Леонардо Ди Каприо. Наполовину русский жених - Софья Бенуа

…Накануне окончательного развода Джордж и Ирмелин отправили сына с бабушкой и дедушкой в путешествие по России. Пока маленький Лео знакомился с родиной своей любимой бабушки Хелен, его родители нашли способ цивилизованного расставания, при котором их малыш бы не пострадал от потери: они поселились в смежных коттеджах живописного пригорода. У коттеджей был общий сад, в котором маленький Лео мог без проблем видеться и играть с отцом. Вскоре у темпераментного Джорджа появилась новая спутница жизни — актриса Пегги Фаррар. Ее четырехлетний сын Адам Фаррар стал приемным ребенком Джорджа и сводным старшим братом (а заодно и постоянным товарищем по играм) маленького Леонардо Ди Каприо. Адам вспоминал:

«Мы росли как братья в двух соседних домах, и наши семьи были очень близки. Родители жили рядом, мы дружили. Когда мы познакомились, мне было четыре, а Лео — год: по сути, мы с ним как родные братья… Лео захотел заняться шоу-бизнесом после того, как увидел меня в рекламном ролике по телевизору и узнал, сколько мне заплатили. Он решил, что именно это ему и нужно».

Действительно, Лео и Адам были очень дружны все детство, юность и часть взрослой жизни, однако потом их пути навсегда разошлись. Адам первым начал сниматься в рекламе и кино, а потом уже Лео последовал его примеру. В 1999 году после провала фильма «Щенки» Фаррар ушел из кино, и жизнь его пошла под откос. Он стал нарушать закон, пить и часто занимал деньги у более успешного Лео. В конце концов, «братья» поссорились, и Ди Каприо порвал всяческие отношения с Адамом, однако было это уже в довольно зрелом возрасте.

Кто была эта девушка, Пегги Фаррар, новая избранница отца Лео? Биограф Дуглас Уайт рассказывает:

«…Пегги недавно развелась с мужем, отцом Адама. Майкл Фаррар был владельцем молочной фермы в Северной Калифорнии. Пегги же познакомилась с Джорджем в Сан-Франциско, куда тот ездил по делам, а она выступала там с театральной труппой. Хотя Пегги, по идее, была связана теми же обязательствами, что и Ирмелин (хоть и была на шесть лет ее моложе), Джорджу, видимо, казалось, что с новой пассией у него все сложится более благополучно. Однако, чтобы не лишать Леонардо присутствия отца, он пошел на компромисс и продолжал жить по соседству. И каким-то чудом двум семьям удалось наладить относительно гармоничное сосуществование. Единственное разногласие, возникшее сразу же после развода, касалось суммы алиментов, которые должен был выплачивать Джордж на содержание сына. Джордж и Ирмелин по-прежнему с трудом сводили концы с концами, при этом Ирмелин была настроена решительно и считала, что ее живущий отдельно муж должен взять ответственность на себя. Когда сумма, которую Джордж изначально предложил, показалась ей неприемлемой, ей пришлось подать в суд и вынудить его выплачивать ей жалкие двадцать долларов в неделю на содержание Лео — больше он просто не мог себе позволить».

Ирмелин и Лео

Какой нелегкой была жизнь юной матери-одиночки Ирмелин! Она все так же работала секретарем и консультантом в юридической фирме и с большим трудом сводила концы с концами, зарабатывая на пропитание и арендную плату. Большой проблемой стало подыскать детский сад для маленького неугомонного Лео: малыш рос несговорчивым крикуном, от которого быстро отказались все окрестные ясли. В одном из интервью Леонардо спустя годы рассказывал:

«Я ненавидел садик всей душой! Помню, как однажды, по дороге в очередной новый детский сад на окраине Лос-Анджелеса, я вдруг взбунтовался, начал кричать и плакать: “Мне обязательно сидеть там весь день? Хочу быть дома!”»

Леонардо Ди Каприо в детстве

Измученная Ирмелин приняла решение уволиться с работы и устроить домашний детский сад: для Леонардо и окрестных малышей, чьи родители работают и не имеют времени сидеть с ребенком. Леонардо вспоминал:

«Я был совершенно безумным ребенком. Не знаю, как моя мама со мной справлялась. Сгусток высокооктановой энергии. Жили мы в очень бедном и опасном районе. Сами понимаете, с таким нравом, как у меня, в беду попасть было легче легкого. Слава богу, мама сумела добиться гранта для меня и перевела в специальную школу для одаренных детей. Не важно, что эта школа находилась в двух часах езды. Мама работала моим шофером, а я там и рисовал, и музыкой занимался, и актерской игрой, конечно. Знал, что хочу быть актером, с раннего детства. А уж когда получил первые деньги и понял, что за это потрясающее занятие еще и платят, вообще сомнений не осталось. Это теперь я знаю, что деньги — не главное. Мне не так уж много и нужно. На частных самолетах не летаю, яхты у меня нет, деньги мне в основном нужны, чтобы заниматься спасением редких животных, участвовать в решении экологических проблем. Годам к двадцати я уже много снимался, мы с друзьями тогда здорово развлекались — вечеринки, выпивка, ну и так далее. Отрывались по полной. Однажды я пришел куда-то на вечеринку по случаю Хеллоуина. И вижу, идет мой кумир — актер Ривер Феникс. Бледный как полотно, прямо тень одна. Надо, думаю, как-нибудь попытаться к нему подойти, поприветствовать. Пока я решался, он ушел. Уехал в ночной клуб Джонни Деппа. И в ту же самую ночь Ривер там умер… Ему было 23 года… И это стало мне отличным уроком на всю жизнь. Даже когда пришла настоящая слава, и я не знал, как с этим справиться. Понимаете, какая штука. Стоит начать погоню за острыми ощущениями, можно уже и не остановиться. Потому что перестаешь ценить данный момент, рвешься получить новое впечатление. Я часто думаю — знаю, это звучит очень банально, — что я везучий счастливчик. Потому что остался в живых… Однажды я чуть не погиб, когда не раскрылся мой парашют, — хорошо, инструктор успел вовремя открыть запасной. А как-то занимался подводным плаванием на Галапагосских островах, и мой баллон с кислородом почему-то закончился раньше времени. Но я сумел добраться до берега живым…»

Работа на дому и возможность постоянно видеть своего неугомонного сына сделали жизнь Ирмелин чуть более гармоничной, существование раздробленной семьи постепенно вошло в колею. Леонардо рос решительным молодым человеком, который очень рано понял, как нужно действовать, чтобы добиваться своего. Его первая встреча с судьбой — театральной сценой — состоялась в двухлетнем возрасте, позже он рассказывал:

«Мне было чуть больше двух, когда отец отвел меня на детский театральный фестиваль. На мне были красный комбинезон и самая моя заношенная рубашка. Отец спросил: “Хочешь подняться на сцену?” Помню, как на меня смотрел океан ждущих лиц. Через пару секунд я начал танцевать — топ, топ, топ… все были в восторге. И я подумал: “Это ведь на меня они все смотрят — на меня!” Меня нельзя было остановить, и отцу пришлось тащить меня со сцены силком».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});