Сладкие сны - Уоррен Мерфи

Римо не ответил. Сейчас они бежали по улицам небольшого городка под названием Денвер.

Черт, этот псих даже не вспотел! «Смотри!» – сказал Меррик, указывая на цифру «шесть» у себя на груди.

– Да, красиво, – ответил Римо. – Это арабская цифра. Римские цифры используются только на чемпионатах мира. Знаешь, такие крестики с палочками. Как ты думаешь, почему говорят «арабские цифры»? Если бы арабы действительно умели считать, их войны не длились бы всего несколько дней. Может быть, им приятнее, когда их побеждают быстро?

Конечно, у парня не все дома, понял Меррик.

– Это мой номер, – задыхаясь, проговорил Меррик, – он означает, что я внесен шестым... в список... участников... Понял? Какой... твой номер?

Римо не ответил. Внезапно Меррик почувствовал легкое прикосновение к груди, и ему стало прохладнее. Он взглянул на свою майку: там, где был номер, теперь зияла дыра.

Он снова посмотрел на Римо, который прибавил скорость и почти исчез из вида, словно Меррик не бежал, а стоял на месте. Меррик увидел, что Римо прикрепляет к своей груди какой-то лоскут. Он понял, что лоскут – не что иное, как его, Меррика, номер.

Это было слишком. Четыре года неустанного труда псу под хвост! Мошенник удирал с его номером!

Меррик еще мальчишкой мечтал об участии в бостонском марафоне. Но четыре года назад он решил принимать участие в «Двухсотлетнем» марафоне. Если он выйдет победителем, его имя прославится в веках. Четыре года неустанных тренировок!

Каждый день после работы он пробегал расстояние в семь миль до своего дома, прижав к груди портфель. Жена Кэрол встречала его иронической улыбкой, видя промокшую от пота дорогую рубашку и костюм фирмы «Брукс Бразерс».

Вечерами он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы отстирать нижнее белье. На второй день тренировок он загубил добротные ботинки из дубленой кожи и теперь носил с собой на работу в пакете пару адидасовских кроссовок.

Вместо ленча он бегал по кругу в туалете, останавливаясь причесаться перед зеркалом, как только кто-нибудь входил. Когда его коллеги пили кофе, он тренировался в раздевалке.

Очень скоро его персона стала предметом досужих разговоров и объектом веселых шуток.

В один прекрасный день незнакомый голос в телефонной трубке сообщил жене Меррика, что в офисе заключено пари: умрет ли первым от инфаркта сам Меррик, или же появится первая жертва удушающих испарений, исходящих от Меррика. Кэрол решила серьезно поговорить с мужем.

– Что ты хочешь доказать своим идиотским поведением? – спросила она. – Ты никогда не станешь профессиональным спортсменом. Займись-ка лучше бегом на кухню и обратно.

Ей понравились собственные слова, и она рассмеялась. Джеймс Меррик проигнорировал замечание и продолжал бегать.

За день до марафона Меррик наклонился к своему двенадцатилетнему сыну, сидящему перед телевизором.

– Дэвид, как тебе понравится, если твой старик выиграет завтрашний марафон?

– Пап, не мешай. Дай посмотреть.

Меррик подскочил, как ужаленный. Он уставился в экран телевизора и заскрипел зубами при виде лысого толстяка, поющего сентиментальную песенку. Ему-то не надо бегать!

– Дэвид, завтра я должен пробежать двадцать шесть миль. – Меррик попытался улыбнуться, но его усилия были истрачены впустую: Дэвид даже не обернулся. – Правда, здорово?

– Да, пап.

Меррик почувствовал некоторое облегчение.

– А человек, стоящий шесть миллионов, получил сегодня за час столько же, сколько победитель марафона, – добавил Дэвид.

Сердце у Меррика упало.

– Даже не за час, как это они говорят. За пять минут или чуть больше того. В медленном темпе. Потрясающий успех!

Дэвид протанцевал в медленном темпе по комнате. Меррику показалось, что он остался в полном одиночестве на арктическом побережье. Его словно обдало холодом.

Он им еще покажет! Он им всем покажет!

Утром, в день соревнований, Меррик одевался с радужными надеждами на успех. В то же самое утро Римо проснулся с полной уверенностью, что все будет так, как он задумал. Ему стало невыносимо скучно.

Было скучно спать каждую ночь сном младенца. Просыпаться в урочное время. Всегда быть в добром здравии. Он пришел к выводу, что только несчастья придают жизни пикантность.

Римо посмотрел на себя в зеркало. Темные глаза. Загорелое лицо. Выступающие скулы. Даже несмотря на широкие запястья, Римо не был похож на наемного убийцу – ассасина.

Римо брился. Точные плавные взмахи, ни одного лишнего движения.

Само совершенство.

До чего он был сам себе отвратителен!

Интересно, почему он до сих пор не перерезал себе горло, как другие?

Однажды он попытался это сделать. Он вспомнил жгучее прикосновение кровоостанавливающего карандаша. Это было очень давно. В другой жизни, когда Римо Уильямс служил полицейским в ньюйоркском отделении полиции.

Это было перед тем, как его арестовали по ложному обвинению и приговорили к электрическому стулу. Последовала имитация казни, и он стал секретным агентом под кодовым именем «Дестроер» в организации, защищающей законность.

Столько лет прошло с тех пор... Внезапно он понял, что больше не может смотреть на пластиковые стены номера в отеле, где он жил вот уже три дня. Ему не хотелось разговаривать с Чиуном, старым корейцем, его учителем, который сейчас мирно спал на циновке в одной из комнат гостиничного номера.

Чиун был родом из небольшой корейской деревушки Синанджу и последним в династии Мастеров древней школы боевого искусства.

Римо уже успел забыть, что значили для него многие годы строгой дисциплины, учебы и неустанных тренировок. Он так и не понял, нравилось ли ему все это или нет.

Он вышел на вершины духа, но не мог сообразить, по душе ли ему заоблачные пейзажи.

Римо смотрел на себя в зеркало. Сейчас он умел, стоя на месте, по собственному желанию расширить или сузить зрачки, поднять температуру тела на шесть градусов, замедлить сердцебиение до четырех ударов в минуту или ускорить его до ста восьми.

Он уже не был человеком в обычном смысле этого слова. Он стал суперменом.

Ударом ноги Римо распахнул дверь ванной и направился к выходу, минуя лежащего на полу Чиуна. То же самое он проделал и со входной дверью. Так как она открывалась внутрь, в коридор полетели щепки и куски пластика; дверной замок был позднее обнаружен хозяином отеля в конце коридора.

Когда Римо был уже в коридоре, до него донесся тонкий скрипучий голос.

– Ты чем-то взволнован, сынок? – сказал Чиун.

– Мне только что пришло в голову, что я не нравлюсь сам себе.

– Слишком совершенен, да? – засмеялся Чиун, – Ты это имел в виду? Не смеши меня.

Римо молча усмехнулся и продолжил путь через холл, выложенный красно-коричневыми плитками, в ледяную свежесть апрельского утра.

Прислонившись снаружи к входной двери, Римо погрузился в самосозерцание.

– Простите, сэр... – подошел к нему мальчишка-коридорный.

– Не мешай, – буркнул Римо. – Разве ты не видишь, что я само совершенство?

– Но, сэр...

– Еще одно слово, и ты у меня улетишь.

Мальчишка отстал. Римо вспомнил, как он познакомился с Чиуном. Старик подошел к нему в гимнастическом зале санатория Фолкрофт в местечке Рай под Нью-Йорком, где тайно располагался штаб секретной организации КЮРЕ. Чиун напоминал скелет, обтянутый желтым пергаментом.

– Простите, сэр, – с грозным видом обратился к Римо дежурный администратор. К нему только что подбежал мальчишка-коридорный, шепнув о странном человеке у дверей отеля.

– Простите, сэр, – повторил дежурный. – Что вы делаете?

– А что, собственно, я делаю? – спросил Римо.

Дежурный администратор задумался. Когда отель находится по соседству с Хантингтон-авеню в городе Бостоне, всякое может случиться...

– Вы, сэр, стоите за пределами отеля абсолютно голый, если не считать полотенца.

Римо еще раз оглядел себя. Дежурный был прав.

– Ну и что? – спросил Римо.

– Это казенное полотенце, – помедлив, сказал дежурный.

– Я исправно плачу за все ваши услуги, – напомнил ему Римо.

– А ключ от номера у вас есть?

– Я забыл его в другом полотенце, – ответил Римо.

– А как же вы войдете в свой номер?

– Не беспокоитесь, как-нибудь сумею.

– Должно быть, вам холодно...

– Я слишком совершенен, чтобы ощущать холод, – произнес Римо и отвернулся от человека, прервавшего ход его мыслей.

Дежурный пожал плечами и вернулся на свой пост. Он даст этому наглецу пять минут, а потом вызовет полицейского. Тем временем он набрал номер своего букмекера, чтобы сделать ставку на Экологию, которая впоследствии во время первого же круга сломает переднюю лапу. Затем на собачьих бегах в Ревере собака, на которую он поставил, прыгнет на механического зайца и умрет от удара током. Редди придет предпоследним. Приобретенную им собаку собьет машина. Вспоминая день, когда он повстречал странного парня с полотенцем на бедрах, дежурный администратор мог поклясться, что его невезение началось именно тогда.