того, что эта тварь чрезвычайно сильна и живуча, так она еще умеет становиться невидимой. Я скорее поверю, что ты и впрямь искупал в болоте вездеход, не утопив его при этом, чем что ты в одиночку справился с кровососом.

— Я убил кровососа, — отчеканил я дрожащим от обиды голосом. — И я в самом деле искупал в болоте вездеход. Можете не верить, но я сделал это. Если хотите, могу рассказать как. Но мне бы тоже хотелось, чтобы вы рассказали, чем закончилось дело у вас. Вы нашли Вентилятора? И где Анна? — закрутил я головой. — Она же вроде была здесь… Или мне это показалось в бреду?.. Неужели она… — Я внезапно почувствовал пробежавший меж лопатками холод. Никогда бы не подумал, что смогу так беспокоиться за эту девчонку.

— Анна в порядке, — сухо сказал Сергей. — Она в вездеходе, занимается Вентилятором, он тяжело ранен. Так что у нас пока есть немного времени, чтобы послушать тебя. И я очень надеюсь, что твой рассказ будет правдивым.

— Хорошо, — кивнул я. — Только можно я сяду?.. Голова что-то кружится…

На самом деле у меня не только закружилась голова, но и ко мне опять стала возвращаться боль. Казалось, что и впрямь болит все тело. Впрочем, учитывая силу взрыва и то, что пролетел я, прежде чем грохнуться о землю, не менее двух десятков метров, удивительно, что я не только остался жив, но даже, судя по всему, ничего себе особо не сломал. Разве что ребра, которые и впрямь ныли больнее всего, так и те скорее не от взрыва, а от удара о рычаги.

Серега заметно смутился. Видимо и впрямь в горячке забыл, как я только что валялся перед ним «бездыханный».

— Конечно, конечно садись! — запрыгал он вокруг меня. — Чего ты вообще вскочил-то?

— Вскочишь тут, — буркнул я, опускаясь на землю, — когда тебя лжецом ни за что обзывают…

— Я не обзывал! — вскинулся Штейн. — Но это и впрямь невоз…

— Погоди, — оборвал его Сергей. — Пускай сначала расскажет. Выводы будем делать после.

И я рассказал. Абсолютно все и исключительно так, как оно было на самом деле, не сглаживая и не приукрашивая даже те моменты, где я вел себя, откровенно говоря, не лучшим образом. По-моему, я, и сам не заметив как и когда, дал себе новый обет: всегда теперь говорить только правду.

Когда я замолчал, тишину никто не прерывал еще, наверное, с минуту. Но по выражению Серегиного лица я видел, что он мне поверил. Лицо же ученого выражало более противоречивые чувства.

— «Мыльный пузырь»… — первым нарушил он затянувшееся молчание. — Что-то я не слышал о такой аномалии… — В голосе ученого сквозило явное недоверие.

— А ты их знаешь все досконально? — хмыкнул Сергей. — Ты же сам только что говорил, что от Зоны всего можно ожидать.

— Так-то оно конечно… — заскреб в затылке Штейн.

Серега снова хмыкнул.

— У нас в сорок пятом воевал один старшина из-под Полтавы, Катков Николай Николаевич. В годах уже был мужчина, мы его Дедом звали. Тоже вот так выражаться любил. Говорил: «Так-то оно конечно, а случись какое дело — вот-те и пожалуйста!..» И я думаю, дело-то как раз и случилось. Именно то, о каком рассказал Федька. Лично я склонен ему верить.

— Пожалуй, так и не соврешь, — осторожно улыбнулся ученый.

— Вот и ладно, — сказал Серега и посмотрел на меня с непонятным выражением в глазах. — Поздравляю, братишка, теперь и ты стал настоящим сталкером. Держать так и дальше!

Честно признаться, у меня от этих слов даже в глазах защипало и ком встал в горле. Я снова вскочил и чуть было не выпалил «Служу Советскому Союзу!», но вовремя вспомнил, что никакого Союза больше нет, да и вообще подобное выглядело бы сейчас очень глупо. Поэтому я быстро нашелся и сказал:

— А теперь вы расскажите, как у вас все прошло.

— Да прошло вот… — выдавил и поморщился брат. — И поспели вовремя, и силы оказались равными, а Вентилятора не уберегли…

Серега снова поморщился. Насколько я успел его узнать, в случившемся он винил в первую очередь себя. Но, судя по его рассказу, виной всему был всего лишь случай.

А рассказал Сергей вот что. Поскольку дорогу он уже перед этим разведал, двигалась группа довольно быстро. Правда, чтобы не навести на след возможную погоню, Серега потратил несколько лишних минут на то, чтобы перед выходом к дороге сделать небольшой крюк. Но они все равно успели вовремя — только залегли, чтобы осмотреться, как из ворот заброшенного завода вышли пять человек. В бинокль брат хорошо рассмотрел, что четверо из них, с автоматами в руках, вели перед собой пятого, безоружного. Серега передал бинокль Анне, и та подтвердила, что этим пятым был ее знакомый, Вентилятор, а в четверке его конвоиров она признала членов группировки «Свобода».

Люди двигались прямо в их сторону, поэтому Сергей велел своим подопечным лежать тихо и ничего не предпринимать без его команды. Он рассчитывал, что когда группа минует их, можно будет легко напасть на «свободовцев» сзади и, возможно, даже обойтись без перестрелки. Так бы все, вероятно, и вышло, но тот самый «его величество случай» спутал все планы моего двоюродного брата. Когда идущего впереди Вентилятора отделяло от них уже всего шагов десять, тот вдруг метнулся с дороги и ломанул напрямик к заболоченной речке. На что рассчитывал сталкер из Питера — непонятно. Укрыться от преследователей там все равно было негде, в лучшем случае он бы увяз и утонул в трясине. Хотя еще и спорно, что лучше — погибнуть от пули или захлебнуться вонючей грязной жижей.