Дюна: Пауль - Брайан Герберт

— Продолжайте, Ирулан, я слушаю вас с большим интересом.

Ирулан была удивлена и польщена таким серьезным к себе отношением и выпятила губы от гордости.

— Вами движут самые лучшие намерения, но вы во многом стали слишком истинным фрименом, чтобы править межпланетной империей. Правление — это тонкое искусство. Однажды заключенные политические союзы не остаются стабильными на вечные времена. Необходимо постоянно следить за действиями правящих аристократических Домов и вербовать среди них союзников, менять их состав, поощрять правителей к объединению, а не запугивать их. Ведь именно по этой причине граф Торвальд с успехом собрал союзников, готовых оказать вам сопротивление. После того как он покинул заседание Ландсраада на Кайтэйне, граф начал сколачивать свой собственный союз, и многие смотрят на него, как на единственную возможную альтернативу вашей власти. Вы сделали ставку на грубую силу, а он использует сложные бюрократические механизмы.

— Его ничтожный мятеж заключается всего лишь в дерзких словах, выкрикнув которые, эти трусы прячутся в кусты.

— Пока. — Ирулан с сомнением покачала головой. — Вы увидите, что я права. Фрименская простота и грубое насилие никогда не смогут подчинить себе империю.

— Я тоже сын благородного герцога, Ирулан, и могу соблюсти необходимое равновесие между двумя сторонами и извлечь выгоды из обеих. Я — Пауль Атрейдес и одновременно я — Пауль Муад’Диб.

Принцесса гневно посмотрела на него.

— И как вы пользуетесь наукой, которую преподал вам ваш отец? Я не вижу никаких выгод в том, что вы сейчас создаете: объединенное фанатизмом население, руководимое харизматическим лидером, следующим догмам, а не правовым нормам. Вы отбросили сложную — и, увы, неэффективную — бюрократию Ландсраада. Но вы не можете заменить ее анархией! Нужна надежная система законов и процедур, единый кодекс, согласно которому принимаются решения на всех планетах государства. Но пока вы пытаетесь избавиться от всех достижений своих предшественников!

— Вы предлагаете, чтобы я позволил моей администрации превратиться в раздутое чудовище, которое утонет в массе нужных только ему правил?

— Таково государство, мой супруг, и вы это знаете не хуже меня.

Угрожающе посмотрев на Ирулан, Чани хотела встать, но Пауль остановил ее не допускающим возражения жестом. Он и сам с трудом подавлял раздражение.

— Разгромив такое множество планетных правителей, я не отдам мою империю на откуп бюрократам.

— Вашей целью должна стать не бюрократия, а эффективность, — стояла на своем Ирулан. — Назначьте хороших лидеров и компетентных администраторов, людей, ценящих достижение конечных результатов превыше сохранения статус-кво или укрепления собственной власти. Любой человек, умеющий замедлить разрушение предмета, имеет преимущество перед человеком, который нуждается в таком предмете.

Пауль был очень рад, что у него хватило мужества включить Ирулан в состав участников встречи. У нее одной были весьма ценные и оригинальные взгляды на будущее империи. Но Ирулан надо держать на коротком поводке.

Хотя мать уехала совсем недавно, Пауль подумывал о том, чтобы вызвать ее с Каладана. Она тоже сможет занять влиятельное положение в его центральном правительстве. В его ближайшем круге появится еще одна сильная женщина.

— Можешь верить мне, я всегда исполню твою волю, Усул, — сказал Корба.

— И мне, — вставил Чатт. Это были первые слова, произнесенные им за все время совещания.

— И мне, — сказала Ирулан, не скрывая горечи. — Я знаю, что вы не цените меня как жену или подругу, но вы не смеете не признать моего таланта в дипломатии.

— Я очень многое ценю в вас, Ирулан. У вас много навыков, много знаний, вы умны и отличаетесь верностью, но я не могу предоставить вам слишком большую власть. Это очень рискованно. Как дочь падишаха-императора, воспитанная орденом Бене Гессерит, вы понимаете почему.

В ответе Ирулан сквозило раздражение:

— И что же я буду делать со всеми своими знаниями и навыками? Играть роль бесполезного украшения при дворе моего официального супруга, как, например, посаженная недавно финиковая пальма?

Пауль задумался.

— Мне понятны ваши интересы, я сознаю пользу, которую вы можете принести. Ваша первая книга о моей жизни, неполная и содержащая некоторые неточности, оказалась тем не менее популярной и действенной. Я назначаю вас моим официальным биографом.

~ ~ ~

Не обязательно участвовать в истории для того, чтобы ее творить.

Принцесса Ирулан Запись из неопубликованного частного дневника

Как принцессу старой империи Ирулан воспитывали в традициях придворного этикета, ее научили правильно сидеть во время императорских церемоний, играть на музыкальных инструментах и к месту цитировать отрывки из книг. Ее поощряли писать изящные стихи ни о чем для развлечения хорошо воспитанных мужчин с мелкими интересами.

Но, кроме того, она была воспитанницей ордена Бене Гессерит, как и все ее сестры. Помимо положенного воспитания, она обладала множеством других, более полезных знаний и навыков. Ирулан не желала ограничиваться упражнениями в изящном стихотворстве. Ее положение было очень выгодным для создания хроники этой хаотичной эпохи человеческой истории. Это положение подкреплялось тем, что она одновременно была женой Муад’Диба и дочерью Шаддама IV.

Занявшись продолжением первого тома «Жизни Муад’Диба», Ирулан намеревалась исследовать притоки могучей реки его жизни. В процессе работы она хотела просмотреть книгу, чтобы внести исправление в некоторые детали, несмотря на то, что лишь немногие поймут суть этих исправлений. Пропагандисты и невежественные религиозные почитатели Пауля оставались в счастливом неведении относительно своей слепоты и не видели темных сторон того, что творили.

Эти люди с религиозным пылом почитали ее первую, довольно сырую, поспешно написанную книгу, хотя она сама превосходно видела ее недостатки. Недавний разговор с мастером меча Бладдом показал ей, что Пауль, рассказывая ей о своей жизни, опустил многие ее эпизоды, но принцесса решила не менять уже написанного. Напротив, все ее книги о Пауле останутся в их первозданном виде, она не станет их редактировать и пересматривать. Пусть они будут грубыми каменными ступенями, ведущими в реку его жизни, и пусть каждый такой камень сохранит свои неповторимые трещины и зазубрины.

Улыбаясь, Ирулан сидела на жестком плазовом стуле возле фонтана, который, хотя в нем не было воды, источал звуки падающих струй. К ней пришло вдохновение, так необходимое сочинителю. Несмотря на то что Пауль часто, казалось, игнорировал советы Ирулан, он тем не менее приглашал ее почти на все заседания своего правительства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});