Амир. Его заложница - Сова Анастасия

Правда, очень быстро я убеждаюсь, что безнадежно заблуждаюсь.

Захват стальной руки слишком сильный.

Верзила умудряется одной своей лапищей удерживать обе мои ноги вместе, хоть я и пытаюсь изо всех сил сопротивляться.

Ну, и силища! Он точно человек?

В свободной его руке мелькает что-то белое.

И вот уже через пару секунд мои ноги крепко стянуты кабельной стяжкой.

Но я все равно не оставляю попыток вырваться из плена. Сдаваться нельзя! Это растопчет всю надежду. Уничтожит меня изнутри.

Вот только об этом я успеваю лишь подумать.

Громила переворачивает меня на живот, фиксирует своими ногами мои ноги, которые все еще пытаются его оттолкнуть. Чуть наваливается сверху.

Он ловко, умеючи, заводит мои руки за спину, удерживая их за запястья.

Мгновение – и руки тоже надежно закреплены кабельной стяжкой.

Меня возвращают в исходное положение.

Все это происходит в тишине. Бандит не говорит ни слова, а я только поскуливаю.

– Я не сдамся, понятно?! – зачем-то выкрикиваю, хотя прекрасно понимаю, что от меня тут вообще ничего не зависит. Но это придает уверенности. Создает иллюзию, что я все же на что-то способна.

Мужчина копошится в кармашке двери. Достает оттуда серый скотч и зубами отрывает небольшой кусочек.

Он очень быстро оказывается на моем лице, лишая возможности говорить.

– Такой ты мне нравишься гораздо больше, – холодно произносит бандит, после чего отстраняется и закрывает дверь.

Это просто какой-то кошмар. Сон наяву. Ожившая картинка из фильма ужасов.

У меня быстро затекают ноги. Про руки вообще молчу. Ублюдок постарался, чтобы зафиксировать меня достаточно крепко.

Сидеть с завязанными за спиной руками ужасно неудобно. Губы под клейкой лентой начинают болеть.

Я стараюсь экономить силы, и теперь даже не мычу что-то невнятное через скотч.

Обещаю себе, что выберусь.

Иначе никак.

Иначе только беспросветная тьма. Такая же, как блестит в глазах моего похитителя, бессердечного монстра со шрамом на лице.

Души у него, скорее всего, тоже нет. Такому, как он она не нужна и уже давно похоронена с каким-нибудь трупом в лесу.

Жутко становится от таких мыслей. Но, с другой стороны, лучше быть готовой к самому худшему, чем лелеять несбыточную надежду, от которой все равно не будет никакой пользы.

Громила то и дело смотрит на меня в зеркало заднего вида.

В темноте салона мне практически не видно его взгляда. Он сливается с ночью, полностью растворяясь в ней.

Зато ему, думаю, открывается на меня отличный обзор.

Иногда я брала машину брата покататься, и прекрасно понимаю, что через это зеркало можно увидеть многое. Если захотеть.

Потому, каждый раз, когда я ловлю на себе взгляд бандита, который могу угадать лишь по повороту головы, уверена, что смотрит он только в одно место. Туда, где бесстыже выглядывают из-под платья мои полупрозрачные трусики.

Меня каждый раз обдает жаром. Он проносится по телу, заставляя его пылать.

Особенно щеки.

Не помню, когда мне в последний раз было так стыдно. И так… волнительно.

Внизу живота разливается приятное томление, и это только усиливает общее напряжение.

Я приличная девушка, и еще ни один мужчина не видел меня в нижнем белье.

А тут я на всеобщее обозрение выставляю тоненькие трусики. А платье в неравной схватке с бандитом обнажило одно плечо, с правой стороны съехав практически до самой кромки бюстгальтера.

Отличный вид. Закачаешься.

С узкой темной дороги мы съезжаем в сторону основной трассы.

Там уже довольно светло, и фонари прекрасно справляются со своей работой.

Наверное, Леня специально тут не поехал. Вот только у него все равно ничего не вышло. Куда же он вляпался?

Через какое-то время скоростной езды, на горизонте появляется белая машина с красно-синими мигалками.

Я начинаю молиться всем богам, которых получается вспомнить. Нас должны остановить! Просто обязаны! Мы ведь совершенно точно что-нибудь нарушаем.

Взмах полосатого жезла дарит невероятное облегчение. Это лучшее, что могло со мной случиться за этот вечер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мужчина сбавляет скорость и спокойно тормозит на обочине.

Неужели, не боится?

Ведь все, чем я защищена от глаз патрульных – глухая тонировка. Но это не помешает им увидеть меня. Или услышать… У меня заклеен рот, но, если постараться, я могу громко замычать, привлекая к себе внимание.

– Капитан Селиверстов, – представляется офицер. Довольно молодой, судя по голосу. – Ваши документы.

Водитель не сопротивляется. Он молча тянется в бардачок за папкой с бумагами.

У меня, почему-то, духа не хватает закричать, хотя давно пора начинать операцию, по своему спасению.

– Саня, кого там остановил? – раздается еще один голос снаружи.

Из кустов, застегивая ширинку на штанах, выходит полноватый офицер в возрасте.

– Мужчину, Борисыч. Фуру обгонял через сплошную. Некий Амир Айдаров.

Тот, что моложе, протягивает документы бандита подходящему ближе напарнику.

– А это что? – он смотрит прямо на меня, заглядывая через водительское окно.

Глава 4

Злата

Я радуюсь тому, что меня заметили. Теперь то мне точно повезет!

В сумочке есть телефон, и я легко свяжусь с Леней. А ему придется все мне объяснить. Больше никаких тайн!

Сердце стучит как ненормальное. Я вся на взводе. Страх пробирает до костей, хотя вроде и понимаю, что уже практически в безопасности.

Но в этот момент глаза старшего офицера расширяются. Он, хватая ртом воздух, с видимым ужасом смотрит то на документы, то на, все это время спокойно сидящего Амира.

Селиверстов суетится и пытается дрожащими руками нащупать кобуру с табельным оружием.

Водитель лишь ухмыляется, наблюдая за этими действиями.

Второй офицер, наконец, собирается с мыслями:

– Селиверстов, ты сдурел?! Кого остановил?! – он почему-то орет на напарника, прижимая его руки, не давая выхватить оружие. – Не смей!

Затем оборачивается к моему похитителю и протягивает тому документы.

– Извините нас! Обознались, с кем не бывает?! Видите, парень еще молодой, неопытный.

Дальше Селиверстов получает подзатыльник.

– Ээ… – только и выговаривает он.

– Пойдем! Чего встал?! Зачем людей хороших задерживаешь?! – выговаривает ему старший.

– Так, это… Там девушка… – опешив проговаривает молодой.

– И что?! Игра у них такая, или еще чего. В личную и интимную жизнь граждан нам лезть недозволенно. Пойдем! Я тебе в машине все объясню.

Темное стекло медленно поднимается, лишая последней надежды.

Она разорвана на части, растоптана, выжжена дотла.

«Нееет!» – хочется закричать, но выходит лишь дикое мычание.

Крик отчаяния отдается в горле болезненным комком.

И как я сразу об этом не подумала! У него все куплено! Весь город! А жалкие людишки не иначе, как грязь под ногтями.

Вот убьет меня, и никто даже не хватится. Скажут, что сама напросилась.

Быть может, поэтому он до сих пор не за решеткой?! Ведь только там ему самое место!

«Зверь!»

«Скотина!»

«Урод!»

Все ругательства сами собой вырываются одно за другим, но разобрать мои крики не могу даже я сама. Скотч отлично фиксирует губы и становится больно оттого, что я пытаюсь их растянуть.

Бандит не обращает на меня никакого внимания. В какой-то момент он только включает музыку, прибавляя громкость до тех пор, пока она не заглушает мои попытки докричаться до него.

От обиды и безысходности тошно. Даже затекшие запястья сейчас ерунда в сравнении с этим чувством, играющим с сознанием.

Перед глазами всплывают всякие ужасы. Но чего я точно никак не могу понять, так это как так получилось, что вместо вечеринки с друзьями я связанная мчусь в неизвестность с опасным мужчиной?!

Он до сих пор равнодушно поглядывает на меня через зеркало заднего вида, иногда задерживая взгляд слишком надолго.