Перекрестье - Александра Важенина

– Антон Сергеевич, вы мне не поможете? Я уезжаю, и не хотела бы подниматься сюда повторно. У меня в машине кое-какие документы их надо оставить в офисе. Может, вы проводите меня до машины?

– С удовольствием, – откликнулся Антон.

– Что же вы так рано уезжаете от нас? – Задал он вполне резонный вопрос.

– Что поделать, – развела руками Лариса, – моё время истекло, пора домой, – с улыбкой ответила она.

Идя к машине, Винницкий почувствовал укол сожаления оттого, что эта красивая, ухоженная женщина уезжает. Ему тоже расхотелось оставаться на празднике. Документы были лишь предлогом, чтобы вывести Антона на улицу. Открыв дверцу машины, Лариса Владимировна наклонилась в салон, поставив одно колено на сидение, и открывая тем самым обзор своей красивой ноги в чёрном чулке со швом. Она достала документы с задней панели автомобиля и протянула их Антону:– Спасибо что избавили меня от необходимости возвращения наверх, – она подняла палец с длинным тонким ногтем, окрашенным ярко красным лаком, показывая на окна офиса.

– Я тоже скорей всего последую вашему примеру. Пройдусь перед сном, надоел шум, гам… – Антон внезапно замолчал, не зная, что сказать.

Лариса ободряюще улыбнулась:– Могу вас подвести, я смотрю, вы без машины, – она картинно огляделась по сторонам, словно искала автомобиль Антона. Потом её испытывающий взгляд остановился на собеседнике.

– Тогда вам придётся ждать меня. Мне ведь надо отнести документы. – Антон вопросительно смотрел на Ларису.

– Я подожду, – сказала она, садясь за руль.

Пока Антон ходил наверх, Лариса Владимировна поправляя макияж, улыбалась самой себе, глядя в зеркало заднего вида. В тот вечер Антон поехал к ней, и для обоих было всё решено. Под чутким, но мягким руководством Ларисы, предложение было сделано из уст самого Антона.

* * *

Татьяна проснулась от тянущей боли внизу живота. Она только сегодня поступила в роддом на сохранение, до конца срока было ещё две недели. Молодая врач при осмотре сказала:

– Какие две недели? Ты вот-вот родишь.

Таня и сама считала, что родит раньше. За все девять месяцев своей беременности она переходила от одного врача к другому, и было не мудрено, что кто-то из них перестраховался, оставив неделю на запас. Проще было поставить женщине диагноз «недоношенная беременность», чем допустить перехаживание срока. За такую статистику врачей по головке не гладили. Таня была в палате пятой. У всех женщин были большие сроки и все без исключения обсуждали предстоящие роды. Трое из них были первородками, одна готовилась родить второго ребенка и все слушали ее открыв рот, изредка отпуская замечания типа – «Господи, я наверно с ума сойду». Таня молчала, глядя в окно у неё было ощущение «дежавю» – что всё это с ней уже было когда-то. Она будто смотрела кино в слайдах или отдельными кадрами. Интереса к разговору не было, несмотря на близость срока и неосведомлённость в том, что касалось детей, родов, пелёнок и ползунков.

Таня даже была на редкость спокойна – «будь что будет», – думала она. Ей хотелось остаться одной, чтобы никто ни о чём её не спрашивал, не давал советы и не лез в душу. Не то что её раздражали разговоры в палате, просто Таня хотела оградить себя от ненужного ей в данное время общения. День прошёл в разговорах, а когда все улеглись спать – пришла боль. Таня не сразу сообразила, что это схватки, а когда терпеть уже стало невмоготу, решила пойти к сестре. Стараясь не разбудить соседок, она медленно встала.

– Таня, что случилась, тебе плохо? – Услышала она голос одной из женщин.

– Живот болит, схожу к сестре, – Таня запахнула халат.

– Может воды принести? Лежи, я сбегаю, позову кого-нибудь, – Людмила на угловой кровати приподнялась на локте.

– Не надо, я сама. – Таня уже выходила из палаты.

Она шла по длинному коридору, освещёнными блеклыми лампами дневного света, которые включали на ночь.

Боль на время притаилась где-то внутри. Таня хотела только одного – успеть дойти до конца коридора до нового приступа. Она двигалась медленно, инстинктивно придерживая низ живота одной рукой, второй опираясь о стену. Кругом не было ни души – все уже спали. Таня прошла половину пути, когда боль снова дала о себе знать, поднимаясь, откуда-то снизу. Ей захотелось сесть и позвать кого-нибудь. Женщина согнулась пережидая боль, когда немного отпустило, она снова пошла. Дежурная сестра спала на кушетке в ординаторской, когда кто-то тронул её за плечо.

– Что такое? – Недовольно разлепив веки и машинально поправляя халат, женщина села и увидела, наконец, Татьяну.

– Мне плохо, живот сильно болит.

– Как болит? Постоянно или через промежутки времени?

В этот момент Таня скорчилась от нового приступа боли.

– Сиди здесь, я сейчас позову врача, – сестра не торопясь, вышла.

Врач высокая, худая, женщина с короткими волосами, обесцвеченными до грязно-жёлтого цвета и презрительным выражением лица, осмотрев Таню, небрежно бросила:

– Поспишь до утра, потом рожать будем. Поставьте ей укольчик.

– Пойдём в палату, поспишь, укол поставим, а утречком родишь спокойно, – сестра проводила Таню в палату и ввела в вену снотворное.

Сознание стало куда-то уходить, Тане хотелось улыбаться. Сразу стало легко и хорошо, она уснула.

Прошло не больше двадцати минут, когда Татьяна проснулась. Боль, пробив заслон искусственного сна, рвало тело, словно собака тряпку.

* * *

– Чего ты сидишь как в воду опущенный? – Олег тронул Антона за плечо, – Что-нибудь случилось?

– Ты о чём – Антон не сразу поднял голову, очнувшись от своих мыслей.

– Всё нормально? Как ты? Уладил свои проблемы с женой?

– Да, если с ней вообще можно что-то уладить до конца, – Олег улыбнулся своей загадочной улыбкой.

Она у него получалась только в особых случаях, когда он не хотел чего-нибудь говорить.

– Тебе ведь не нужно объяснять какой сложный она человек. С квартиры я съехал, но она терроризирует моих стариков, устраивая им сцены по телефону, спекулирует Ленкой. – Олег безнадежно махнул рукой.

– Да, стерва она добрая. Давай лучше выпьем, – Антон налил Олегу коньяк и уже закрыв его пробкой, вдруг передумал и плеснул в свой бокал, нарушая ранее данное обещание пить лишь вино.

– А как с ней? – Антон кивнул головой в сторону Лили, которая увлечённо разговаривала с Дашей, показывающей ей свои огородные угодья.

– Мой человечек, – сказав это, Олег многозначительно замолчал, давая понять, что тема исчерпана.

Антон, поняв его настроение, с лёгкостью поменял тему:

– Помнишь Женьку Майорова? Учился на третьем курсе, когда мы на первый пришли, – Антон закурил сигарету.

– Он тогда прогремел на весь «политех», устроил светопреставление в деканате.

– Конечно, помню. Почти национальный герой, – засмеялся Олег.

– Так вот, он сейчас торговлей недвижимостью занимается. Наша фирма заключает с ними контракт на строительство жилищного комплекса. Бумаги ещё не подписаны, я видел их мельком. Мне надо сегодня вечером забрать их и просмотреть, чтобы дать ответ уже завтра.

– А что за спешка? Я смотрю у вас сплошные авралы. То Лариса целыми днями работает, то ты срываешься в выходные.

– Мы же не на кондитерской фабрике работаем. Хотя иногда думаешь, бросить бы всё к чёртовой матери и в пампасы! – Антон неестественно засмеялся.

– Это не для тебя. Вон он твой красавец стоит, – Олег кивнул в сторону ворот, где стояла шикарная машина Антона. – Да и Лариса – женщина, не терпящая безрассудства. Так что живи, Антоха, и радуйся тому, что есть, а пампасы оставь для нас – альтруистов. Олег хотел ещё что-то добавить, но чьи-то руки легли ему на плечи.

За спиной стояла Наташа.

– А ты хорошо замаскировался. Даже здороваться не желаешь, – её симпатичное личико исказила пьяная ухмылка.

Олег с Антоном непонимающе переглянулись.

– Ай-ай-ай, какие мы умненькие, какие хорошенькие! Как мы всех провели. Захотелось поиграть в пай-мальчика? Да, милый? – Захохотала Наталья и, покачнувшись, ухватилась за стул, на котором сидел Олег.

– Осторожнее, – Олег поторопился встать, спасая себя от неизбежного падения.

– Ты что, меня боишься? – Руки Натальи плавно перешли со спинки стула на плечи Олега. – Не бойся, я тебя не съем, – запах перегара ударил ему в лицо.

Он попытался усадить Наташу на стул, минутой назад небрежно отброшенный ею в сторону. Но это ему не удалось. Девушка буквально повисла у него на шее. Антон, решив что пора спасать ситуацию, пошёл за Вовкой. К тому моменту, когда подошёл Владимир, его подруга разошлась не на шутку. Она несла, что-то невнятное, при этом, называя Олега Стасом. Из её бессвязного бормотания, разобрать удалось всего несколько слов, из которых понять, что-либо вразумительное было невозможно.

– Всё, приплыли? – То ли задал вопрос, то ли констатировал факт Вовка.

Он со знанием дела оторвал Наташу от крайне обескураженного Олега и, чуть встряхнув её за плечи, повёл в дом. На удивление девушка почти не сопротивлялась, лишь продолжала, что-то бормотать.