Легенды и Латте - Трэвис Болдри

на груди. Такой же широкий, как и высокий, он занимал столько места между стеной и столом, что, когда он глубоко вдохнул, стол покачнулся на ножках.

— Ты Энсом? — спросила Вив.

Энсом допустил, что так оно и есть.

— Не возражаешь, если я сяду? — спросила она, а затем все равно села, прислонив Чернокровь к спинке стула. По правде говоря, она не привыкла спрашивать разрешения.

Энсом уставился на нее поверх припухших нижних век. Не враждебно, но настороженно. Перед ним стояла кружка, почти пустая. Вив привлекла внимание хозяина таверны и указала на кружку. Энсом заметно оживился.

— Премного благодарен, — пробормотал он.

— Я слышала, у тебя есть старая конюшня на Редстоуне. Это правда? — спросила Вив.

Энсом допустил, что есть.

— Я хочу ее купить, — сказала она. — И у меня такое чувство, что ты, возможно, хочешь ее продать.

Энсом, казалось, удивился, но лишь на мгновение. Он пристально посмотрел на нее, и хотя у него, возможно, и не было способностей к бизнесу, Вив была почти уверена, что он умеет торговаться.

— Может быть, — прогрохотал он. — Но это первоклассная недвижимость. Первоклассная! У меня и раньше были предложения, но большинство из покупателей не видели это место, и не могут по-настоящему оценить его ценность. То есть они снижают цену.

В этот момент хозяин таверны сменил кружку Энсома на свежую, и Энсом заметно оживился.

— О, да, так много постыдных предложений. Я должен предупредить тебя, я знаю, сколько стоит этот лот, и я не могу представить себя продающим его кому-либо, кроме серьезного бизнесмена. Э-э... бизнесвумен, — поправился он.

Вив сверкнула своей зубастой и довольной улыбкой, думая о Лэйни.

— Ну, Энсом, есть разные виды бизнеса. — Прекрасно сознавая, что Чернокровь стоит у нее за спиной, она подумала о том, как легко ее бизнес — ее старый бизнес — облегчил бы эти переговоры. — Но я могу с уверенностью сказать, что, когда я занимаюсь бизнесом любого рода, я всегда серьезна.

Она потянулась к своей сумке, достала кошелек с платиной и взвесила его на руке. Достав только один кусок, она зажала его между большим и указательным пальцами, рассматривая и позволяя ему блеснуть на свету. Платина была валютой, которую вряд ли когда-либо видели в подобном месте, и скоро ей нужно будет обменять ее на более дешевые монеты, но она хотела иметь их под рукой как раз для такого случая.

Глаза Энсома расширились.

— О, э-э. Серьезна. Да! Действительно, серьезна! — Он сделал большой глоток пива, чтобы скрыть свое удивление.

Хитрый пес, подумала Вив, стараясь не ухмыляться.

— Как одна серьезная бизнесперсона другой, я не хочу тратить твое время впустую. — Вив оперлась на локоть и пододвинула через стол восемь кусков платины. — Это, наверное, восемьдесят золотых соверенов. Я думаю, это покрывает стоимость лота. Я уверена, мы можем согласиться с тем, что это здание — неликвидный актив. Я думаю, что шансы на другую… бизнесвумен, выслеживающую тебя и готовую платить наличными на месте, ничтожны.

Она выдержала его взгляд.

Он все еще держал кружку у рта, но не глотал.

Вив начала убирать платину, и он поспешно протянул руку, резко остановившись, прежде чем коснуться ее гораздо большей руки. Она приподняла брови.

— Ты видишь ценность с первого взгляда. — Энсом быстро заморгал.

— Да. Если ты хочешь найти минутку сегодня утром, чтобы принести акт и подписать его, я подожду здесь. Но я не буду ждать дольше полудня.

Оказалось, что старый барсук гораздо проворнее, чем казался.

Когда Вив поставила свою подпись в документе и положила ключи в карман, Энсом сгреб платину в свой кошелек, явно испытывая облегчение от того, что сделка была завершена.

— Итак… Я не думаю, что тебя интересует работа в конюшне, — отважился он.

Было общеизвестно, что лошади не очень-то любят орков.

— Да, не интересует. Я открываю кофе-лавку.

Энсом выглядел озадаченным:

— Но зачем тебе покупать ради этого конюшню?

Вив мгновение не отвечала, но потом пристально посмотрела на него.

— Все не обязательно должно оставаться таким, каким было вначале. — Она сложила документ и убрала его в сумку.

Когда она уходила, Энсом крикнул ей вслед:

— Эй, кстати! Во имя восьми кругов ада, что такое кофе?

Вив сделала еще три остановки, прежде чем вернуться в конюшню.

Обмен на торговом посту положил немного меди, серебра и золота в ее кошелек, а затем она отправилась в Атенеум при маленьком таумик-университете на северном берегу реки. Она все равно хотела знать местоположение, на случай, если ей понадобится что-нибудь прочитать.

Что еще более важно, Территориальная Почта курсировала между разрозненными Атенеумами и библиотеками в большинстве крупных городов, и на нее можно было положиться. Те покрытые медью шпили, которые она видела, облегчили поиск.

Усевшись за один из больших столов между полками, она написала два письма, используя несколько листов своего пергамента. Запах бумаги, пыли и времени напомнил ей обо всем, что она недавно читала в местах, похожих на это.

Целую жизнь, посвященную тренировке мышц, рефлексов и твердости духа, она променяла на чтение, планирование и накопление деталей. Она печально улыбалась, пока писала.

Женщина-гном за почтовым прилавком не могла перестать таращиться на нее, пока Вив ставила восковую печать. Женщине пришлось дважды записывать адреса, так она была взволнована, увидев орка в здании.

— Я ищу слесаря. Знаешь кого-нибудь с хорошей репутацией?

Рот женщины еще мгновение оставался открытым, но она взяла себя в руки и пролистала справочник за прилавком.

— «Маркев и Сыновья», — ответила она. — Мейсон-лейн, 827.

Она дала несколько отрывочных указаний.

Вив поблагодарила ее и ушла.

«Маркев и Сыновья» были там, как и было объявлено. Серебряный и три медных, и она ушла, держа в мускулистой руке огромный и довольно тяжелый сейф.

Вив вернулась в Конюшню Паркина когда солнце село. Она отперла дверь офиса, заложила двери конюшни и затащила сейф за L-образную стойку в офисе. Она положила документ и свои деньги внутрь, заперла его и повесила ключ себе на шею.

После недолгих проверок ногами и кончиками пальцев, она нашла расшатанную каменную плиту на главной дорожке между стойлами и, сильно напрягшись, приподняла ее. Она выгребла из-под плиты землю, а затем осторожно