Триединый - Генсо-но Ками

удивление.

— Это же очевидно, — терпеливо принялась растолковывать она. — В школах создаются связи и альянсы, которые иногда сохраняются на всю жизнь. Одаренным ученикам гарантировано блестящее будущее в любой сфере. А добившись чего-то, они стремятся окружить себя верными людьми, которых хорошо знают. Если получается — родственниками. Но чаще — теми, с кем учились.

— Ты хочешь сказать, что успешные выпускники какой-то школы тянут за собой остальных?

— Именно, — едва заметно кивнула Фиорелла. — Поэтому родители стараются отдавать детей в наиболее престижные школы, тем самым обеспечивая их будущее.

— Отец говорил мне нечто подобное… Погоди, если система так работает, то всюду моментально образуются группы, действующие в личных интересах!

— Конечно. Например, в армии и среди хранителей больше всего выпускников «Бастиона». В управлении сейчас преобладают те, кто учился в «Стальных розах». А значительная доля богатейших предпринимателей и исследователей — выходцы из «Утренней зари».

— Как тогда все до сих пор не развалилось?

— Это заслуга Совета — его решения поддерживают баланс. К тому же, главы крупнейших родов понимают, что серьезный разлад приведет к хаосу, в котором пострадают все. Это сдерживает амбиции некоторых фамилий.

— Ты так много обо всем этом знаешь! — восхитился я.

— В моей семье с детства изучают подобные вещи, — ровно ответила она. — Это необходимость.

Я задумался о том, как, в сущности, мало еще знаю о мире Сагинеи. А ведь мне придется иметь дело со всеми этими интригами, балансами, интересами семей… Не то чтобы у нас ситуация была принципиально иной: частенько связи решают все. Но все же дома было как-то проще. Хотя, быть может, это всего лишь дело привычки.

Осознав, что пауза затягивается, я вернулся к беседе:

— Если правильно тебя понял, ты беспокоишься о том, что этот род… как его? Зангар? Окажется везде и нарушит сложившееся равновесие?

— Такое возможно, но потребует много времени. К тому же прочие семьи не уступят позиции легко. Нет, сейчас меня заботит только положение нашей школы. «Стальные розы» не должны проиграть.

— Почему?

— Потому что поражение школы нанесет урон репутации моего рода. Это недопустимо!

— Но ведь в прошлом году наша школа тоже не заняла первое место? Насколько могу судить, ничего ужасного не произошло, — осторожно заметил я.

Ее фиолетовые глаза стали совсем ледяными:

— В прошлом году среди участников команды не было никого из рода Мэльволия…

* * *

На следующий день я пропустил утреннюю тренировку. Я не проспал и не заболел. Просто потерял мотивацию. Какой смысл изнурять себя ни пойми зачем? Все равно не могу сражаться…

Весь день на душе скребли кошки. Меня терзала и внезапная пропажа бойцовского таланта, и то, что я быстро опустил руки. Прозвучит странно, но я сам себя считал слабаком и с удовольствием пнул бы под зад.

Чтобы отвлечься от подобных мыслей, после уроков я не пошел к себе, а отправился слоняться по двору. Ноги сами привели меня в Серый переулок. Как обычно, там никого не было. Проходя по пустынной мостовой, я шарил глазами по фасадам фальшивых домов, вспоминая бой.

Как я победил? В чем секрет?

Добравшись до того самого места, где меня поджидали нападавшие, остановился. Ощутил полустертую тень страха и возбуждения, охватившие меня при виде вооруженных тренировочными мечами учеников в масках. Припомнил их слова, и наступившую затем безмятежность, когда вдруг начал двигаться, не позволяя им даже коснуться себя, тогда как сам всякий раз наносил урон…

Я выругался. Неужели победа была случайностью? Невозможно! Одному противнику люлей выписать еще реально. Нагнуть шестерых случайно — за гранью вероятного.

Что же я упускаю?

Присев на прохладные камни, я привалился спиной к деревянной стене.

Возьмем для сравнения схватку с Селией. И там мечи, и здесь мечи. И в одном случае соперник превосходит меня, и в другом… Одджидовых симпов несколько, Селия одна. Дело в этом?

Закрыв глаза ладонями, я вновь прогонял бой в переулке перед мысленным взором. От начала и до конца. От конца до начала.

А потом сел, вытаращив глаза. Вот же оно! То единственное, что принципиально отличало вечерний бой от любой схватки с красноволосой валькирией!

Выходя против Селии, я мог чувствовать азарт, надежду, разочарование. Но никогда не было чувства опасности. Ощущения, будто мне действительно угрожает что-то, кроме шанса уязвить самолюбие. А вот устроившие засаду ушлепки заставили меня побеспокоиться. Глядя на них, я понимал, что мне не уйти без серьезных травм… если вообще удалось бы уйти.

Неужели для того, чтобы пробудить бойцовский талант, мне нужно по-настоящему рисковать? Если да, как это проверить?

* * *

На выходных меня неожиданно навестил Грегорис.

— Здравствуй, Виктор, — сердечно сказал он. — Твой отец сообщил, что очень занят, поэтому они с Росальбой не сумеют приехать. И попросил меня убедиться, что у тебя все в порядке.

— Здравствуйте, саэр Грегорис, — ответил я, как подобает юному дворянину в общении со старшим. — Благодарю вас за заботу. У меня все хорошо.

— Буду признателен, если ты станешь называть меня дядей, — улыбнулся он. — Мы с твоим отцом очень близки и я знаю тебя с самого рождения. Хотя ты этого, конечно, не помнишь.

— Хорошо, дядя Грегорис, — покладисто согласился я. — Нет, не помню, простите.

— Тебе не за что извиняться. Главное, что теперь ты здоров… Но, будет об этом… Ты готов?

— К чему? — удивился я.

— Росальба настаивала, чтобы я непременно отвел тебя в кондитерскую, — вновь разулыбался Грегорис. — Меня несколько удивляет такой выбор. Разве растущему мужчине больше не подойдет хороший стейк? Потому я нашел альтернативный вариант: мы с тобой съездим в ресторан!

У ворот школы нас ожидал экипаж. Пока он катил по нарядным улицам Гелдерна, Грегорис расспрашивал меня об учебе. Выяснив, что я вполне справляюсь со всеми дисциплинами, удовлетворенно кивнул:

— Не сомневался в этом. Эзерин всегда был среди первых. Ты пошел по его стопам.

Скромно умолчав