Рыцари и сеньоры (сборник) - Алексей Котов

— А чего тянуть-то?! — удивился толстяк.

Женщина встала. В воздухе тотчас мелькнула кочерга, но готовый ко всему кандидат в любовники быстро метнулся на балкон. Снова зашуршали ветки виноградника.

— Убью! — закричала Изольда, перегнувшись через перила. — Поймаю, обязательно убью!

— Подумаешь, Пенелопа, какая!.. — прорычал снизу толстяк. — Я завтра же войну объявлю и тебе и твоему дурачку-мужу. В плен возьму, вот тогда ты у меня не пококетничаешь!

— Только попробуй, болван!

Изольда не глядя, нашарила горшок с цветами и запустила его вниз. Там сразу же ойкнули…

Перед тем как лечь спать, Изольда крепко закрыла окно.

«А завтра, какое платье мне надеть, любимый? — думала она, ласково рассматривая лицо барона. — Голубенькое, наверное… Кстати, нужно кухарке сказать, чтобы тухлых яиц купила… И еще помидоров. Для этих… Для певцов. Будет чем их порадовать. Короче говоря, мы еще повеселимся с тобой, мой самый хороший!»

Изольда счастливо улыбнулась и уткнулась носом в подушку…

И на деревьях растут листочки…

Прежде чем постучаться в дубовые ворота замка викинг Хрюринг поправил шлем. На шлеме не хватало одного рога, и тяжелая железная шапочка то и дело съезжала на ухо викинга.

— Кому там по физиономии захотелось?! — грубо спросили изнутри.

— Открывайте, свои! — рявкнул Хрюринг.

— Мы, вообще-то, и своим дать можем… — огрызнулся голос.

Ворота заскрипели. Два рослых воина недоверчиво осмотрели гостя.

— Хозяин дома? — буркнул Хрюринг.

— После вчерашнего дрыхнуть изволят.

Упоминание о вчерашнем отозвалось в голове викинга-гостя сильной болью. Он чертыхнулся и зашагал в покои своего друга эрла Хельга.

Хельг сидел на смятой постели и пил рассол.

— Помогает? — недоверчиво спросил Хрюринг.

— Да как сказать… — хозяин замка поставил на стол кубок и посмотрел на гостя. — Кстати, рог тебе, где обломали, брат?

— Вчера, а где не помню, — Хрюринг вздохнул. — Мухоморы проклятые!

— Опохмелиться хочешь?

Эрл Хельг подвинул к гостю золотое блюдо с жареными мухоморами.

— Видеть их не могу! — взорвался Хрюринг. — Если бы не работа, в рот их не взял.

— Берсеркеры мы, понимаешь? — сочувственно возразил Хельг. — А без мухоморов какая может быть драка для нас, «бешенных»?

— Драка — ладно, драку понять можно. Но вот тут, — Хрюринг постучал себя по шлему, — каждый раз, ну, ни черта не остается. Пусто! Где был, с кем дрался, в конце концов, за что — полная… Как ее?..

— Амнезия, — подсказал Хельг.

— Во-во, а все из-за этих чертовых мухоморов!

Хозяин замка встал и подошел к окну. Скрипнули створки и в комнату хлынул свежий, пахнущий морем, воздух.

Хельг сладко потянулся:

— Хорошо-то как, а?!..

— Тьфу, на все! — быстро отозвался мрачный гость.

Хельг засмеялся.

— Ладно, брат, не горюй, — хозяин замка подошел к товарищу и дружески хлопнул его по плечу. — Так и быть, помогу я тебе.

— Чем?! Вот эту… Как ее?.. — Хрюринг ткнул себя пальцем в лоб. — Вот эту мне новую приделаешь?

— Человечка я тебе одного одолжу.

— Врача, что ли?.. Но я этих колдунов даже в плен не беру.

— Зачем врача? Получше кого-нибудь найдем, — Хельг хлопнул в ладоши. — Эй, вы, там!.. Живо ко мне Хлюпика!

Хрюринг удивленно заморгал глазами. Скрипнула дверь, в комнату робко вошел болезненно худой молодой человек. Хрюринг осмотрел незнакомца: больше всего могучему викингу не понравился сосредоточенный взгляд юноши и его большой, бледный нос.

— Дарю тебе на пару неделек, — сказал Хельг. — И главное запомни, мухоморов Хлюпику не давать.

— Э-э-э, а зачем… — начал было Хрюринг.

— Потом-потом! — перебил хозяин замка. — На работу нам пора.

Хельг подсел к столу, взял вилку и потянулся к мухоморам.

— Не хочу я!.. — сморщился гость.

— Тоже мне, берсеркер! — засмеялся Хельг, поднося ко рту гостя вилку с мухомором. — Ну, давай… За маму… Молодец! Теперь за папу…

Хрюринг закрыл глаза и лениво задвигал массивной челюстью.

«К черту все! — горько размышлял он про себя. — Видно у нас, викингов, доля такая… Хотя жалко, конечно».

…Хрюринг пришел в себя только через два дня. Он с трудом приоткрыл один глаз. Взгляд викинга упал на боевой шлем на ночном столике.

«И второй рог, значит, обломали…» — лениво пронеслось в его голове.

Рядом кто-то робко кашлянул.

— Ты кто?.. — с трудом ворочая языком, спросил викинг сидящего рядом с его кроватью бледнолицего юнца.

Юнец ничего не ответил и взял в руки лютню.

— Я расскажу вам о рыцаре страшном во гневе, силой меча сокрушившего многих… — немножко гнусавым, тягучим голосом запел юнец.

«Псих, что ли?!» — подумал викинг.

— О, благородный эрл Хрюринг!.. О солнцеликий воитель! — взвыл юнец на самой высокой ноте.

«Это никак про меня?!..» — удивился викинг. В его глазах появилось заинтересованное выражение.

— …Лез он на стену, мечом повергая на землю хрупких саксонцев и англов пугливых, — продолжал юнец. — И содрогнулись враги, видя бесстрашие эрла. Дама прекрасная молча смотрела на это взглядом своим, выражая любовь и томленье страсти…

«Здорово! — улыбнулся Хрюринг и тут же спохватился. — А что за дама-то?!»

Эпический рассказ длинноносого юнца о недавнем сражении занял около часа. Викинг прослезился от умиления и с удивлением отметил про себя, что привычная головная боль рассеивается как легкий туман.

— Слышь, друг, — слегка краснея, спросил он умолкшего, наконец, юнца. — А что все-таки за дама на меня из башни глаза пяли… То есть смотрела?

Юнец вытащил из кармана куртки записную книжку.

— Замок Ла Рош, пятая башня справа, — прочитал он. — Матильда, дочь эрла Матинброка.

Хрюринг быстро встал и подошел к зеркалу.

«Ну, и видок у меня, однако!..» — неприятно удивился он, рассматривая в туманном стекле покрытую синяками физиономию.

— Эй, вы там!.. — рявкнул Хрюринг. — Мыться, стричься, одеваться!

Через пару часов аккуратно причесанный и выбритый Хрюринг был готов нанести визит соседу Матинброку.

«Может быть, пару мухоморчиков скушать для храбрости? А то ведь этикеты там разные, поклоны… Запутаться можно! — нерешительно подумал он, снова рассматривая в зеркале свое посвежевшее лицо. — Впрочем, ну их!..»

— Ты кто по профессии? — не оглядываясь, спросил викинг юнца.

— Поэт…

«И на рынок надо зайти, — решил Хрюринг. — Прикупить себе еще парочку поэтов… Забавная эта штука — стихоплеты, понимаешь!»

За мной, ребята!

Только чума за окошком может сделать рыцарский пир по настоящему грустным. Барон фон Борг вздохнул и задернул штору окна.

Вернувшись к столу, он кисло спросил:

— Может, за дам сердца выпьем, ребята?..

— Да, ну их!.. — нехотя отозвался кто-то из рыцарей за круглым столом. — И вообще, этот печальный образ рыцаря-меланхолика уже в печенках сидит.

Герцог фон Шнапс лениво откусил ухо молочного поросеночка, лениво пожевал и только потом взглянул на хозяина стола.

— А про чуму тебе кто сказал? — спросил он.

— Жена, — фон Борг вздохнул. — Сегодня утром сказала.

Рыцари невольно поежились. Их пир продолжался уже три дня, и новость о чуме была похожа на похмелье.

— Я вот помню, мне мой дед про чуму рассказывал, — тихо начал фон Шнапс, отодвинув в сторону блюдо с поросятиной. — Вышел как-то раз утром один рыцарь на крылечко своего замка. Смотрит рыцарь, вокруг птички поют, цветочки растут и солнышко светит. Потянулся рыцарь и говорит: «Хорошо-то как, Господи!..» А потом вдруг на землю — плюх на землю… И Богу душу отдал. Вот тебе и чума!

— Да уж, ребята, — согласился толстый фон Драпс. — Чума пострашнее любой драки с неверными будет.

— Кстати, о неверных, — оживился фон Борг. — Помню, штурмовали мы как-то раз замок в Палестине…

Живописный рассказ воинственного барона занял больше пяти минут. Особенно тщательно и виртуозно он описывал те удары, которые получил по забралу, взбираясь на стены замка.

Разговор стал более веселым.

— А я вот помню… — начал фон Шнапс.

— Это что!.. — перебил его толстяк фон Драпс. — Мне под Иерусалимом оба рога на шлеме отшибли. Ей-богу!..

— Да что там Палестина, ребята! — закричал молодой рыжий рыцарь. — А какая драка на Чудском озере драка была!.. Даже лед не выдержал.

— А давайте выпьем за неверных, братва? — неожиданно предложил фон Борг.

Галдеж мгновенно стих. Все удивлено посмотрели на хозяина замка.

— А что?.. — вдруг тихо спросил герцог Шнапс. — Если разобраться, то неверные не такие уж плохие ребята.

— Правильно! — согласился рыжий рыцарь.