Гадкие, лживые фейри (ЛП) - Блэкберри Сабрина

— Мне нравится. Очень… человеческий подросток.

— Знаешь, я когда-то была одним из них.

— В двери есть замок? — спросил он.

— Зачем? — спросила я, внезапно взволнованная чередой мыслей, пронёсшихся в моей голове.

— Ради твоего гламура, дорогая, — задумчиво произнёс Девин. — Мы не можем допустить, чтобы твоя мать вошла к тебе, пока ты спишь. Ты ещё не так крепко держишься за свой гламур, если только не хочешь показать свои рожки.

— Ах. В таком случае, да, она запирается.

Я не была уверена, что он мог прочитать по выражению моего лица, о чём именно я подумала, но связь, вероятно, всё равно выдала меня.

Его глаза прищурились, на его лице появилось то озорное выражение, которое привлекло меня к нему в галерее.

— Мне любопытно, почему молодая девушка в таком городе, как этот, стремится получить степень по истории?

Справедливый вопрос. Думаю, пришло время открыться, учитывая нашу уникальную ситуацию. Сделав мысленную пометку задать ему миллион исторических вопросов по дороге домой, я сняла книгу со своей полки и бросила её на кровать.

— Здесь особо нечем заняться. И если быть честной, любой из моих бывших одноклассников, которые остались здесь, сейчас занимается каким-то сельским хозяйством или работой с минимальной зарплатой, или уже женился и ведёт хозяйство.

— Но это не то, чего хотела ты.

Я пожала плечами, пока Девин открывал дневник, который я ему бросила.

Внутри была вырезанная из кости пуговица, приклеенная скотчем к обложке, и коллекция рукописных заметок и плохо нарисованных набросков.

— Джордж решил, что станет знаменитым охотником за сокровищами; получил на день рождения металлоискатель и всё такое. Мы потратили много времени, копаясь в грязи, и я нашла эту пуговицу за церковью. Я была убеждена, что это из обоза или что-то в этом роде. Очевидно, что она не такая уж и старая. Но это заставило меня осознать историю прямо у нас под ногами — всего в паре часов езды к югу от Сиэтла, и здесь так много истории. Поэтому я начала вести записи о вещах, которые находила, или фактах, которые я узнавала. Я попалась на крючок.

Девин кивнул, внимательно перелистывая страницы.

— Даже в детстве ты была дотошным исследователем.

Я рассмеялась и забрала книгу обратно.

— Не начинай… Кэндис и так достаточно дразнит меня.

— Я бы никогда не стал дразнить тебя по этому поводу, — сказал Девин, слегка нахмурившись. — Это важная часть того, кто ты есть.

Отложив книгу на полку, я нежно провела по её корешку, а потом снова повернулась к Девину.

— Я думаю, нам следует спуститься на ужин. Я умираю с голоду, а ты разве не голоден?

— Я очень хочу кое-чего, — сказал он.

Горячая волна вожделения накрыла меня, и я не могла сказать, исходило ли это от него, от меня или от нас обоих. Эта проклятая лукавая улыбка, от которой затрепетало моё сердце. Он подался вперёд.

— Я хочу, чтобы ты наслаждалась временем со своей семьёй, но также хочу, чтобы ты знала о моём положении.

Он наклонился ближе, и вспышка жара между нами не скрывала никаких секретов. Мой взгляд скользнул к его губам. Я поняла, что мы оба наклонились, когда его губы врезались в мои.

Моё тело немного расслабилось после первоначального удивления. Было ли это тем, что я сделала с ним, просто чтобы избавиться от этого глупого притяжения? С Девином было очень правильное чувство, как будто мы были созданы друг для друга. Я начинала понимать интенсивность этой связи. В отличие от поцелуев, которые он украдкой запечатлел на моих пальцах, этот был более страстным. Более интенсивным.

Я сделала паузу, чтобы перевести дух. Мы встретились взглядами, и в этот момент я почувствовала всё, что чувствовал он. Я была с парой парней раньше, но это… я не была готова к этому. К нему. Его мощь поглотила бы меня целиком. Я тянусь пальцами к Девину, и понимаю, что это опасное решение оформилось в моём сознании, как вдруг…

Удар.

Пластиковый дротик из игрушечного пистолета ударил в стену позади меня.

Девин пришёл в состояние повышенной готовности, но смог довольно быстро взять себя в руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тётя Тея, — Джек ворвался в мою комнату с пластиковым пистолетом в одной руке и недоеденным куском пиццы в другой. — Папа говорит, что он собирается. Съесть! Твою! Пиццу!

Я посмотрела на Девина. Его лицо было таким же непроницаемым, как и всегда, хотя я чувствовала, как от него исходит раздражение, но выражение его лица было всепрощающим и тёплым.

— Давай, проведи немного времени со своей семьёй.

Я просияла, глядя на Джека.

— Я знаю, где лежат старые машинки твоего папочки с дистанционным управлением.

Глаза Джека широко распахнулись.

— Да ладно! Да ладно!

— Давай, пошли, приятель, — встав, я жестом пригласила Девина последовать за нами. — Давай посмотрим, сможет ли папочка украсть мою пиццу, пока он гоняется за тобой и своим любимым грузовиком-монстром.

* * *

Джек едва дал мне доесть пиццу, прежде чем потащил меня за игрушками, к большому удовольствию Девина. Он был непоседлив, и было нелегко удерживать машины с дистанционным управлением внутри холла, покрытого линолеумом. Это было единственное место в доме, где, как мне казалось, он ничего не мог сломать. Почти сразу же он доказал, что я ошибаюсь, случайно помяв подставку для зонтиков у двери как раз в тот момент, когда прибыла бабушка Ферн, а затем снова началась суматоха, пока мы здоровались с ней и помогали расправиться с остатками пиццы.

Не раз я расчувствовалась, когда мы проходили через старые традиции. Мама играла рождественские песенки на пианино, и я плакала. Папа читал детям «В ночь перед Рождеством», и я плакала. Даже когда Марша и мама наполнили тарелку печеньем, которое испекли Джек и Эми, я плакала, когда они придумали историю для детей о том, как Санта пришёл к бабушке пораньше. Я знала, почему была так ошеломлена, даже если остальные этого не знали. Джордж дразнил меня, но Девин молча взял меня за руку, тихонько потирая её большим пальцем.

Девин не отходил далеко, но и не привлекал к себе никакого внимания, говорил только тогда, когда к нему обращались, а всё остальное время наблюдал за мной. Я ценила, что он был здесь, и что он позволял мне сосредоточиться на моей семье.

Когда Эми начала зевать, вечер превратился в рутину перед сном, а я была измотана после насыщенного событиями дня. Девин извинился первым, и после того, как я пожелала детям спокойной ночи, я тоже поднялась наверх.

Я открыла дверь и обнаружила, что Девин пялится на полку над моим столом. На ней, среди различных книг и личных безделушек, было несколько фотографий моего детства: мы с Джорджем плещемся в бассейне в доме бабушки; я с несколькими моими друзьями на выпускном в средней школе; день, когда мне сняли брекеты.

— Наслаждаешься? — пробормотала я, смущённая божественной фигурой, восхищающейся моими неуклюжими подростковыми годами.

— Не стесняйся. Мне нравится рассматривать твою комнату, — он посмотрел на меня. — Я хочу узнать о тебе больше, — он положил мою фотографию в рамке с выпускного, и выражение его лица было нежным. — С тобой всё в порядке?

— Да, — сказала я. — Извини, если я плаксивая. Похоже, что превращение в фейри этого не изменило.

— Это мило, — сказал он, а затем это сопереживающее лицо исчезло, сменившись страстью.

Это было слишком для меня.

— Ты принимаешь душ утром или вечером? — спросила я, меняя тему. — Я думала о том, чтобы принять душ сейчас, но ты можешь пойти первым. Если мы подождём до утра, горячая вода может закончиться.

— Я принимаю душ вечером, — он встал. — На самом деле, если нам нужно экономить воду…

— Даже не думай.

Удовлетворенное мурлыканье прокатилось по связи, и он рассмеялся.

— Понимаю, я не буду давить на тебя. Ты сначала прими душ. Я подожду, — он поцеловал меня в лоб, осторожно касаясь рожек. — Так достаточно медленно для тебя?