За Уральским Камнем - Сергей Жук

Стройный, благородный статью, смуглый лицом Годунов производил на всех хорошее впечатление. Его деятельность еще при жизни Грозного показала человека государственного, здравого, передового. Интересы Руси, ее армии были для него на первом месте.

Династия Рюриковичей закончилась. После смерти Федора Ивановича Земским собором царем был избран Борис Годунов.

Этот день князь Василий Шорин запомнил на всю жизнь. Доверенный человек Бориса Годунова, его единомышленник по устройству Сибири, он служил в приказе Казанского дворца. Этот приказ тогда управлял всеми делами Сибири. Сколько было планов, идей. Все они казались реальными и осуществимыми.

В те далекие времена торговля пушниной была не только престижной, не только прославила Русь на всю Европу и Азию, но и приносила большую прибыль, поступающую в казну государства. Наши послы поражали своими посылками иноземных правителей. Одежды из русского соболя, горностая были верхом престижности и роскоши.

Сибирь необъятная, таинственная, простиравшаяся за Уральским Камнем до неведомых пределов, являлась главным поставщиком мягкого золота. Оно поступало ежегодно, все в большем количестве, причем Сибирь ничего взамен не просила. Русский народ шел туда неудержимо, не оглядываясь. Простору, воли, счастья требовала русская душа. У Москвы просили лишь пороху, свинца, пищалей да пушек. Ну, конечно, еще церковную утварь, колокола да дьякона, чтобы было все по-людски.

Сибирскими делами еще при жизни Грозного занимался Борис Федорович Годунов, именно он встречал посыльных Ермака. Ему в первую очередь они обязаны жизнью, теплым приемом и припасами, которыми в изобилии были обеспечены.

Став царем, он поручил вопросы Сибири князю Василию Шорину, которому всецело доверял.

— Василий, ты должен глубоко осознать, что такое Сибирь для Руси. Это территории, богатейшие территории, которые будут давать бесконечно долго богатство, уверенность, здоровый дух, и еще не раз Сибирь спасет Русь. Ты будешь вести сибирские дела в приказе Казанского дворца. Про мягкость забудь, но и шибко круто не заворачивай.

Долгими вечерами они обсуждали планы, которые были грандиозны, в которых Русь шагала через Сибирь в Индию, Китай и далее к восходящему солнцу.

3

Князь Василий Шорин лежал в санях, укрывшись с головой, хотелось спрятаться от хаотичных мыслей, которые лезли, толкались и перебивали друг друга:

«Нет, не верю, что Годунов виновен в смерти царевича Дмитрия. Он всегда его любил и верил, что он будущее Руси. А среди бояр десятки семей зарились на престол…

…Странно, деревья трещат от мороза, а в санях тепло. Добротно сделаны. Задок, днище обиты толстой кожей и покрыты войлоком. Постель, шубы, а сверху все закрыто кожей, да так, что ни щелочки. Снег, да, пожалуй, и дождь сюда не попадут».

Ехали круглые сутки. Этот режим для Руси обычен. Еще царем Иваном III на Руси была заведена почтовая связь. Бесконечные версты, безлюдье, твердая власть царя определила этот порядок: хочешь жить, или живешь рядом с дорогой, оброк, десятину, ясак или любую другую подать будешь платить царской пашней и поставками подвод, саней, лошадей на большую дорогу.

Остановки были только при смене лошадей. Ямщицкий стан представляет собой казенный двор, где находились конюшни, амбары с кормом, ночлежка для ямщиков и служилые люди, которые осуществляли надзор за проезжими и порядком на дороге. Проезжий на станах мог приобрести только продовольствие и кое-какую утварь, но это не приветствовалось. Все необходимое приобреталось в проезжих селениях, спали в санях в пути, остановки только для приема пищи.

«От Москвы более тысячи верст уже отмахали, а дорожная служба работает исправно, — размышлял князь, плавно покачиваясь в санях. — Лошадей меняют быстро, правда, кони низкорослые да лохматые и рожи у ямщиков все больше на татарские смахивают».

Смута 1598 года поражает не тем, что каждый год новый царь или правитель менял воевод и шел по костям предыдущего, а тем, что каждый последующий царь, правитель, воевода, голова не упразднял деяния предыдущего и не разрушал содеянного предшественником.

Преемственность царей, убивающих друг друга, просто поразительна и говорит о величии государства Российского даже в то Смутное время. Ну а если вспомнить о Сибири, то она достаточно спокойно пережила все смутные годы, добросовестно выполняя грамоты всех меняющихся правителей и ежегодно отправляя положенный ясак на Москву. Вот только местное население, чувствуя слабость центральной власти, несколько разболталось, но даже это привело только к ее усилению и к более тесному взаимодействию русских поселений.

4

Перевалили через Камень. Дорога шла на Верхотурье.

Историческая справка. Город Верхотурье был основан в 1598 году, когда появилась дорога из Руси. Это был узловой город, от которого дорога раздваивалась. Одна уходила на Тюмень (основан в 1587 г.) и Тобольск (основан в 1587 г.), другая шла на север в Березов (основан в 1593 г.). До строительства дороги сообщение между Русью и первыми городами Сибири шло только по рекам.

Сани остановились. Шум, ржание лошадей. Шорин уже не спал. Его приятель Юрий Шатров-Лугуев тряс полог саней, крича:

— Василий, проснись! Ямщики выпрягают лошадей! Они уходят.

«Где я?» — подумал Шорин, просыпаясь: — Юра, что там?

— А ничего! Твоя Сибирь нас встретила, вылазь из саней и любуйся!

Шорин вылез без желания, размял ноги. Кругом стояла тишина, только голодные кони храпели, стоя в загоне.

— Однако здравствуй, дорогая, со свиданием! Я тебя такой и представлял!

В расстегнутом тулупе князь стоял посреди двора. Ямщицкий стан пуст. Ни людей, ни лошадей.

— Обыскать всю округу! — приказал Шорин. — И еще… Коней накормить. Казаков отправить в дозор. Проверить, все ли на месте: конская управа, печь, чугун! Исполнить быстро! Всех местных, кто остался, словить — и ко мне.

Князь Василий Шорин надел поверх тулупа кольчугу, сверху латы, шлем, подвесил к поясу кривой татарский меч, сунул два пистолета. Для него пойти в бой — все равно что на службу в Казанский дворец.

— Князь, казаки словили двух вогулов!

— Давай их ко мне быстро и толмача, — крикнул князь.

Привели. Два вогула, отец и сын, стояли, опустив головы.

— Старший — местный князек, они с прошением, — произнес толмач.

— Что?! Прошение?! Против царя! Против закону! Шерть давали, сучьи дети?! Старик остается у нас, а тому втолкуйте. Либо всех обратно вернет, либо его отец на кол через пять дней посажен будет.