Битва за Карелию. Арка в скале. Том 2 (СИ) - Ангелов Августин

Дима тоже сказал серьезно:

— Да. Ты права, милая. И меня мучает вопрос в связи с этим. Как же нам взаимодействовать с правительством СССР и со Сталиным? Да и как общаться со всеми этими людьми, которые оттуда приходят?

Она снова усмехнулась:

— Не волнуйся. Это там снаружи в сорок первом году Советский Союз и товарищ Сталин, а также Германия, Финляндия и все остальные страны той реальности. Общение наладим, но постепенно. Только учти, что у нас здесь не промежуточный мир, как ты его называешь, а возрожденная Гиперборея, страна Добра и Света. И она гораздо древнее всех демократий и тираний вашей цивилизации. Моя собственная цивилизация погибла задолго до того момента, когда родилась ваша. И знаешь, получилось так, что я последняя представительница своей страны. И, если следовать вашим понятиям, то я теперь единоличная Каменная Королева Гиперия, а ты — мой Принц Камня.

— И какая же в Гиперборее форма правления? Самодержавие? Так получается, раз ты себя называешь королевой? — спросил Дима, который не мог понять, то ли девушка шутит, то ли говорит серьезно.

— Социально-монархическая, наверное, если приводить аналогии формы правления с вашими понятиями, — ответила она.

— Это как понимать? Ты что-то вроде английской королевы с парламентом? Или ближе к русским императрицам-самодержицам? — спросил Дима.

Она ответила совершенно серьезно:

— Нет. В вашей истории монархия, подобная моей, не имеет прямых аналогов. Монархам Гипербореи чужды эгоизм и алчность, они, напротив, готовы к самопожертвованию. И они правят не ради себя, а во имя процветания Живого Камня, людей, добра, света и социальной справедливости, во имя развития и прогресса.

— А экономические принципы какие? На чем строится экономика? — поинтересовался Дима.

Гиперия ответила:

— Целесообразность и разумная достаточность, — вот главные экономические принципы Гипербореи. И ты уже можешь наблюдать их в действии вокруг себя в нашем промежуточном мире, как ты его назвал. Я ведь влияю на события в нем, потому что строю вокруг себя свой собственный мир, возрожденную Гиперборею. Мое влияние ненавязчиво, но эффективно.

— Ну, а идеологическая задача какая-нибудь у тебя есть? — спросил Матвеев.

— Чтобы все люди в моей стране стали счастливыми, — улыбнулась юная королева очень почтенного возраста.

— Но, так же не бывает, любимая! — возразил Дима.

— Это у вас не бывает, а у меня бывает и не такое! — произнесла Гиперия, засмеявшись и встав из кресла. Она подошла к Диме вплотную и нежно обняла его. Он ответил взаимностью. И они долго целовались на фоне вечернего океана в странном мире каменного королевства.

* * *

Прибытие множества людей на новую территорию, конечно, застало врасплох не только сельского бухгалтера Поликарпа Нечаева, но и военные власти. Старший лейтенант Костюкевич, который вместе со своими бойцами проводил фильтрацию, сбился с ног. К счастью, ему помогал профессор Игнатов. После процедуры подключения, проведенной Хозяйкой, у профессора открылись удивительные способности к изобретательской деятельности. Ученый умудрился изобрести и создать силой мысли из Живого Камня экспериментальный прибор, который отделял новоприбывших по личным качествам. Этот же прибор определял, завербован человек противником, или нет, что очень облегчило военным процедуру контроля. Собственно, людей просто пропускали сквозь рамки, наподобие того, как это делают в аэропорту. Как все это работало, знал только сам Игнатов. Но, прибор, изобретенный им, оказался чрезвычайно полезным. Индикаторы хитрых рамок из гранита сразу показывали, что человек собой представляет. Но, личный досмотр все равно никто не отменял.

Первым делом, конечно, пропустили сквозь эти новые рамки командный состав. Сначала прошел капитан второго ранга Александр Фадеев. В момент его прохождения индикаторы сообщили: преданность Сталину — 70 процентов, храбрость — 90, агрессивность — 30, доброжелательность — 50, жадность — 15, зависть — 25, эгоизм — 10, интеллект — 75. Противником не завербован. За Фадеевым рамку прошел полковник Сергей Кужеметов. У него показатели были совсем другие: преданность Сталину — 10, храбрость — 10, агрессивность — 80, доброжелательность — 15, жадность — 95, зависть — 85, эгоизм — 90, интеллект — 30. Завербован противником. Кавторангу Фадееву показали дорогу к палаткам, а полковника Кужеметова отправили в пещеру под конвоем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Следующими прошли через необычные рамки майор Борис Романенко и капитан НКВД Тарас Родченко. У первого индикаторы показывали преданность Сталину — 60 процентов, храбрость — 70, агрессивность — 40, доброжелательность — 40, жадность — 45, зависть — 35, эгоизм — 30, интеллект — 65. А у второго преданность Сталину доходила до 90 процентов, храбрость составляла 75, агрессивность — 55, доброжелательность — 35, жадность — 30, зависть — 20, эгоизм — 40, интеллект — 70. Ни тот, ни другой завербованы врагом не были. А значит, их вполне можно было использовать и дальше на военной службе. И таких людей среди бывших военнопленных оказалось подавляющее большинство. Потому, не теряя времени, по распоряжению начальника полигона начали быстро формировать стрелковые роты первого сводного Гиперборейского полка, командиром которого Сомов назначил Васильева, а должность начальника штаба получил майор Романенко.

Глава 2

Бывший военнопленный майор Борис Романенко получил назначение начальником штаба первого сводного Гиперборейского полка, быстро формируемого из освобожденных красноармейцев, не просто так. Командование секретного полигона учло то обстоятельство, что большинство бойцов, оказавшихся в концентрационном лагере оккупантов, попали в плен из полка, которым командовал полковник Кужеметов, а Романенко служил начальником штаба при нем. Подразделение сдалось в плен почти в полном составе, бездарно попав в окружение.

Но, прямой вины майора Романенко в этом не просматривалось. Он всего лишь выполнял приказы полковника Сергея Кужеметова. И пытался отговаривать комполка от ошибочных решений. В злополучное окружение стрелковый полк попал именно из-за ошибочных указаний полковника, который приказал срочно идти на прорыв, не проведя разведку, не имея ни тяжелого вооружения, ни противотанковых средств, ни даже патронов к винтовкам в достаточном количестве. Кужеметов же и приказал красноармейцам бросать оружие и сдаваться в плен без боя, едва кольцо окружения сомкнулось вокруг них, что подтверждали многочисленные свидетели, те самые красноармейцы и младшие командиры из стрелкового полка. Все обстоятельства указывали на то, что главной боевой задачей полковник Кужеметов считал спасение собственной шкуры, даже ценой сдачи в плен без боя всего своего подразделения.

Детектор личностных параметров, как назвал свой новый прибор профессор Игнатов, показывал, что полковник Кужеметов предал Родину. Следствию еще только предстояло выяснить, в чем состоит настоящая причина перехода полковника на сторону врага. Может быть, он поступил так из-за элементарной трусости, может быть, из-за ненависти к Советскому Союзу, или к большевикам, либо лично к товарищу Сталину, либо по причине нелюбви к Советской власти, а возможно, что причина была какой-то иной, личной или корыстной. Но, тщательным расследованием предстоит заниматься попозже. А прямо сейчас руководству секретного полигона приходилось решать слишком много задач, помимо расследований в отношении всяких предателей. Впрочем, их оказалось совсем немного, лишь маленький процент от общего числа. И все они поместились в одну пещеру, которую профессор Игнатов помог превратить в самую настоящую тюрьму с камерами и каменными решетками на окнах, выходящих в сторону реки.

Получив талант управлять Живым Камнем, Аркадий Игоревич с удовольствием занялся самым обыкновенным строительством, легко и быстро преобразуя пещеры силой мысли в отдельные функциональные помещения внутри скал, оснащенные всеми необходимыми удобствами. Под его руководством гражданские специалисты, освобожденные из лагеря, в кратчайшие сроки сделали на речке насосную станцию, подвели водопровод и электричество. Все нужные материалы Игнатов закупал на строительной базе в том же поселке, где размещался и хлебозавод, то есть в России двадцать первого века. И специалисты из сорок первого года, конечно, сильно удивлялись спецификациям этих поставок. Но, поскольку все перед допуском к работам не только давали подписку о неразглашении, а и проходили тщательную проверку детектором личностных параметров, то никто не болтал лишнего, хотя по маркировке поступающих материалов и изделий всем уже было понятно, что поступают они прямиком из будущего.