Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник) - Евгений Гаркушев

– Служу Советскому Союзу, – невесело откликнулся Никита, думая о том, что скоро Сферы Мира ударят планетарными излучателями по Звезде Смерти, которая станет общей могилой из раскаленной плазмы для всех, кто остался в ее ловушке.

Ничего хорошего вызов в рубку командования, как известно, не сулит.

– Рядовой Перепенько!

Особенно ничего хорошего не стоит ждать после неудачной самоволки. После удачной тоже, в общем-то, ничего хорошего ждать не следует, но отвечать за несделанное вдвойне обидно.

– Вы понимаете, что вы натворили со своими товарищами? Что это – саботаж?!

Политрук крейсера «Сибирь» был молод, очки поблескивали проницательно и строго. За его спиной в иллюминаторе светили звезды, и Звезда Смерти, казалось, находится прямо за ухом политрука. В углу, за личным мобильным пультом, сидел полковник космодесантных войск, обсуждая что-то вполголоса с вице-адмиралом.

Никита находился в командирской рубке «Сибири», приближавшейся к Сфере Мира, где служили самовольщики. Похоже, служили в прошедшем времени. И где Никиту и его товарищей ждал трибунал, наказание, а может быть, и позорная демобилизация.

– Сегодня же сдайте военный билет и обмундирование, – скучающим голосом пропесочивал жертву политрук. – Дисциплина – основа советской армии и флота…

– Но я…

– Кру-гом!

Все-таки прав был бригадир Кошевой. Отправили из армии обратно натуральным пендюлем….

В спину ударило:

– Успехов на гражданке, товарищ бывший рядовой Перепенько.

Что-то закоротило в мозгах. Никита развернулся, выпалил:

– А только я так вам скажу, товарищ политрук: под трибунал пойду, но о сделанном – не жалею!

Политрук хмыкнул, потянулся к папке на столе. Нарочито медленно принялся листать.

– И кто ж это такого на поруки взял?

Никита развернулся, как во сне, и направился к выходу. И, когда он уже перешагнул порог рубки, раздался голос:

– Перепенько, вернитесь.

Голос принадлежал флотскому с погонами вице-адмирала.

– Мы, товарищ политрук, всё же не Америка… У нас дисциплина – безоговорочная, но не муштра. Разницу надо понимать диалектически. Это суини какому-нибудь приказали – и он, сука, на мирный город бомбу бросил.

– А у нас приветствуется личная инициатива! – назидательно поднял палец политрук «Сибири».

Вице-адмирал неодобрительно на него покосился.

– У американцев назовут тебя лягушкой – они садятся и квакают…

– А у нас – сначала получают разрешение на квакание, – добавил политрук.

Вице-адмирал снова покосился на него и продолжил:

– Вот что, Перепенько… Мы – советские люди. Мы умеем рассуждать и принимать решения. Зная, что за ошибку будет ждать трибунал, – вице-адмирал чеканил слова, намертво вбивая их в наэлектризованный воздух. – Но иногда надо рискнуть своей шкурой, чтобы этой самой шкурой не быть… Чему улыбаешься, Перепенько?

– Выразились вы интересно, товарищ вице-адмирал. У нас во взводе парень есть, Туве Койвисто, он каламбуры любит. И стихи пишет. В свободное от нарядов время.

Вице-адмирал тоже усмехнулся:

– Все вы там, как я понимаю, добровольцы?

– Так точно, товарищ вице-адмирал! Мы все вместе девчонок освобождать полетели, ну, кроме американцев. Их мы немного обманули…

– То есть еще придется расхлебывать международный инцидент. М-да. – Вице-адмирал переглянулся с политруком. – Эх, вы, тактики-стратеги…

Политрук демонстративно закрыл папку с личным делом Перепенько.

– Вы же сказали, товарищ политрук, что у нас приветствуется личная инициатива!

– Приветствуется, – наставительно произнес политрук. – Но наказывается.

– Так что же, нам свою волю, волю советского человека на электронные мозги поменять? – исподлобья взглянул Никита.

– А он мне нравится! – неожиданно засмеялся из угла десантник с полковничьими нашивками. – Когда-то я тоже был таким зеленым и, хм, инициативным… Как раз перед своим первым трибуналом.

– Ностальгируешь? – откликнулся вице-адмирал.

Похмурился, походил по рубке, недовольно буркнул:

– Отправляйтесь обратно на гауптвахту, Перепенько, и сочиняйте стихи на пару с Койвисто. Пообедать не забудьте.

Ну вот и всё. В голове стало пусто-пусто. Можно уже сочинять речь для собрания в сельсовете – как получил направление на Сферу Мира, как своими ногами прошелся по палубам знаменитого крейсера «Сибирь» и как в самый разгар атаки на Звезду Смерти летел назад, на Землю, получив отаку ускорительную пенделюку под сраку, как говаривает дед Тарас. Да, будет что рассказать селу. Перед тем, как броситься головой в омут.

– Всё понятно, бывший рядовой?

Никита стоял истуканом, бессмысленно глядя в пространство.

– Я спрашиваю, всё понятно, младший сержант Перепенько?

Никита на мгновение задохнулся от неожиданности. Но тут же выпалил:

– Так точно, товарищ вице-адмирал! Служу Советскому Союзу!

А в это время на Земле…

Покрутив транзистор, хлеборобы расположились на обочине, выкладывая на газету огурцы, лук и разливая из бутылки кефир.

– Военно-Космические силы СССР готовятся к атаке, чувствуя за своей спиной поддержку всего трудового народа, – неслось над полями. – Политическая ситуация, спровоцированная безответственностью империалистических кругов, привела в негодование в ООН и вызвала оживленное обсуждение на просторах Советской страны…

– Ты агроному-то н-налей… Сейчас п-подойдет…

Крышечку из зеленой фольги комбайнер аккуратно кинул в разъезжающую по обочине гусеничную автомусорку.

– Не кипишись, Федя, глаз – алмаз… Ты лучше скажи, как думаешь – наши ту скажену заразу расхреначат или не расхреначат?

– Расх… хреначат, к-конечно, – чуть заикаясь, как обычно, но вполне уверенно заявил комбайнер Федор, запивая трудовой хлеб кефиром и вытирая рот рукавом. – На прошлой неделе в соседнем районе мотоцикл расхреначили, а тут какую-то З-з… звезду…

Часть третья, в которой Родина сжимает стальной кулак

Только через некоторое время Никита понял значение фразы, произнесенной вице-адмиралом. Младший сержант – звание не космофлотское, армейское. А какие армейские подразделения на «Сибири»? Только десантные! Неужели?

Уже в кубрике, где разместили после краткого пребывания на гауптвахте самовольщиков, Никита сложил куски мозаики. До него наконец дошло, что повстречался он со знаменитой триадой крейсера «Сибирь»: вице-адмиралом Комаровым, командиром специальной десантной бригады подполковником Лавром Хвылей и политруком Николаенко.

– Неужели ты их не узнал?!

Мечта любого пионера, октябренка, комсомольца: лично повстречаться с великим стратегом, с могучим, крушащим врагов десантным командиром и редкой проницательности психологом – реализовалась самым идиотским образом. Ну Перепенько! Ну баран! Стоял рядом с такими людьми и только под конец одного Комарова признал!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});