Особый контроль (сборник) - Сергей Андреев

Филипп сделал шаг вперед, рысь встала, глядя на него внимательно и спокойно, без угрозы. Так они и стояли несколько минут, оценивая друг друга, потом Филипп решил отступить — не из боязни, просто не хотелось тревожить красивого зверя, и в этот момент с противоположной стороны поляны, метрах в ста, из-за подлеска, сверкнул бесшумный тоненький голубой язычок. Рысь, мяукнув, подпрыгнула, свалилась в траву и осталась лежать без движения.

Немой от изумления и гнева, Филипп смотрел, как из-за деревьев вышли на поляну двое в зеленых, почти полностью маскирующих их костюмах и направились к нему. Один был молод, белобрыс, но черен от загара, сверкал улыбкой, хотя Филипп не назвал бы ее в этот момент ни доброй, ни веселой. Второму наверняка перевалило за восемьдесят, если не за все сто. Высокий, худой, он слегка сутулился, и лицо у него было не коричневое, а каменно-серое и застывшее, как ритуальная маска. В руках он держал бинокль. Молодой на ходу закидывал за плечо ремень электрокарабина.

— Вообще-то ходить тут одному небезопасно, — заметил молодой охотник вместо приветствия, подходя и осматривая рысь. — Охотничья зона. А хороший экземпляр, Влад, будет чем похвастаться. — Он разогнулся. — Как вы сюда попали?

— Разрешите посмотреть ваш карабин? — также вместо приветствия вежливо попросил Филипп.

Белобрысый удивленно посмотрел на спутника и с некоторым колебанием протянул карабин.

— Не приходилось видеть раньше?

— Приходилось, — сказал Филипп, примерился и одним ударом о землю отломал прозрачную трубу ствола.

— Да вы что! — сделав движение к нему, с угрожающим изумлением воскликнул молодой незнакомец. — С ума сошли?!

Филипп швырнул разбитый карабин на землю, повернулся и молча пошел в лес. Белобрысый догнал его, схватил за плечо, неожиданно больно сдавил сухожилие. Филипп сбросил его руку и приготовился к ответу.

— По какому праву вы это сделали? — прошипел охотник.

— Оставь его, Рон, — глуховатым голосом произнес старший. — Раз он так сделал, значит, считал, что имеет на то право.

Филипп почувствовал в его словах упрек и, повернувшись, угрюмо буркнул:

— Я же разговаривал с ней, неужели не поняли? А ваш выстрел — это предательство в такой момент!.. Кто разрешил вам стрелять в заповедной зоне?

— Стрелять! — фыркнул молодой Рон. — Слышите, Влад? Да кто вы такой, чтобы судить наши действия?

— Кстати, насчет заповедной зоны. — Старший нагнулся, потрогал рысь за нос и выпрямился. — ВКС подписал вердикт от девятнадцатого июня, объявляющий заповедной зоной всю Землю. Так что преимуществ заповедника теперь не имеет ни один район земного шара, вернее, имеют одинаково все. А насчет стрельбы… рысь парализована и только. И у нас есть охотничьи удостоверения. Вас устраивают мои объяснения?

— Это к делу не относится. — Молодой охотник уже успокоился и озабоченно осматривал карабин. — Надо же, отдохнули, поохотились! Нервы надо лечить, молодой человек! Излишняя впечатлительность — далеко не положительное качество. — По его тонким губам скользнула усмешка. — Знакомство с этой кошкой вплотную не прошло бы для вас даром, это только в сказках писали, что хищные звери способны стать ручными, на деле все гораздо проще и естественней: Кстати, все-таки, кто вы такой?

— А вы? — в тон спросил Филипп, чувствуя на себе изучающий взгляд старика.

— Я Рональд Клитгорд, старший инспектор отдела общетранспортной инспекции, а мой друг — Владибор Дикушин, руководитель первого сектора УАСС. Член Совета, кстати…

Филипп невольно взглянул на каменнолицего.

— Меня зовут Филипп Ромашин, конструктор Института ТФ-связи.

— И мастер спорта по волейболу планетарного класса, — добавил Дикушин без улыбки.

На молодого его спутника это не произвело никакого впечатления.

— Что ж, — сказал он, — не слишком приятное знакомство, но тут уж виноват случай.

— Взаимно, — сказал Филипп и холодно добавил: — Спасибо за доброту по отношению к кошке, как вы изволили выразиться, но она уже просыпается и, думаю, вам лучше отойти от нее подальше. Рыси не любят тех, кто причиняет им боль.

Клитгорд озабоченно, а Дикушин прищурясь — посмотрели на шевельнувшегося зверя, но не тронулись с места, и Филипп понял, что эти люди в чем-то превосходят его, хотя он и не чувствовал к ним расположения. Было ли то превосходство ума или превосходство знания, он не знал, но это глубоко уязвило его и заставило задуматься. Махнув на прощание рукой, он включил антиграв и пологой дугой поднялся в воздух, словно подхваченное ветром семя одуванчика. Через полчаса стремительного полета сквозь тугой, гудящий колоколом воздух к ближайшей станции таймфага он вдруг открыл, в чем было превосходство новых знакомых: в уверенности! Уверенности в том, что они правы, в сдержанности и, может быть, в великодушии.

Ладно, сказал он себе сквозь зубы. Пусть я погорячился, но стрелять в животное, которое не может ответить тем же охотнику — жестоко! Это все равно, что стрелять в красоту и правду! Пусть я не охотник, пусть излишне впечатлителен, главное — чтобы я не остался равнодушным! Охотники, черт бы их драл!.. Не исчезло, выходит, это племя узаконенных убийц, несмотря на исчезновение ГОСТов на охоту и “забой бычков молочных и свиней”. Не исчезло, тешит себя стрельбой по беззащитным тварям, щекочет нервы мнимой опасностью и приятным риском… Словно никогда не было страшных столетий войн и бессмысленного уничтожения тысяч исчезнувших видов зверей, словно память человечества коротка и не тревожит совесть, когда первые охотники выходят в леса вновь открываемых планет…

Филипп так задумался, что едва не пролетел светлый вокзал транспортного узла на окраине Вологды. Очнувшись, дал себе слово разыскать в ВКС ведомство по восстановлению экологических ресурсов и узнать там цену охоте. Кто знает, может быть, я все же перебарщиваю? — подумал он. — Прав это белобрысый Клитгорд, никто не давал мне полномочий судьи, и первый порыв далеко не всегда правилен. И еще он прав в том, что я слишком возбудим. Это не единственный, но самый крупный мой недостаток… после любви к сладкому. Тут его мнение совпадает с мнением Станислава, а ему я верю больше, чем себе. Кто бы мне сейчас помог разобраться во всем, так это Слава Томах. Куда он запропастился?

ГЛАВА 4

Дилеммы

Тренировка прошла хорошо.

Филипп познакомился со всеми членами команды, хотя со Многими уже встречался в играх чемпионатов Земли, правда, в качестве противника. Обнял Гладышева, обрадовавшись его улыбке, как теплому весеннему утру.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});