Частная коллекция ошибок - Светлана Гончаренко

– Пойдет как миленький, – пообещал Артем. Он ткнул пальцем в золотые небеса, сиявшие за окном: – Видишь эти перья?

– Какие перья?

Артем усмехнулся чуть свысока. Наконец он хоть чем-то сразил эту девчонку!

– Перистые облака. Значит, близко непогода, – пояснил он. – Это клочья, которые оторвались от циклона. Видела фотки со спутников? На них циклон на воронку похож или на клубок…

– Ясно! Это еще в школе проходили, – перебила Варя и закрыла ему рот теплой ладошкой.

Она всегда все понимала с полуслова. Она все запоминала и все знала, так что Артем рядом с ней чувствовал себя неуклюжим тугодумом. Она легко выкручивалась из любых передряг. Она на ходу придумывала разные каверзы, вертела людьми как хотела, и никто не мог поверить, что милая девочка с трогательной французской косичкой заварила всю эту кашу. У нее такой ясный взгляд! К тому же ей всего девятнадцать лет.

Артем влюбился в нее моментально – наверное, потому, что она так захотела. Она умела делать и это. Артем считал, что все, кто видел ее хоть мельком, мечтают ее заполучить. Он не хотел ее упустить и в тот же день снял квартирку на Театральном бульваре. Через неделю Варя пришла к нему на эту квартирку. Просто попить чаю пришла, но с нею была большая сумка на колесиках. В сумке оказалась не только зубная щетка и ночная сорочка (сорочки как раз не было!), но и новое платье, четыре пары туфель на тоненьких каблуках, много кружевного белья, джинсы и даже осенняя шапочка.

Это означало, что Варя тоже полюбила. Они нашли друг друга. Артем знал: такая любовь бывает одна на миллион.

Квартирка им попалась крошечная, но Варя была от нее в восторге – она выросла в спальном районе и никогда еще не жила в центре. Теперь она поселилась в знаменитом старинном доме, и здесь ей нравилось все: высокие окна, благородное эхо в подъезде, толстые перила и чугунные завитки парадной лестницы. Ее забавляла старая шершавая ванна, смешили полосатые обои. Ей не было здесь тесно, хотя единственная комната квартиры была больше вытянута в высоту, чем в длину или ширину, так что подоконник считался мебелью. На нем можно было сидеть и даже лежать вдвоем.

Варя не умела готовить, и на то, что кухня темновата, ей было плевать. Артему тоже. Стряпней они не занимались – они сходили с ума друг от друга. Хозяйских шкафов, стульев, этажерки они даже не замечали. Только вечно неубранную, вечно дразнящую смятыми душистыми простынями тахту Варя велела передвинуть к окну. Она любила смотреть на небо.

Сейчас на небо смотрели оба. Закат таял и линял, стекая к горизонту, но громадные облачные перья, которые обещали Артему дождь, еще сияли. Они были такими пестрыми, будто ребенок вкривь и вкось намалевал их цветными карандашами.

– Ты меня любишь? – спросил вдруг Артем тусклым голосом.

Этот особый его голос Варя хорошо знала. Он предвещал скорую любовную бурю, справиться с которой можно только вдвоем. Варя поморщилась: вечно Артем говорит глупости и невпопад. Но делает он все правильно! Она любила, чтобы ее любили. Без памяти любили, безумно. Часто. Много. Артем такой и был – неутомимый.

В этой квартирке они встречались каждый вечер, часов в шесть. Позже, к ночи, Варя оставалась одна, а Артем уходил. Куда он уходил, она не знала. Такой он был простодушный парень, весь на ладони, а тут молчал и только хмурился. Да Варя и не лезла с расспросами. Она догадывалась, что за его упорным молчанием скрывается что-то самое обычное, может, даже неприятное: состоятельная жена, с которой невыгодно разводиться, вздорные богатые родители или работа, которую не вполне одобряет закон. Что-то такое, что надоело Артему до смерти, о чем говорить неловко, но от чего сладко отдохнуть в этой маленькой квартирке.

Пусть! Варе все равно, ей и так хорошо. Она живет в центре. У нее молодой друг. Он красивый и с деньгами. Он бог в постели. Он от нее без ума. У него железные мышцы, а на бедре, там, где рядом бьется большая жила (Варя знала, что если ее перерезать, человек умирает за две минуты), красивая татуировка – черный дракончик.

Артем откинулся на влажную подушку. Глаза у него слабо и бессмысленно прикрылись, как у потерявшего сознание (он, негодяй, засыпал сразу же после секса!). Варя собралась надуться, но вдруг услышала, как что-то стукнулось о стекло. Грубо стукнулось, извне.

Она повернулась к окну и расхохоталась как сумасшедшая: за стеклом покачивалась на канатах замызганная деревянная люлька. Из люльки прямо на Варю пялились два маляра в грязных робах и шапочках. В руках маляры держали какие-то шланги и трубки – то, что заменяет теперь традиционные кисти и валики. Лица у тружеников были совершенно ошалелые и отливали нечистой зеленью. Варя тут же сообразила, что это не зелень, а табачный цвет, каким дом выкрашен снаружи. Кажется, сейчас идет какой-то ремонт?

Варя весело толкнула Артема:

– Смотри, у нас гости!

Артем дрогнул веками и губами, но не проснулся. Тогда Варя вскочила на подоконник и приняла перед незваными зрителями самую неприличную и соблазнительную позу, на какую была способна. Поскольку Варя была совершенно голая, лица маляров окончательно позеленели, а глаза вылезли из орбит. Люльку качнуло так опасно, что она едва не расшибла вдребезги оконное стекло. В ответ Варя показала язык и сделала рожки.

Это странным образом вывело маляров из ступора. Они зашевелились, замахали шлангами, закричали что-то, и люлька стала криво, рывками, спускаться вниз, увозя бедолаг. Довольная Варя спрыгнула с подоконника на тахту и принялась тормошить Артема.

– Ты прозевал самое интересное! Они это будут помнить всю жизнь! – кричала она, давясь от смеха. – Чуть с ума не сошли, идиоты!

– Кто? – промямлил Артем.

Он еле ворочал непослушным языком, но глаза уже открыл. В блаженный любовный сон он проваливался быстро, но дремал всегда недолго, минут пять.

– Тут только что были маляры, которые красят стены, – сообщила Варя.

– Какие маляры? Где? – удивился Артем и посмотрел по сторонам.

Варя кивнула на совершенно пустынное, расписанное облаками небо за окном. Артем ничего не понял, но на всякий случай прикрылся простыней. Вопросов он задавать не стал – выглядеть в Вариных глазах тупицей не хотелось.

– Маляры в своем деревянном ящике спускались сверху, – терпеливо пояснила Варя. – На тросах. С седьмого этажа, я думаю. Их чуть кондрашка не хватила, когда они нас с тобой застукали!

Артем подумал, что для кондрашки хватило бы и одной Вари. Он сам иногда терял дар речи, когда она была рядом. Даже одетая. А уж когда совсем нагишом… Она тонкая и гибкая, как ласка. Крашеная медовая блондинка, отчего ее карие глаза так и горят на маленьком личике. Все лето она пропадала на пляже, и было теперь что-то невыразимо бесстыдное и сладко раздражающее в ее смуглом теле с молочно-белой грудью и белоснежными ягодицами. Довести маляра до инфаркта ей ничего не стоит. Только чему она радуется? Зачем ей маляры?

– Ты ужасно дремучий, – сказала она в сотый, наверное, раз за время их знакомства. – Ничегошеньки не знаешь. Есть такая примета: встретить трубочиста – к удаче. Значит, все у нас получится!

– Трубочист? Еще и трубочист с крыши слез? Вместе с малярами?

– О-о-о! – простонала Варя. – Молчи уж лучше! Пойми, дурашка: маляры – это почти то же самое, что трубочисты. Они такие же чумазые. По-моему, еще хлеще! И вот ни с того ни с сего они нам сегодня встретились. Упали прямо с неба. Это хороший знак!

– Ты думаешь?

– Уверена. Разве то, что они именно сверху слезли, да еще на веревках, тебе не кажется удивительным? Это предзнаменование. Все, все в рифму!

Артем послушно кивал, но было видно, что он ничего не понял. Варя только рукой махнула. Она взяла свою сумочку, достала оттуда два авиабилета в пестрых конвертах и принялась их разглядывать.

– Подумать только, послезавтра мы уже в Москве! – счастливо вздохнула она. – Там со всеми делами управимся быстро, у меня есть пара надежных адресов. И вообще в Москве ничего не стоит затеряться. Но все равно тянуть не надо: как только получим деньги, сразу за границу. В этой стране жить нельзя! Купим дом в Болгарии…

– Может, лучше в Испании? – подал голос Артем.

– Лучше, но на Испанию может не хватить. А Болгария нам вполне по зубам. Я уже смотрела в Интернете – есть чудные белые домики, а рядом, в двух шагах, море. Синее-синее! Невероятно синее!

– Это фотошоп, реклама, – скептически заметил Артем. – На самом деле море зеленым отдает. Я был в прошлом году в Барселоне и сам видел.

Варя улыбнулась ему через голое плечо:

– Темнота! В Барселоне море Средиземное, и оно в самом деле зеленое. А в Болгарии другое море – Черное. Это синее-синее. Не голубое какое-нибудь, а самой невозможной синевы. Другого такого в мире нет! Меня маленькой возили в Геленджик, и я хорошо помню. Мне нужно именно синее море. И недвижимость там недорогая.

– В Испании все равно круче, – стоял на своем Артем.