Вальпургиева ночь - Анастасия Завозова

Я про себя взвыла. Только не Нюша с Хрюшей! Эти две бесноватые жизнерадостные сестрички-ведьмочки все время норовили выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее. Из-за них район, где они жили, стал считаться местом разгула полтергейста и сверхъестественных сил. Знаем, знаем, каким транспортом они приехали, балбески мохнатые! Так и вижу — захожу домой, а в уголке две метлы скромненько так стоят!

Вообще-то, согласно семейной традиции, новорожденным сестричкам, весело хрюкавшим в колыбельках, дали имена Анетта и Одетта. Правда, — со временем выяснилось, что девочкам подходят их имена, как балетные пачки коровам, поэтому.. срочно пришлось искать заменители попроще. С этим проблем не возникло. Одна из сестричек, та которая Одетта, с раннего детства обнаружила страсть к грязи в любых ее проявлениях. Малышкой она обожала лужи, и чем грязнее была лужа, тем сильнее радовалась Одетта. А что было, когда родители однажды взяли ее в грязелечебницу!.. Но об этом умолчу. В общем, от Одетты до Хрюша оставался один шаг, и этот шаг сделала бабушка, позже окрестившая Жупиком нашего бульдога.

Случилось это так. Бабуля приехала навестить свою младшую дочь, мою тетку Иду, мать Анетты и Одетты. Все шло прекрасно, пока бабушка не изъявила желание выпить чаю и не уселась за кухонный стол. Усевшись, она вдруг увидела, как из— под стола выползло нечто весьма похожее на грязевой колобок.

— Свинья в доме! — взвизгнула бабуля, вскакивая на кухонный стол.

Надобно сказать, что бабушка Дара очень боится свиней, после того как ее старшая сестра Виолетта (та самая, Пипеткина) закрыла ее в свинарнике.

Тетка вздохнула:

— Мама, это Одетта, пейте спокойно свой чай!

Бабушка слезла со стола и заинтересованно уставилась на свою внучку, улыбавшуюся во все свои три молочных зуба.

— Какая же это Одетта? — удивилась бабушка и с удовольствием отчеканила: — Хрюша!

Новоокрещенная Одетта радостно захрюкала, отзываясь на новое имя, а тетка Ида, прекрасно понимая, что спорить с матерью невозможно, привычно засунула Одетту в ведро с водой. Сократить Анетту до Нюши для бабули уже не составило труда…

— Твоя тетя Ида приезжает сегодня днем, — сообщила Полина, останавливаясь, чтобы перевести дух и прикрикнуть на Васю, который попытался потащить мою сумку волоком. — Иоанна Витольдовна с утра на нервах — сестра не указала точное время приезда, поэтому твоей матери придется торчать на вокзале примерно с двух до четырех вместе с моим братаном, а это сомнительное удовольствие.

— Еще кто-нибудь ожидается? — Все остальные гости под вопросом, но ожидается их много! — порадовала меня Полинка. — Во-первых, могут нагрянуть твои двоюродные братья, если обломится поездка на Селигер, во-вторых, твоя двоюродная бабушка Виолетта, кажется, наконец решила выбраться из деревни и навестить племянниц, в-третьих, вчера твоя тетя Роза разговаривала преувеличенно культурно, а перед этим вам звонила родня из Таллина, так что сама понимаешь…

Матка Бозка!! Каток мне под ноги и крокодила на сапоги! Что творится в эсэсэре, дорогая Мэри! О тихом семейном отдыхе можно было и не мечтать! А я-то считала себя везучей, после того как всего с четвертого раза получила зачет у препода — мужика с внешностью Антонио Бандераса (которого я, к счастью, не переваривала) и привычками гестаповца. Зачет ему сдавали до двадцати раз, и это был не предел. Он отправлял свои жертвы на пересдачу с милейшей улыбкой. Выглядело это примерно так: «Милая, с вашим умом можно сразу докторскую писать! Как приятно разговаривать с умным человеком! Вот что, заинька, приходите-ка еще раз, я не могу упустить возможность снова пообщаться с вами!» Крыть было нечем. Вроде не орет, пена изо рта не капает, балбесками не обзывает… Некоторые девчонки и впрямь с радостью ходили на двадцатую пересдачу — поглазеть на смазливую его физиономию. Но только не я… Как бы то ни было, препод поставил мне зачет всего лишь с четвертого раза, и я искренне считала себя удачливой, несмотря на то что на зачете с недоумением обнаружила, что вышептываю заговор, отводящий глаза… Нет, заговор здесь точно ни при чем, я остановилась на середине! Правда, препод Мачо потом весь день ходил в себя завернутый и глупо улыбался. Мало ли, проблемы у человека! Жена пьет, дети — дебилы, чирей на попе вскочил…

Ну вот, опять отвлеклась. В общем-то я не имела ничего против своих родственников. Всех любила, кое-кого даже очень… но на расстоянии. Если все соберутся в одном месте, страшно подумать, что случится! В лучшем случае место, где сейчас стоит наш дом, будет напоминать пустыню, которую хорошенько пропылесосили. Все бы ничего, но если приедут ничего не подозревающие эстонские родственники!..

Додумать я не успела. Полинка ткнула меня в бок, вытаскивая из перманентного ступора, и принялась утешать:

— Не тухни, Мишаня, родня у тебя клевая. А от вашей тетки Розы я просто в бантик завертываюсь! Вот вчера, например, они с моей маманей ели селедку специальными французскими вилками для рыбы! Ой, что было!

— А что было? — заинтересовалась я.

— А то! Вилки-то французские, а селедка наша, рулишь ситуацию? Мать вилкой — тырк! — селедка на обоях, Роза Витольдовна — тырк! — хвост на платье! В общем, культура кончилась на эстонской родне, и тетя Роза такое сказанула, что я чуть в головастик не загнулась, а мать кинулась записывать слова на обоях, рядом с селедкой!

Я начала краснеть. Крепко выражаться в нашей «интеллигентной» семейке принято не было. Не то чтобы мы не знали подобных слов — не принято, и все! Но тетя Роза упорно нарушала семейную традицию. В бытность студенткой, еще до увлечения историей костюма, она написала курсовую работу по истории pyccкогo мата и тюремного жаргона. Работа наделала шума, потому что юная Роза Суханова была склонна к неожиданным выводам и при этом умела эти выводы обосновывать. В общем, работу напечатали где только можно, Розочке для виду погрозили пальчиком на собрании комсомольской организации, потихоньку пропели дифирамбы на кафедре, словом, все как обычно. Только у тети Розы с тех времен остались глубокие познания по части русского мата, которые она применяла в самых неожиданных ситуациях, заставляя своих сестер краснеть, а мать давиться смехом в платочек.

Увидев, что откровения о подвигах моей тетки Розы не доставляют мне особого удовольствия, Полинка решила тактично сменить тему.

— Здорово, что ты приехала! — бурно радовалась она. — Сегодня ночью предполагается такая гулянка! На главной площади будет концерт, а потом фейерверк! Все заведения работают до утра, а в «Прорицании будущего» можно будет бесплатно погадать по руке! Гостиница уже забита туристами, прикинь; сколько наши народные умельцы заработают!

— Ты лучше подумай, сколько народу они обманут, — проворчала я. Истинной ведьме, мне было неприятно смотреть на то, как люди, не имеющие ни малейшего представления о магии, выдают за колдовство обыкновенное шарлатанство.

— Да брось ты! — махнула рукой Полинка. — Нет, Вася, это я не тебе, не радуйся, прынц мой малахольный! Если уж народ верит всей этой чуши, что они пишут в своей рекламе…

Я вздохнула. Полина была права: человеку, не сведущему в магии, подобные объявления могли показаться крайне увлекательными. Однако стоило всего лишь применить банальную логику, чтобы понять, что все это полная чушь. Вот, например, на стене висит красивая афиша: «Только в Вальпургиеву ночь и только в Семипендюринске, самом мистическом городе России!!! Потомственный друид Бэзил Порк расскажет вам о вашей прошлой жизни и предскажет последующие воплощения!!! Приходите, в этом мире реально все!» Да уж действительно, в этом мире реально все, если в России ни с того ни с сего объявляются потомственные друиды! Интересно вот что: во-первых, как друиды перекочевали из Ирландии в Россию, во-вторых, каким местом мальчишка им потомок, поскольку семеро по лавкам у них точно не сидело. Да и вообще сведений 'о том, что друиды обзаводились семьями и жили мирно и счастливо, тоже нет, поскольку записывать свое учение они не позволяли, а с принятием Ирландией христианства вообще испарились. По логике мистера Порка, наверное, в Россию потопали. Ну-ну, не иначе у парня генетическая память проснулась… Но это я такая умная и начитанная, а люди покупаются на эту чушь, как помидоры. Вот и сейчас у афишки столпились местные кельтоманы, в основном подростки. Им-то откуда знать, что «потомственного друида» на самом деле зовут Вася Чушкин и он решил ко дню рождения тещи быстренько подзаработать.

— Ну,Мишенька, ну пойдем со мной, — ныла Полинка тем временем, — ты ж у меня одна подруга, единственная, самая лучшая. Остальные-то кошелки так и мечтают меня раскатать велосипедом, которым асфальт укладывают. Ты одна меня уважаешь…

Это правда: кроме меня, подруг у Полины не было. Женское общество в массе она не переваривала, потому что терпеть не могла разговоры о косметике и парнях, не стеснялась в выражениях, не умела кокетливо закатывать глазки при приближении особи мужского пола, хотя пользовалась у этих самых особей бешеным успехом. За одно это можно было убить… Это я серьезно.