Независимая жена - Линда Ховард

Вздыхая в полусне, ускользавшем от нее, Салли перекатилась на живот и сжала подушку в шар под грудью. Возможно, сегодня вечером подходящее время вычерпать все воспоминания и дать им проветриться. В конце концов, вскоре она сможет наяву увидеть своего давно отсутствующего мужа.

Они были знакомы все годы, сколько помнила Салли. Тетя Риса жила по соседству с Джеромами, и раз Рис был ее любимым племянником, не было ничего необычного, чтобы зайти к тете, по крайней мере, раз в неделю, пока он рос. Визиты стали реже, когда он покинул город, но он никогда не позволял себе подолгу не звонить тете. К тому времени, когда он начинал делать себе имя, как репортер, он был нанят телевизионной станцией в Нью-Йорке. Изредка он подходил к белому забору, разделяющему два участка, и разговаривал с отцом Салли, и если Салли или ее мать были там, он разговаривал и с ними, иногда слегка дразня Салли, как быстро она растет.

Вскоре после того, как ей исполнилось восемнадцать, ее родители погибли в автокатастрофе и она стала жить одна, в унаследованном маленьком опрятном доме. Ей выплатили страховку, и этих денег оказалось достаточно, чтобы поддержать существование, пока она не оправится от горя настолько, чтобы искать работу, так что она дрейфовала день за днем, страшась времени, когда будет вынуждена выбраться из скорлупы. Она сблизилась с Тессой — тетей Риса, которая тоже жила одна. Тетя Тесса умерла во сне всего лишь через два месяца после смерти родителей Салли, и Рис вернулся домой на похороны.

Ему было двадцать восемь, чертовски красивый, такой рисковый, что у нее дыхание перехватывало. Мужчина, который жил своим умом и своей волей, и наслаждался этим. Только что одна из ведущих телевизионных сетей предложила ему работу иностранного корреспондента. Он увидел Салли на похоронах тети и позвонил на следующий день, чтобы условиться о встрече. Она подумала тогда, что ему, такому обаятельному и азартному, будет скучно с ней, ведь смотрясь в зеркало она убеждалась, что он не обнаружит в ней ни очарования, ни интригующей загадки. Она была невысокого роста, неброско миловидная, но слегка полноватая. Копна густых коротких волос соболиного цвета, недостаточно стильная, ничего не привносила в личико с круглыми щеками. Но Рис Бэйнс пригласил, и она пошла, сердце тяжело билось наполовину от страха, наполовину от волнения, что она окажется наедине с таким великолепным сексуальным мужчиной.

Рис был искушенным взрослым человеком; он, вероятно, ничего не подразумевал, когда слегка прижался к ней губами и пожелал доброй ночи после той первой встречи. Он даже не обнял ее, просто поднял лицо пальцем за подбородок. Однако у Салли поцелуй вызвал взрыв чувств, и она понятия не имела, как справиться с эмоциями или скрыть реакцию. Она попросту таяла возле него, мягкий рот плавился под его губами. Через несколько долгих минут, когда он поднял голову, то дышал неровно и глубоко, и, к ее удивлению, попросил о новой встрече.

В третью встречу только его самообладание сберегло ее невинность. Салли не могла противиться влечению к нему, кубарем упав в любовь, и все же он застал ее врасплох, когда внезапно попросил выйти за него замуж. Она ожидала, что он затащит ее в постель, не предлагая замужества, и робко согласилась. На следующей неделе они поженились.

В течение шести великолепных дней она пребывала в экстазе. Рис был изумительным любовником, терпеливым к ее неопытности, нежным в своей страсти. Он казался пораженным горячим темпераментом, который смог разбудить в своей тихой маленькой жене, и нескольких первых дней женатой жизни они посвятили любовным ласкам. Потом он вышел, чтобы позвонить по телефону, и прежде, чем она поняла, в чем дело, Рис побросал в чемодан какую-то одежду и стремительно выскочил за дверь, поспешно поцеловав ее и коротко бросив через плечо: «Я позвоню, детка».

Он исчез больше чем на две недели, и она обнаружила, просматривая вечерние новости, что он в Южной Америке, где особенно кровавая революция вырезала примерно каждого второго в предыдущем правительстве. После его отъезда Салли все время плакала, не спала ночами и испытывала тошноту всякий раз, когда пыталась что-нибудь съесть. Одна только мысль о том, что Рис в опасности, заставляла съеживаться. Она только что обрела его после кошмарной гибели родителей и обожала его. Она бы не перенесла, случись с ним что.

Он вернулся здоровым и загоревшим, и Салли вылила на него весь гнев и страх. Он заорал в ответ и последовавшая ссора погрузила их в двухдневное безмолвие. Секс снова помирил их, он не мог насытиться отзывчивостью ее маленького тела, ее беззащитностью перед его напором. Такие ситуации стали привычными для их брака, он все чаще и дольше отсутствовал, все реже бывал дома, невзирая на то, что она быстро забеременела.

Они даже поссорились из-за ее беременности, Рис горько обвинял ее в том, что она забеременела специально, чтобы заставить его оставаться дома. Она же знала, что сейчас он не хочет детей и не намерен менять работу. Салли даже не пыталась защищаться, потому что хуже обвинения в умышленной беременности был позор ее невежества в предохранении. Она просто никогда не думала об этом и боялась, что Рис почувствует отвращение к ней, если узнает правду.

Когда она была на шестом месяце беременности, Риса ранили в перестрелке на границе между двумя развивающимися африканскими странами и он вернулся домой на носилках. Она думала, что близкое дыхание смерти образумит его, и на этот раз не бушевала и не ворчала; она ликовала, убежденная, что теперь он будет с ней постоянно. Однако через месяц, не оправившись от ран полностью, он отправился в другую командировку, и был все еще в отъезде, когда у нее начались преждевременные роды. Телестанция вернула его домой, но к дню приезда ее уже выписали из больницы и их мертворожденный сын был похоронен.

Он оставался с ней, пока она физически не оправилась от родов, но Салли страдала от потери ребенка и обвиняла Риса в том, что его не было рядом в критической ситуации. Когда он снова уезжал, атмосфера между ними оставалась по-прежнему холодной и молчаливой. Возможно, она уже тогда должна была понять, насколько безразлична Рису, но все же была шокирована, когда он легко оставил ее навсегда при следующем приезде домой. Она вернулась из магазина и обнаружила его растянувшимся на диване в гостиной, его чемодан остался у двери, где он бросил его. Лицо вытянулось от усталости, но темно-серые глаза не утратили характерной язвительности, когда он оглядел ее сверху донизу, в присущей ему выжидательной манере.

Не в состоянии сдержать слова, которые рвались с губ, Салли принялась ругать его за равнодушное поведение, полное отсутствие чувств к ней после испытания, которому она подверглась, и боли, которую перенесла. Если бы он действительно любил ее, то нашел бы другую работу, позволившую ему оставаться с ней, когда она так сильно нуждалась в нем. В середине пламенной речи Рис поднялся на ноги и схватил чемодан. И переступая порог, саркастически бросил: «Когда решишь, что ты подходящая для меня женщина — позвони».