Смерть и прочие неприятности - Римма Капинус

потряс перед её лицом тем странным овалом с шестерёнками. Корпус треснул и не хотел закрываться.

– Вот, возьми. – она сдёрнула резинку с волос и протянула Янису. Тот внимательно посмотрел вначале на протянутую руку, затем на девчонку и словно одобрительно покачал головой. Ещё десять минут молчания. Десять минут обжигающего воздуха, что пробирался в лёгкие, сушил глаза. – Готово! Я, кстати, Янис, – представился, не зная зачем.

– Аня.

– Да, я в курсе…. Готова?

И вложив механизм в её руку, а другую крепко сжимая в своей, крутанул большую исцарапанную шестерёнку. Мир на секунду померк, в голове защипало, а желудок скрутило спазмом. Распалённую кожу укололо холодом. Не веря своим глазам, Аня вертела головой, вглядываясь в знакомые сугробы и ёлки. Она не обратила внимание на холод, поглощённая переполняющим все тело чувством безудержной радости.

– Теперь у меня перед тобой Долг Жизни. – Янис закатал рукав пальто, демонстрируя клеймо. – Судьба отпускает тебя. Не навсегда, конечно …. – Анна во все глаза смотрела на маленькую алую полосочку, не веря в произнесённые слова.

Вся эта ситуация была больше похожа на плод воспалённого воображения. И только холод, лизавший голую шею и пробирающийся под тонкую кофту, уверял в обратном – вся верхняя одежда осталась там, в этом страшном месте, отпуская её на волю. И такую пошлину она была готова заплатить. Да, родители будут в шоке и даже отругают, но, пока она будет бежать, нет, лететь домой, что-нибудь да придумает.

– И… – мальчишка замялся, смотря на свои перепачканные руки, почерневшие от вулканической пыли. – Спасибо.

В последний раз их глаза встретились, и Янис растворился в воздухе. Словно порыв ветра развеял наваждение, унося его в потоке танцующих снежинок. Тишина парализовала на несколько секунд, пока Аня заворожено таращилась на пустое пространство. И содрогнувшись от пронизывающего ледяного ветра, сорвалась с места. Под ногами хрустел снег, снежинки путались в растрёпанных волосах, а маленькая фигурка все удалялась и удалялась, пока совсем не скрылась меж деревьев.