Тысяча И Одна Ночь. Книга 4 - без автора

Повесть о Ниме и Нум (ночи 237-246)

Говорят, а Аллах лучше знает, - сказал Бахрам, - что был в городе Куфе один человек, из знатных его обитателей, которого звали ар-Раби ибн Хатим, и обладал он большими деньгами и жил привольно. И достался ему ребёнок, которого он назвал Нимат-Аллах.

И вот в некий день был он на площадке работорговцев и вдруг увидел невольницу, выставленную для продажи, и на руках у неё была маленькая рабыня редкой красоты и прелести. И ар-Раби сделал знак работорговцу и спросил его: "За сколько идут эта невольница и её дочь?" - и работорговец ответил: "За пятьдесят динаров!" - "Напиши условие, возьми деньги и отдай их её владельцу", - сказал ар-Раби. И потом он отдал работорговцу цену девушки и дал ему плату за посредничество и, взяв невольницу и её дочь, отправился с ними домой.

И когда его жена, дочь его дяди, увидела невольницу, она спросила: "О сын дяди, что это за невольница?" - и ар-Раби ответил: "Я купил её, желая иметь эту маленькую, что у неё на руках. Знай, когда она вырастет, не будет в землях арабов и неарабов ей подобной, и никого лучше её".

И дочь его дяди сказала: "Прекрасно то, что ты решил!" - а затем она спросила невольницу: "Как твоё имя?" - "О госпожа, моё имя Тауфик", - отвечала невольница. "А как имя твоей дочери?" - спросила жена ар-Раби, и невольница отвечала: "Сад". И жена ар-Раби воскликнула: "Ты сказала правду! Ты счастлива, и счастлив тот, кто тебя купил!"

"О сын моего дяди, как ты её назовёшь?" - спросила она потом. И ар-Раби ответил: "Как ты выберешь", - и тогда она сказала: "Назовём её Нум", - и ар-Раби воскликнул: "Прекрасно то, что ты придумала!"

И маленькая Нум воспитывалась с Нимой, сыном арРаби, в одной колыбели, пока они не достигли возраста десяти лет. И каждый из них был красивее другого, и мальчик стал называть её: сестрица, а она называла его: братец.

А потом ар-Раби обратился к своему сыну Ниме, когда тот достиг этого возраста, и сказал ему: "О дитя моё, Нум тебе не сестра, наоборот, она твоя невольница, и я купил её на твоё имя, когда ты был в колыбели. Не зови же её с этого дня своей сестрой". И Нима сказал своему отцу:

"Если так, я женюсь на ней", - и затем он вышел к своей матери и осведомил её об этом, и та сказала: "О дитя моё, она твоя невольница". И Нима ибн ар-Раби вошёл к этой невольнице и полюбил её, и над ними прошло несколько лет, и пребывали они в таком положении. И не было в Куфе девушки красивее Нум и приятнее и изящнее её.

Она выросла и читала Коран, изучила науки и узнала способы игры на инструментах, и сделалась искусной в пении и владении увеселяющими инструментами, так что превзошла всех людей своего века.

И в один день из дней она сидела со своим мужем Нимой, сыном ар-Раби, в покоях питья, и, взяв лютню, натянула её струны и развеселилась и, заведя напев, произнесла такое двустишие:

"Когда ты - владыка мой, чьей милостью я живу,И меч мой, срубающий превратностей голову, -Не нужно ни Звида мне, ни Амра в защитники -Тебя лишь, когда тесны вдруг станут пути мои".

И Нима пришёл в великий восторг и сказал ей: "Ради моей жизни, о Нум, спой нам под бубён и музыкальные инструменты!" И она затянула напев и пропела такие стихи:

"Поклянусь я тем, у кого в руках узда моя -Не послушаюсь я в любви к нему хулящих.И хулителей рассержу я всех, повинуясь вам,И расстанусь я с наслажденьями покоя.И вырою для страсти к вам посреди душиМогилу я, и знать не будет сердце".

И юноша воскликнул: "От Аллаха твой дар, о Нум!"

И пока они пребывали в приятнейшей жизни, вдруг сказал аль-Хаджжадж во дворце наместничества: "Я обязательно должен ухитриться захватить эту невольницу, которую зовут Нум, и отослать её к повелителю правоверных, Абд-аль-Мелику ибн Мервану, так как в его дворце не найдётся никого, кто бы был ей подобен и пел лучше её".

И он позвал старуху надсмотрщицу и сказал ей: "Пойди в дом ар-Раби и повидайся с невольницей Нум и найди способ захватить её, так как на лице земли не найдётся ей подобной". И старуха вняла тому, что сказал альХаджжадж, и когда наступило утро, она надела свою шерстяную одежду и повесила себе на шею чётки, где число зёрен было тысячи, и взяла в руки посох и йеменский бурдюк..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Двести тридцать восьмая ночь

Когда же настала двести тридцать восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха вняла тому, что сказал аль-Хаджжадж, и когда наступило утро, она надела свою шерстяную одежду и повесила себе на шею чётки, где число зёрен было тысячи, и, взяв в руки посох и йеменский бурдюк, пошла восклицая: "Слава Аллаху и хвала Аллаху! Нет бога, кроме Аллаха! Аллах велик! Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!"

И она все время славила Аллаха и молилась (а сердце её было полно козней и хитростей), пока не достигла дома Нимы ибн ар-Раби ко времени полуденной молитвы.

И она постучала в дверь, и привратник открыл ей и спросил её: "Чего ты хочешь?" - и старуха ответила: "Я нищенка богомолица, и меня настигла полуденная молитва, и я хочу помолиться в этом благословенном месте". - "О старуха, - ответил привратник, - это дом Нимы ибн ар-Раби, а не собор и не мечеть". И старуха молвила: "Я знаю, что нет собора или мечети, подобного дому Пимы ибн ар-Раби; я надсмотрщица из дворца повелителя правоверных и ушла, чтобы молиться и странствовать". - "Я не дам тебе войти", - сказал привратник. Разговоры между ними умножились, и старуха вцепилась в привратника и воскликнула: "Помешают ли подобной мне войти в дом Нимы ибн ар-Раби, когда я захожу в дома эмиров и вельмож?"

И вдруг вышел Нима и, услыхав их разговор, засмеялся и велел старухе войти за ним, и он вошёл, а старуха вошла сзади, и Нима привёл её к Нум. И старуха приветствовала её наилучшими приветствиями, а увидя Нум, она оторопела и изумилась её чрезмерной красоте и сказала ей: "О госпожа, призываю на тебя защиту Аллаха, который сравнял тебя с твоим господином в отношении красоты и прелести".

И затем старуха встала в михрабе и принялась кланяться, падать ниц и молиться, и прошёл день, и пришла ночь с её мраком, и тогда девушка сказала: "О матушка, дай отдых твоим ногам на часок", - а старуха ответила:

"О госпожа, кто ищет жизни будущей, тот утомляет себя в здешней жизни, а кто не утомляет себя в здешней жизни, тому не достичь обиталища чистых в жизни будущей".

Потом Нум подала старухе еду и сказала ей: "Поешь моего кушанья и помолись за меня о прощении и милости", а старуха сказала ей: "О госпожа, я пощусь, а что до тебя, то ты женщина, которой подобает есть, пить и радоваться, и Аллах простит тебя. Ведь сказал Аллах великий: "Кроме тех, кто раскается и совершит дело праведное".

И девушка просидела со старухой, разговаривая, некоторое время, а потом Нум сказала Ниме: "О господин, упроси эту старуху остаться на время с нами. У неё на лице следы благочестия". - "Очисти ей место, куда бы она могла уходить для молитвы, и не давай никому входить к ней, - отвечал Нима. - Может быть, Аллах, славный и великий, поможет нам через её благословение и не разлучит нас".

И после этого старуха провела ночь, молясь и читая Коран до утра, а когда Аллах засветил утро, она пришла к Ниме и Нум и пожелала им доброго утра и сказала: "Поручаю вас Аллаху". - "Куда ты идёшь, о матушка? - спросила её Нум. - Мой господин приказал мне освободить для тебя помещение, где бы ты всегда могла поклоняться богу и молиться". - "Да сохранит его Аллах, и да продлит он своё благоволение к вам! - отвечала старуха.

Я хочу, чтобы вы наказали привратнику не мешать мне входить к вам; если захочет Аллах великий, я пойду странствовать по чистым местам и стану за вас молиться, после поклонения богу и молитвы, каждый день и каждый вечер".

И потом старуха вышла из дома, а девушка Нум плакала о разлуке с нею, и не знала, по какой причине она к ней пришла. И старуха отправилась к аль-Хаджжаджу и пришла к нему, и тот спросил: "Что идёт за тобою?" - а старуха сказала: "Я посмотрела на эту невольницу и увидела, что женщины не рожали в её время никого лучше её". И аль-Хаджжадж воскликнул: "Если ты сделаешь то, что я тебе приказал, тебе достанется от меня обильное благо". - "Я хочу от тебя полный месяц сроку", - сказала старуха, и аль-Хаджжадж отвечал: "Я даю тебе сроку месяц". Тогда старуха стала заходить в дом Нимы и его невольницы Нум..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Двести тридцать девятая ночь

Когда же настала двести тридцать девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, старуха стала заходить в дом Нимы и Нум, и они оказывали ей все большее уважение. И старуха непрестанно, и вечером и утром, была у них, и все в доме говорили ей: "Добро пожаловать!"

И наконец, в один из дней, старуха осталась с девушкой наедине и сказала ей: "О госпожа моя, клянусь Аллахом, когда я прибуду в пречистые места, я буду за тебя молиться, и мне хотелось бы, чтобы ты была со мной и повидала старцев, достигших единения с Аллахом, и они помолились бы за тебя о том, чего ты хочешь".