Игра в реальность - Алексей Калугин

– Ты считаешь, что ситуация критическая? – спросил у Романа Витька.

Я удивленно посмотрел на своего приятеля. Если бы мне прежде сказали, что Витька может быть похожим на опытного бойца, прошедшего не одну кампанию, ни за что бы не поверил. Болтун он был отменный, а вот когда доходило до дела, почти всегда терялся и быстро-быстро ретировался. Но сейчас я видел перед собой человека, ясно представлявшего себе ситуацию, в которой я ровным счетом ничего не понимал, и человек этот готов был действовать расчетливо и хладнокровно, зная, что его жизнь зависит только от того, окажется ли он хитрее, умнее и проворнее противника.

– Пока еще нет, – ответил на вопрос Витьки Роман. – Но если банда, засевшая в Президентском дворце, получит подкрепление, то они продержатся до подхода Тамбовской мотострелковой дивизии. Нам необходимо перекрыть все подступы к Президентскому дворцу, чтобы туда не смогла прошмыгнуть даже мышь.

– Сколько у нас времени? – спросил Витька.

– К утру дворец должен быть взят, – ответил бородатый Роман. – Штурмовые отряды подтянутся к девяти вечера. Тогда и начнем. Но до тех пор мы не должны позволить курсантам прорваться во дворец.

– А в чем проблема?

– Подземные переходы под Лубянской площадью. Если курсантам удастся их захватить, то они получат доступ к станции метро и доберутся по туннелям до правительственной ветки, ведущей во дворец.

Я переводил удивленный взгляд с Романа на Витьку, на полном серьезе обсуждавшего с бородатым полевым командиром предстоящий штурм Президентского дворца, которого в нашей реальности просто не существовало. Я не мог понять, играет ли он роль, которая досталась ему по случаю, или же относится ко всему происходящему совершенно серьезно? Я тоже ощущал растущую связь со странным миром, в котором мы, сами того не желая, оказались, но при этом я ни на секунду не забывал, что это всего лишь один из множества возможных вариантов реальности. Это звучало довольно странно, но мы сейчас наблюдали за событиями, которые никогда не происходили в действительности… Если, конечно, я правильно понял то, что в свое время поведал мне Парис о сущности поливариантной реальности.

– Нужно взорвать подземные переходы, – сказал Витька.

Голос и выражение лица у него при этом были такими, словно ему как минимум раз в неделю приходилось собственноручно взрывать городские объекты.

– Взорвать?

Роман как-то странно посмотрел на Витьку. Мне показалось, что он пытался понять, шутит Витька или же просто сошел с ума.

– Только подземные переходы позволяют нам осуществлять связь между отрядами, расположившимися по разные стороны Лубянской площади. – Роман сделал короткий и резкий жест рукой, как будто извинялся за то, что ему приходится объяснять прописные истины. – Кроме того, без переходов мы не сможем даже близко подойти к Президентскому дворцу. У них, должно быть, в каждом окне по пулеметчику, а вся площадь простреливается снайперами, засевшими на крыше дворца.

– Да, верно. – Витька щелкнул пальцами и направил указательный палец Роману в грудь. – Это я так, просто не знаю, что придумать.

– А ты что скажешь? – посмотрел на меня Роман.

В ответ я растерянно хлопнул глазами.

– Кто сейчас удерживает вход в метро? – поспешил прийти ко мне на помощь Витька.

– Курбатов со своим отделением. Там много людей не требуется, главное, чтобы боеприпасов хватило. – Роман досадливо цокнул языком. – Джубва еще вчера обещал патронов подкинуть, а сам пропал, словно в воду канул. Если и сегодня к вечеру патронов не будет, то о каком штурме Президентского дворца может идти речь? С кольями мы на него полезем, что ли?

– Нужно послать людей к Мовчану, – подал голос совсем молодой парень с багровым следом недавнего ожога на щеке.

В странной позе он сидел на корточках между двумя оконными проемами: спина его едва касалась стены, правая рука была опущена и прижимала к полу книгу, между страницами которой был заложен указательный палец, левая, отведенная в сторону, лежала на затворной коробке автомата, поставленного вертикально. Одет парень был так же, как все: в его экипировке причудливо сочетались детали армейской и милицейской формы, дополненные гражданской одеждой. Говорил он глухо, севшим, словно от долгого крика, голосом, не поднимая головы и не глядя на того, к кому обращался. Парня звали Федором – это я точно знал. А фамилии у него, похоже, вообще не было.

– Ребята Мовчана утром поймали в «Детском мире» попа не самого низкого чина, – продолжал между тем Федор. – Вылез откуда-то из подвалов. Сказал, что сбежал по подземным переходам из Президентского дворца. – Федор усмехнулся. – Должно быть, почувствовал, что дело пахнет жареным. Проверив подвал, ребята Мовчана действительно нашли проход в подземные правительственные бункеры. Еды, говорят, там навалом: икра, балык, салями. Водки и коньяку, если не врут, полсотни ящиков. Наелись ребята до отвала. А вот спиртное Мовчан в холодильнике под замком оставил, чтобы, значит, парни перед штурмом не перепились, – Федор едва слышно хмыкнул. – Сказал, что, когда дворец возьмем, тогда и отметим это дело…

– А ты, конечно же, считаешь, что дворец нам не взять? – не очень-то дружелюбно глянул на Федора Роман.

Федор чуть приподнял голову. Из-под упавших на лоб светлых волос насмешливо блеснули его блеклые голубые глаза, похожие на пятна акварели, расплывшиеся по мокрому листу бумаги.

– Дворец-то мы, может быть, и возьмем, – сказал он. – Я даже почти уверен, что возьмем. Да только впустую все это.

– Не понял, – сурово сдвинул брови к переносице Роман.

– Да все ты прекрасно понял. – Оттолкнувшись рукой, в которой у него была книга, от пола, Федор рывком поднялся на ноги. – Просто не хочешь самому себе признаться в том, что не успеем мы разделаться с теми высокопоставленными подонками, что засели сейчас в Президентском дворце, как на смену им придут другие, ничуть не лучше.

– С чего ты это взял? – мрачно буркнул Роман.

– Да просто подобное случалось и прежде. – Голос у Федора был ленивый, почти равнодушный. Казалось, ему приходилось повторять то, о чем он говорил уже много раз и в чем у него самого не было ни малейшего сомнения. – Не пройдет и полугода после падения нынешней власти, как объявятся людишки, чьи преданные физиономии не так давно мелькали в окружении нынешнего Президента. И эти уроды начнут убеждать всех вокруг, что именно они были вдохновителями и организаторами нашей победы. А твое имя, господин Роман, точно так же, как и имена тех, кто вот уже год с оружием в руках отстаивает свое право жить, не испытывая каждодневного страха, в стране, за которую не было бы стыдно, будет предано забвению. – Федор невесело усмехнулся и обвел взглядом всех, кто его слушал. – Мне очень жаль, друзья мои, но именно так все и будет. Такова, видимо, особенность нашего государства: власть в нем всегда достается не тем, кому следовало бы. Причем самое интересное заключается в том, что мы сначала добровольно отдаем ее в руки лицемеров с печатью вырождения на лицах, а после от отчаяния рвем на себе волосы и клянем негодяев, которых сами же и привели к власти. Другие народы, случалось, тоже совершали подобные ошибки. Но, обжегшись единожды, они больше не пытались проделать тот же самый безумный кувырок через голову. Мы же, с не понятным никому упорством, повторяем это снова и снова. Как будто пытаемся доказать кому-то, что, наступая раз за разом на одни и те же грабли, мы вовсе не стремимся разбить себе башку, а получаем некое извращенное удовольствие, недоступное пониманию тех, кто наблюдает за всем происходящим со стороны…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});