У кладезя бездны. Часть 1. - Александр Афанасьев

Антитеррористическая рота — что-то вроде пожарных: всегда есть дежурные. Дежурный взвод как раз раскинул картишки, в дежурном помещении, которое было похоже на любое такое же во всем мире: диваны, пара кушеток для тех, кому совсем невмочь, стол для игры в карты, журналы, кофейный и чайный аппараты, в углу гиря, рядом с чашками вазочки с галетами местными снеками, такими как вяленое мясо дичи в мелких полосках и мелкими, с полпальца, солеными рыбешками. Играли четверо, остальные подбадривали — но как только прозвучал сигнал тревоги все бросились в раздевалку, совмещенную с оружейной.

Раздевалка — отличалась от раздевалки пожарной части сильнее чем дежурка — потому что часть была очень уж специфическая. Около каждого шкафчика с одеждой — шкафчик с оружием, запирающийся на простой замок. Оба шкафчика — примерно как три пожарных, потому что на каждого бойца антитеррористической роты приходится только формы по пять комплектов.

Стандартный черный комплект с титановым шлемом — если не было иного приказа, одевается именно этот. Он черный с головы до ног, пошит из специального материала, который останавливает брошенный нож и пулю мелкого калибра. Бронежилет средней степени защиты с разгрузочным жилетом вместе — это одевается уже отдельно.

Пистолеты — их у всех по два, у кого-то по три. Один в кобуру на пояс, второй — на бронежилете есть специальная кобура. Оба — германские варианты североамериканского Кольт-1911, эти пистолеты выпускают по всему миру, и вооруженные профессионалы предпочитают именно их из-за специфического спуска. Некоторые — берут еще один пистолет поменьше, обычно Вальтер — и подсовывают либо сверху за бронежилет, либо в кобуру на лодыжке.

Оружие. Стандартным оружием бойца антитеррористической роты является пистолет-пулемет Эрма UMP сорок пятого калибра. В отличие от бойцов спецподразделений рейхсвера — антитеррористы привыкли действовать в городе, а там никак нельзя допустить, чтобы пуля пробила кого-то насквозь и попала в невиновного. Как и в рейхсвере — взводы делятся на отделения, отделения — на штурмы. Три штурма — отделение, двенадцать человек. Три отделения — взвод, соответственно тридцать шесть. В каждом штурме трое вооружены пистолетами-пулеметами сорок пятого калибра, последний, прикрывающий — автоматической винтовкой калибра семь и девяносто два на пятьдесят один,[69] обычно это G3 в варианте карабина — но с оптическим прицелом и глушителем, для огневого прикрытия остальных. Еще одно отделение — снайперское, оно не делится на штурмы, и командир всего взвода является и командиром этого отделения. В нем — восемь снайперов, из которых шестеро вооружены винтовками Маузер калибра 9,3 снайперский, еще двое — тринадцатимиллиметровыми винтовками для остановки машин и поражения целей, скрывающихся за устойчивыми к пулям преградами. Четверо — пулеметчики, они вооружены ротными пулеметами Эрма — 21 без станков, но обычно с коллиматорами и лазерными прицелами для быстрого поражения множественных, быстро движущихся целей. При проведении специальной операции первые два отделения являются атакующими, третье — прикрывающим, оно обеспечивает тыл, является резервом, люди из него придаются атакующим отделениям по оперативной необходимости и именно те, которые нужны. Африка — страна специфическая, противобандитская операция, операция по освобождению заложников в любой момент может превратиться в операцию по подавлению вооруженного мятежа или массовых беспорядков — и потому участие пулеметчиков в операциях — жизненная необходимость.

На улице — уже прогревают турбины, вытащенные из ангаров вертолеты. Их три — вообще-то пять, но два являются запасными на случай массовых операций, поломки или технического обслуживания. Это североамериканские Белл-412, которые были собраны по лицензии компанией Мессершмидт-Бельков-Блом с германскими турбинами. Рассчитаны на восемнадцать пехотинцев, но здесь каждый из них используется как транспортное средство отделения — на двенадцать бойцов. Антитеррористические силы относятся к РСХА, а не к рейхсверу — и поэтому не используют Сикорские, они для них слишком большие и неповоротливые.

Антитеррористы бегут к раскручивающим лопасти вертолетам по бетонке, на ходу застегивая последние застежки на своем обмундировании. У каждого — на плече трос для спуска с вертолета, оружие — в специальном мешке или чехле.

Почти одновременно — вертолеты срываются с места, поднимаются в воздух, отклоняясь на восток, в сторону железнодорожного вокзала и выезда из города. Под ногами антитеррористов — восемь человек сидят в самом вертолете, четверо — на специальных лавках — сидениях, пристегнутые ремнями и в готовности немедленно стрелять — проплывает забитая машинами аэропортовская стоянка.

— Центр, я Берлин один, взлетел штатно. Иду к цели.

— Берлин один, вас понял. Вопрос — вам выдали цель?

— Центр, положительно, картинка пошла.

— Берлин один, приказ брать живым. Только живым.

— Центр, вас понял.

На мониторе, который держит на коленях командир — видно, как мотоциклист держит путь на выезд из города. Тем лучше — в город взять его живым было бы затруднительно.

— Он уходит из города.

— Вижу. Берлин один, прибавить скорость. Догоняйте его. Берлин два и три — поднимайтесь выше, до предела — чтобы вас не было слышно. Работаю один.

— Берлин — один, принято.

— Он останавливается!

На экране монитора было видно, что мотоцикл остановился. Человек — он выглядел как светящийся силуэт — слез с мотоцикла. Легким бегом побежал направлением строго на восток.

— Он не хочет проходить блокпосты!

— Тем лучше для нас.

— Центр — всем, в район подошел вооруженный беспилотник, цель в зоне досягаемости.

— Зайдлер всем — огонь на поражение категорически запрещаю, повторяю — запрещаю категорически!

— Центр принято.

— Берлин, что там у вас?

— Мы догоняем его. Не больше пяти минут.

— Принято. Приказ — взять живым.

— Номера с первого по третий — на сброс! Снайперам готовность! Стрелять без моей команды запрещаю даже в ответ!

Три бойца встают со своих мест, пристегивают свои тросы к креплениям в полу.

— Брать только живым. В крайнем случае — стреляйте в правую руку. По моей команде — включить прожектор и громкоговоритель.

— Он что-то заподозрил, герр капитан — сказал один из бойцов. На экране — было видно, что бегун резко сменил направление бега. Теперь он бежал на юг, в сторону гор.

— Одна минута!

— Включить громкоговоритель! Освещение на максимум!

На каждом вертолете, используемом в антитеррористических целях — стоит целая батарея прожекторов по обе стороны, чтобы их можно было использовать для подсветки местности или — для ослепления террористов.

— Есть, вон он!

Все походит на охоту на пустынных шакалов и гиен — иногда недобросовестные полковники и генералы заказывают борта и используют их для охоты с воздуха.

Капитан Кригерхоф берет микрофон, боец, кому ближе — подкручивает громкость на максимум.

— Внимание! Говорит офицер германских сил безопасности! Немедленно остановиться! Вы задержаны! Не оказывайте сопротивления, оно бесполезно! Лечь на землю, лицом вниз! Руки над головой! Иначе будем стрелять!

Человек останавливается. Потом ложится на землю, как и приказано.

— Первая тройка на сброс! Снайперам — взять на прицел! Вреда не причинять, брать только живым!

Капитан не сомневался, что взяли того, кого нужно. Потому что это — профессионал. Непрофессионал — так бы и бегал от вертолета как заяц или даже попытался бы отстреливаться. А вот профессионал понимает — когда время прекратить сопротивление и поднять руки. Потому что он профессионал.

Капитан Кригерхоф решил, что если будет такая возможность — он обязательно угостит задержанного русской водкой из своей фляжки. В знак уважения.

Абиссиния, Аддис-Абеба

Германское посольство

Рейхскомиссар безопасности Абиссинии доктор Ирлмайер, несмотря на ранее утро, оделся как на парад. Полный костюм старшего офицера безопасности Рейха — черные, высокие сапоги из натуральной кожи, бриджи, черная рубашка и черный мундир. На мундире — черным мрамором и старым серебром блестели награды и знаки различия рейхскриминальдиректора — полковника сил безопасности…

Секретаря в приемной не была. Фрау Анджела всегда приходила в восемь часов утра, ни раньше, ни позже, в то время как герр рейхскриминальдиректор — задерживался в своем кабинете на полночь, а часто — и ночевал тут на кушетке в комнате отдыха.

Начальник рефературы — два, доктор Курт Зайдлер, уставший как собака, с красными как у кролика глазами, в грязном, изгвазданном, в цементном пыли костюме — лично лазал по этой проклятущей стройке — едва таща ноги, зашел в приемную рейхскомиссара безопасности. Фрау Анджелы не было, рано, но кофейный автомат приветливо мигал зеленым огоньком и его сосуд на две трети был полон живительной, черной, густой как нефть жидкости — ганский кофе, наверное, лучший кофе в мире. Доктор Зайдлер несколько секунд смотрел на кофейный аппарат глазами голодной собаки, после чего, воровато оглядевшись по сторонам — направился к нему. Рядом были чистые чашки, он взял одну, отсоединил сосуд от аппарата, хотел было налить в чашку. Потом передумал — начал пить прямо из сосуда, без сахара, без молока, без корицы, безо всего, аж постанывая от удовольствия…