Биомеханическая активность - Павел Сергеевич Иевлев

взгляд…

***

После того, как Керт сделал своё признание, Васька в конце концов отловила Мирену и зажала её в углу.

— Ну что, что ты ему скажешь? — вцепилась она.

— А я должна что-то сказать?

— Он признался тебе в любви. Практически предложил тебе руку и сердце. Точнее, предложил разделить кошелёк, что для Керта даже важнее. На такое нельзя ничего не ответить! Промолчать и делать вид, что ничего не случилось, будет просто свинством!

— Я не знаю, что ответить, чтобы он не обиделся, — вздохнула Мири.

— Ты ничего к нему не чувствуешь? Совсем? — расстроилась Васька.

— Чувствую, конечно. Мы с детства дружим. Мы много раз целовались — пока ему не спротезировали нижнюю челюсть. Потом он стал стесняться, хотя я не была против. Мы даже…

— Неужели?

— Нет, не то, что ты вообразила. Просто обнимашки, зашедшие чуть дальше. Под футболку и только! Не хочу спешить, знаешь ли.

— Вау!

— В общем, Керт, после деда, самый близкий мне человек. Но, Вась… Я для него всегда буду в лучшем случае на втором месте. На первом — грандиозные планы по созданию глобального рынка с его последующим захватом. На это он жизнь положит, возможно, что и в буквальном смысле.

— Но ведь не обязательно всё кончится плохо!

— Нет, ты не поняла. Я боюсь не того, что его убьют или что-то в этом роде. Я выросла в мире, где смерть всегда в шаге, и мы умеем жить с этим. Просто наши отношения для него – ценность второго порядка. Если их не станет, он расстроится. Но если не станет его планов — он умрёт, наверное.

— Может, это не так уж и плохо? — неуверенно произнесла Василиса. — У человека должна быть большая мечта и настоящая задача.

— Не знаю, — призналась Мири. — Я почти не помню родителей, выросла с дедом. Плохо себе представляю, как выглядят так называемые «нормальные отношения».

— Мне повезло, — сочувственно вздохнула Васька, — у меня хорошая семья. Всегда знала, что для папы на первом месте мы: мама, я, брат. Но вдруг это не единственный хороший вариант? Вдруг быть соратницей человека, который хочет изменить мир, тоже интересно?

— Может, ты и права. Но что-то мне мешает сказать: «Да, Керт, я с тобой отныне и до конца». Мне кажется, что я потеряю с этим выбором что-то важное. Может быть — себя.

***

— Теперь, когда мы определились со стратегией, — подытожил капитан, ― предлагаю перейти к тактике. Чтобы строить глобальный рынок, нужна Дорога, а чтобы была Дорога, нужны маяки.

— Твои предложения, Кэп? — спросил Зелёный.

— Предлагаю следующее. Берём Керта — он всё равно всё продал и ничем не занят, — и идём искать маяк по его наводке.

— Пап, можно я останусь с Мири и Брэном? — спросила Василиса. — Подожду вас здесь? Пока вы вернётесь, узнаем о здешнем маяке — где он, что с ним. Как минимум — получим координаты. Прилетите — и сразу туда! Будет у нас, при удаче, два маяка. Кучу времени сэкономим!

— Вась, — проницательно сказал папа, — а не собираешься ли ты устроить тут очередное приключение в твоём духе? Я ничего не имею против Мири с Брэном, но привык что у моей дочери две ноги и две руки. Я уже не так молод, чтобы менять свои привычки.

— Пап! Я не полезу к маяку! Да никто не полезет! Мы просто прогуляемся за координатами. Тут недалеко. Вы же быстро вернётесь, я не успею натворить глупостей!

— Только на это и надеюсь, — вздохнул папа. — Только на это…

***

Кресло Харимера оторвалось от пола, разбросанный по полу мусор полетел во все стороны, сдуваемый воздушными струями.

— Горизонтальные движки сдохли, — признался Хаример. — Придётся взять меня на буксир. Принёс то, что я просил?

— На, забирай, — Брэн нехотя отдал пилоту упаковку прозрачных капсул. — Только я тебя умоляю, не принимай сразу. Ты нам нужен вменяемым.

— Да что ты! — рассмеялся безногий старик. — Это всё для последнего полета. Помчусь как ангел небесный! Всё равно приземление не предусмотрено.

— Ты знаешь моё мнение, — сказал сердито Брэн.

— А ты знаешь, что мне на него насрать. Так мы выдвигаемся? Топливо в кресле не бесконечное.

Летящее на высоте полуметра кресло Харимера привязали верёвкой к гусеничной платформе Брэна. Василиса ведёт за руль велосипед, на который навьючила сумки с едой и водой, Мири идёт пешком впереди.

— Не помню, когда в последний раз выползал из своей берлоги, — ворчит старый пилот, — чем тут так странно пахнет?

— Это свежий воздух, — ответила Мирена.

— Мне не нравится.

— Всем плевать.

— Брэн, твоя внучка меня совсем не уважает.

— А есть за что? — огрызнулась девочка. — Ваши с дедом военные подвиги мне, извини, до лампочки. Убить много людей — не