Выбор на века. Святой Владимир – креститель Руси - Анна Козырева

Сфендослав, сын Ингора, которого все мы знаем как князя Святослава Игоревича, занимает одно из достойных мест в ряду киевских князей, объединивших восточнославянские племена в великое государство. И если его предшественники, Олег и Игорь, а тем более Рюрик, – фигуры полулегендарные, то в отношении Святослава как конкретной исторической личности вопросов возникает значительно меньше.

Первым из «обрусевших» князей из династии варяжских конунгов[2] он получил славянское имя-титул – Святослав. Перед нами предстает исполинская фигура князя-воина, преисполненного достоинства и мужества, державной мудрости, отваги, внутреннего аскетизма и презрения к личной выгоде. Четырехлетним ребенком он вместе с матерью – великой княгиней Ольгой – принял участие в битве с древлянами и своей детской ручонкой отправил копье в неприятеля, причем метнул копье первым, как и положено вождю!

Участие княжича в походе-отмщении – не прихоть овдовевшей Ольги или сурового воеводы-воспитателя Свенельда. Известно, что великий князь на Руси – не только правитель, но и главнокомандующий армией, всегда начинающий сражение на поле брани. Святослав – пусть еще и ребенок, но, как когда-то его отец, князь Игорь, – правитель государства; его бросок копья – вызов, знак, приказ. Все подчинено сакральной мистике боя, тем более в момент отмщения.

В «Повести временных лет» читаем: «И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило коня по ногам, ибо был Святослав еще совсем мал. И сказали Свенельд и Асмуд: „Князь уже начал; последуем, дружина, за князем“. И победили древлян».

Святослав рос мужественным юношей, его правила жизни сформировались под влиянием воинов, в большинстве своем – язычников. Детство и отрочество молодого князя прошли вдали от Ольги, в Северной Руси. В летописи, относящейся к 947 году, сообщается: «…отправилась Ольга к Новгороду», где и оставила она сына с воеводами Свенельдом и Асмудом.

Даже император Константин указывает, что молодой князь Святослав находился не в Киеве, а в «Немограде», то есть «Невогороде» – в Старой Ладоге, расположенной на берегу «великого озера Нево» (ныне – Ладожское), где в конце IX века была сооружена первая на Руси каменная крепость.

Причина удаления сына вполне объективная: Ольга старалась уберечь его от хазар, прямое влияние которых на Русь оставалось ощутимым. На Севере молодой князь рос, мужал, а главное – готовил свое войско. Пройдут годы, и удар, нанесенный Святославом Хазарскому каганату, будет столь сокрушительным, что Хазария как государство перестанет существовать.

Вся жизнь Святослава – непрерывный боевой поход. Его мало занимали жизненные удобства. «Не возил с собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах», – говорится в летописи. В ней же князь сравнивается с леопардом (пардусом) за ловкость и стремительность.

Главным для Святослава, как и для Вещего Олега (регента-опекуна единственного сына Рюрика Игоря), было стремление к объединению русских земель. В 964 году молодой князь совершил свой первый поход – на север, на Оку, в земли вятичей, освободив их от власти хазар и подчинив Киеву.

Воспользовавшись победой, князь с помощью вятичей там же, на Оке, срубил для дружины ладьи и весной 965 года спустился по Волге к Итилю – главному городу иудейской Хазарии.

Годом позже Святослав подчинил волжско-камских болгар и мордовские племена, повторно разгромив остатки хазарского войска. Выйдя к Северному Кавказу, князь осадил и взял крепость Семендер, победив племена аланов, яссов и касогов – союзников каганата, тревоживших набегами юго-восточные рубежи Руси. Выйдя к Азовскому морю, он основал в районе Кубани крепость Тмутаракань, ставшую впоследствии столицей русского Тмутараканского княжества.

Походы 964–965 годов подняли авторитет Руси в глазах Византии, стремившейся привлечь Святослава к решению своих проблем. Вскоре между странами был заключен союзнический договор, и в 968 году (по другим источникам – в 969-м) князь со своими дружинниками высадился в устье Дуная, чтобы понудить Болгарию к покорности Византии. Святослав разбил войска болгарского царя Петра. Царь погиб, и Болгария подпала под власть Византии.

Придунайские земли, однако, Святослав не покинул. В планах киевского князя было обосноваться здесь и перенести столицу из Киева в Переяславец, в устье Дуная. Это не выглядело бы завоеванием, так как эти земли в то время были заселены в основном росами и славянскими племенами уличей и тиверцев, которых в начале X века присоединил к Русскому государству Вещий Олег.

Нет ничего странного и в том, что Святослав стремился создать новую столицу Руси в непосредственной близости к Византии и ближе к Западу. «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли – паволоки, золото, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии – серебро и кони, из Руси же – меха, и воск, и мед, и рабы», – передает Несторова летопись слова князя.

Однако планам этим не суждено было осуществиться.

На следующий год князю пришлось мчаться в Киев, атакованный печенегами, которых подтолкнули к походу «верхи Хазарии, осведомленные об отсутствии князя». В «Повести временных лет» сказано: «Услышав это, Святослав с дружиною быстро сел на коней и вернулся в Киев… И собрал воинов, и прогнал печенегов в степь, и наступил мир».

11 июля 969 года умерла великая княгиня Ольга. «…И плакали о ней плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на выбранном месте. Ольга же завещала не совершать по ней тризны, так как имела при себе священника, – тот и похоронил блаженную Ольгу», – читаем в Несторовой летописи.

К тому, что мать крестилась, Святослав отнесся спокойно, но сам принять христианство отказался, объяснив это тем, что дружина его не поймет. Великий князь в то время являлся и верховным жрецом. Нередко жреческие обязанности князю приходилось выполнять в походе, когда совершалось жертвоприношение, с тем чтобы умилостивить божество перед битвой, призвать его в помощники.

После похорон матери Святослав оставил Киев и вернулся на Дунай, где к тому времени ситуация в корне изменилась.

Против византийского императора Ники-фора II Фоки созрел заговор, в результате которого тот был вероломно убит. Святослав, узнав о смерти законного правителя Византии, понял, что участие киевлян в борьбе против Иоанна Цимисхия – убийцы Ники-фора – дело чести и долга.

Цимисхий желал приобрести в лице киевского князя выгодного союзника, пытался вести с ним переговоры, то задабривая Святослава, то угрожая ему. В конце концов, не добившись своего, лжеимператор потребовал, чтобы русский князь покинул придунайские земли как принадлежавшие империи. На это Святослав, как пишет византийский хронист Лев Диакон, ответил более чем сурово: пусть византийцы тотчас «убираются в Азию, а иначе пусть и не надеются на заключение мира с тавроскифами».

Весной 970 года Святослав мощным, стремительным броском пересек Балканские горы и выдвинулся к столице Византии. Действуя в союзе с болгарами, печенегами и венграми, он разбивал византийские войска и захватывал города. Пройдя около пятисот километров, он осадил Аркадиополь, расположенный в ста с небольшим километрах от Константинополя (Царьграда). Иоанн Цимисхий собрал все возможные силы для отпора, но победить не смог.

Цимисхий решился на переговоры и по – слал князю дорогое оружие. Послы, поднеся императорские дары, дословно передали Святославу и его просьбу: «Не ходи к городу, но возьми дань сколько хочешь».

Святослав принял дары и с малочисленной дружиной вернулся в Переяславец, где, оценив свои силы, решил, что лучше согласиться на заключение мира.

Цимисхий, однако, слишком опасался Святослава, чтобы смириться с его пребыванием на Дунае. Весной 971 года на придунайские земли выдвинулись византийские войска. «Впереди… двигалась фаланга воинов, сплошь закрытых панцирями и называвшихся бессмертными, а сзади – около пятнадцати тысяч отборнейших гоплитов [пеших воинов] и тридцать тысяч всадников. Заботу об остальном войске император поручил проедру[3] Василию; оно медленно двигалось позади вместе с обозом, везя осадные и другие машины», – писал Лев Диакон.

Вся эта мощь должна была обрушиться на Святослава неожиданно и внезапно, вероломно, ибо он искренне верил договоренностям о том, что его оставляют в покое, признав за Киевом владения на Дунае.

Византийцы сумели подойти скрытно и застать росов врасплох. Они выдвинулись на равнину Северной Болгарии и, легко захватив город Преславу, двинулись к дунайской крепости Доростол, в которой в то время находился сам Святослав.