Агнец - Александра Чацкая

решило за меня и отправило сюда. Оно будто привязало мне камень на шею и кинуло умирать на дне, – я фыркнула. – Здесь просто отстойник. Все злые как шакалы. Они роботы, просто механические существа. Все эти солдаты не похожи на людей. Их жестокость не знает предела!

– Мы ничего не можем сделать. Наша жизнь в руках правительства. Тем более мы с тобой сироты, – сказала Джун. – Я уже привыкла к армии, и её порядкам. Хорошо, что мы спим в отдельных комнатах.

– Я боюсь привыкать к этому ужасу! Я не хочу быть подобна им! – я резко села. – Если бы мои родители были живы, они б помогли мне. Они были бы против! А этот мерзкий дядя просто отброс общества, как и весь этот сброд!

– Мэй, твои родители не смогли бы пойти против правительства, – сказала Джун и скинула берцы.

– Правительство! – зло крикнула я. – Отстойное у нас правительство! Мы для них лишь пушечное мясо! Их волнует только земли, которые они мечтают захватить! – кричала я.

– Не кричи, Мэй. Не кричи, – испугано сказала Джун. – Вдруг кто услышит?

– Пусть слышат! Правительство гавно! Законы отстой! – кричала я во весь голос.

Джун подлетела ко мне и зажала мне рот рукой.

– Тихо! Нас накажут, если кто-то услышит, – прошептала она мне. – Я не хочу оказаться в темнице, а может где и похуже!

Я убрала её руку и сказала:

– Всё, я молчу. Не бойся.

Джун отпустила меня и склонила голову.

– Мэй, нужно соблюдать законы. За несоблюдение тебя накажут, а может…, – Джун перешла на шепот, – даже убьют.

– Я знаю, – я встала с кровати. – Нужно молчать и повиноваться. Вот и весь закон. Мы как рабы. Все мы заложники правительственной системы.

Я злобно прошлась по комнате из угла в угол, наконец, остановилась и упала на кровать, закрыв лицо руками. Джун вздыхала, смотря на меня.

Я зашла в душ. В соседних кабинках галдели девки из моего отряда.

– Вот бы нас отправили поближе к мальчикам, – сказала одна из них. – Уже достали эти старые вояки. А наш наставник Джек, хоть и старый, а тело ничего!

Девчонки заржали.

– Джек, он же дядя той девчонки, – сказала вторая. – Мэй вроде.

– Ага. У этой девки вроде отец предатель!

– Да, да. Я слышала об этом.

– Я бы на месте Джека эту девку послала бы куда подальше, – сказала третья. – Зачем ему такая племянница? Дочь предателя родины.

Меня затрясло от злости. Я не верила, что мой отец предатель, и никогда не поверю в это. Мне хотелось разукрасить этим девкам лица, но взяв себя в руки, я тихо вышла из душа.

Я поднялась в комнату своего дяди. Слегка приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Джек? – спросила я. – Мерзкий Джек, ты здесь?

В комнате никого не было. Тихо пробравшись внутрь, я открыла ящик стола и достала пачку сигарет. Взяв пару штучек, я быстро вышла из комнаты и побежала на улицу. Уже стемнело. Я огляделась, и, не обнаружив охрану, спряталась между деревьев. Подкурив сигарету, я затянулась и закашляла.

– Гадость, – буркнула я. – Но хоть она меня спасает в этом отстойнике.

Голова закружилась и я села на траву. Сигарета отвлекала меня от терзающих мыслей, но на душе неустанно продолжали скрестись кошки.

– Не помогает. Совершенно, – буркнула я. – Но хоть что-то, – я упала в траву. – Вот бы сбежать отсюда и забыть всё. Жить другой жизнью, в другом мире. И чтобы родители были рядом.

Вдруг я заметила девочку. Она оглянулась по сторонам и спряталась за деревом. На её шеи сверкал браслет.

– Пленница! – удивилась я.

Я слегка приподнялась и стала следить за ней. Она пробежала неподалеку от меня, не заметив меня в траве.

– Не думала, что охранники подземелья так же плюют на свою работу, как и наши. Одни алкаши, – я усмехнулась и последовала за пленницей, стараясь не привлекать к себе внимание.

Девушка очень медленно бегала и часто останавливалась. Я без труда преследовала её. Мне было любопытно, куда она направляется. Сбежать отсюда никто не сможет и это каждому известно. Девочка остановилась и достала из-под одежды куски хлеба.

– Малыш, – позвала она. – Это я, Юка. Малыш.

Из кустов выбежала старая собака, прихрамывая на одну лапу. Это был служебный пёс. Больное животное было уже без надобности солдатам. Его хотели пристрелить за то, что он напал на охранника. Патроны на собак использовать запрещалось, поэтому тот солдат не убил его. Всех больных и старых собак в итоге всё равно убивали. Этот смог избежать ужасной участи. Он подошёл к девочке и лизнул её в щёку. Она засмеялась. Погладив его, она дала псу хлеб. Он стал жадно грызть его.

– Хороший мальчик, – улыбаясь, сказала она.

Я подошла чуть ближе. Собака встрепенулась и посмотрела в мою сторону. Пёс зарычал. Девочка вздрогнула и обернулась. Заметив на мне армейскую форму, она закрыла собаку спиной и сказала:

– Не убивай его, пожалуйста. Он хороший.

Она заплакала. Я, молча, наблюдала за ними.

– Не трогай его! Он совершенно не злой! – воскликнула она. – Зачем вы убиваете собак, которые вам служили? Зачем вы сначала жестоко дрессируете их, а потом когда они стареют, убиваете их? Они же все преданы вам, как бы вы над ними не издевались!

Она со злостью смотрела на меня. Я изучала кареглазую девушку, рассматривала её чёрные волосы и смуглую кожу. Пленница была моего возраста. Внезапно она согнулась и закашляла. Мне казалось, будто она задыхается. Она стала плеваться кровавой мокротой. Я удивленно смотрела на неё. Меня немного испугал этот кашель. Пёс стал кружить возле девочки. Я подошла к ней поближе. Пёс залаял.

– Тихо. Тихо. Я не чего не сделаю ей, – сказала я псу и протянула к нему руку.

Он отпрыгнул от меня и хрипло зарычал.

– Какой шумный пёс, – сказала я, оглядываясь.

Я достала из кармана кусочек сыра и кинула ему со словами:

– Держи, может это тебя успокоит.

Я присела рядом с девочкой и протянула ей платок.

– С тобой всё нормально? – спросила я.

Она кивнула. Быстро вытерев кровь платком, девочка сказала:

– Спасибо.

Я смутилась и лишь слегка кивнула. Пёс уже не рычал на меня. Он сидел в сторонке и наблюдал за мной.

– Ты больна? – спросила я.

– Да, – грустно ответила она. – У меня рак легких.