Национальный манифест - Андрей Савельев

Альтернатива. События XX века дали возможность человечеству расстаться с иллюзиями, которые очаровывали его на протяжении последних трех столетий. Просвещение, капитализм, социализм, либерализм и прочие фантомы рассыпались в прах. Этот период завершился, поставив человеческие сообщества перед проблемами иного времени. Возникли непримиримые противоречия между олигархией и бюрократией с их алчностью, своекорыстием и тщеславием, стремящимися к мировому господству, с одной стороны, и народами и нациями с их святынями, заповедями святых, заветами предков, жизненными интересами, с другой. Это конфликт всемирного масштаба, в котором нации сталкиваются с тотальной информационной войной, которую под флагом глобализма развязала олигархия. Нациям не остается ничего иного, как ответить на этот вызов.

Некоторые нации вступили на путь осознания пагубности сложившейся системы и пытаются обособиться от олигархического глобализма. Они создают реальную экономику, чтобы народ имел возможность развивать материальную и духовную культуру, передавая ее будущим поколениям. В других нациях это осознание коснулось лишь небольших групп интеллектуалов или предпринимателей, задумавшихся о причинах столь больших трудностей в организации простейших хозяйственных институтов. Это только обозначившиеся ростки нового – предвестники масштабного процесса освобождения. Пока же идет проба сил, поиск опоры в политических и религиозных концепциях, открытие грядущих управленческих решений. Становится все очевидней, что денежные знаки все труднее и даже невозможно обратить в полезные продукты. Это просто бумага или электронные записи! Если кто-то научился манипулировать ими с выгодой для себя, это еще не значит, что подобный процесс, в основе которого нет ничего, кроме спекуляции, может длиться бесконечно долго. Рано или поздно экономическая и общественная модель, альтернативная олигархической, будет успешно представлена человечеству и покажет свою жизненную силу. После чего она будет востребована народами, не утратившими волю к свободе и суверенитету.

В начавшейся борьбе, стратегическими высотами которой являются, прежде всего, сознание, чувства и настроения людей, самым эффективным и сокрушительным оружием неизбежно будет выступать национальная идеология. Она должна раскрепостить нации – труд и капитал, честь и достоинство, творчество и дух.

С целью вооружения национальных патриотов пониманием современности и представления средств достижения победы над олигархией подготовлен данный Манифест.

К истории политических учений и хозяйственных практик

Обладание будущим. Предсказание будущего – одна из фундаментальных задач человеческого разума, стремящегося постигнуть закономерности природы и общества. Людям всегда хотелось знать будущее, выводя его из логики истории и повседневного опыта, чтобы планировать свою жизнь. Чем основательнее прогноз, чем глубже он прослеживает грядущие события, тем успешнее деятельность тех, кто понял суть текущих явлений, познал причины поведения людей, проникся духом эпохи, выяснил закономерности исторических процессов.

Теории общественного развития всегда стремятся выстроить некую систему, которая, подобно классической физике, становится истиной, не подлежащей пересмотру в своих основах и применимой всюду, за исключением каких-нибудь экзотических случаев. Будущее логично выводится из универсальных принципов и законов. Огромный массив исторических событий сжимается до нескольких кратких формул, которые берутся на вооружение политиками и общественными объединениями. Дальнейшее сжимание теории в руках политических практиков изгоняет из нее рациональность, оставляя лишь приверженность конъюнктуре, апелляцию к эмоциям, расчет на впечатление. Осколки теории у циников всех времен (начиная от античных киников) служат одному: соблазну, которым политики пытаются привлечь публику, ожидающую чуда быстрого обогащения, и клевете в адрес оппонентов. Что же касается научной истины, то через нее переступают в угоду интересам разнообразных групп и кланов. Научность и системность отодвигаются в сторону, когда пропагандистская машина призывается, чтобы насадить выгодные кому-то идеи.

Открытое противостояние в XX веке либеральных и социалистических идей создало иллюзию, что никакое иное миропонимание не может всерьез претендовать на конкуренцию с двумя мировоззренческими подходами. Традиция вместе с национализмом, казалось, отошла в прошлое, и за свое видение будущего борются только мировые системы – капитализм и социализм. Все остальное предлагалось считать «мраком Средневековья», пережитками прошлых эпох. И даже сами нации и государства, возникшие в эти эпохи, представлялись лишь фигурами на шахматной доске, где великое противостояние решает, каким будет мир.

Гроссмейстерам «нового времени» казалось, что все сыгранные до них партии ничего не стоят, что в них не было ни мастерства, ни системы, ни научного подхода. На деле же оказалось, что в противостоянии систем забылись и их фундаментальные основания – декларации о правах человека и гражданина и труды отцов-основателей либерального лагеря, с одной стороны, и «левая» идея «царства свободы» для трудящихся, преодолевших отчуждение от средств производства, с другой стороны. Даже сама социальная «архитектура» наций и государств, в рамках которых все эти идеи вызревали и получали популярность, была признана анахронизмом.

Эволюция «свободы». Либерализм мы знаем по его современным лозунгам, но аналогичные лозунги существуют с древних времен. Тогда демократические государства одним мыслителям казались воплощением идеи свободы от какой-либо регламентации жизни (включая семью и мораль), другим – хаоса, беспорядка, бессмысленности. Рабы были частью населения, по отношению к которой вообще не могло существовать никакой морали и лишь самые примитивные правовые установления. Там, где рабство было малозначительным институтом, возникали режимы, которые теперь принято считать «тоталитарными». Если Платон строил теорию идеального государства, во многом опираясь на опыт Спарты, то для множества современных ему и более поздних мыслителей этот опыт был, напротив, неприемлем, ибо теснил свободу личности. До нашего времени Платон числится среди «тоталитарных» мыслителей за свои идеи, которые интегрировали Традицию и опыт его эпохи.

В Античности анализ Аристотеля выявил государства-олигархии, основанные на власти немногих, которые правят в своих частных интересах, а свои богатства ставят выше статуса аристократии, военной доблести, мудрости, гражданского мужества. Власть денег в олигархиях превосходила власть Традиции, что демонстрировало вовсе не борьбу партий «демократов» и «недемократов», а более фундаментальное мировоззренческое противостояние: между культом денег и культом героев, подвижников, мудрецов и тружеников. Идеальное государство, с точки зрения Платона и Аристотеля, исключает как олигархию, так и демократию. Платон называл демократов распутниками, скупердяями, наглецами и бесстыдниками, рабами своего каприза, живущими ради удовлетворения нечистых желаний. Но рассматривал и олигархию как наихудшую форму правления, отдавая предпочтение аристократии и монархии. Аристотель писал, что демократии чаще всего вырождаются в олигархии, а затем и в тирании, что хорошо прослеживалось на примере родных ему Афин. «Правильными» формами государства он считал монархию и аристократию, а затем – смешанные формы, где соединялись разные типы правления. В наиболее жизнеспособных режимах сочетались элементы монархии, аристократии и демократии (политии). Это было важное теоретическое открытие древних мыслителей, которым современные нам правители пренебрегли, предпочитая власть денег или тиранического диктата.

Средние века восстанавливали власть Традиции после масштабного краха Античности, наступившего, когда гражданам стало нечего защищать, не за что бороться, когда материальный интерес консолидировал паразитические слои населения и разрушил духовное единство – основу государственности Рима, а потом Византии. Впоследствии Россия, принявшая на себя миссию духовного центра христианства, противостояла культу денег, но материальный интерес продолжал свое разлагающее действие, возвышая материальные ценности над духовными.

Древние мыслители, опиравшиеся на традиции, ставили общественное Благо выше частной Свободы. Новое время ввело понятие о «свободе», которая, якобы, является единственным вожделением общества, и все развитие общества ведет к расширению свобод. Эпоха Просвещения соединила понятие «свободы» с личностью, в которой свобода, будто бы, только и могла быть реализована в полной мере. Всякая социальность, возникающая до частного выбора личности, признавалась порочной, отчего предшествующая история становилась обузой и подлежала дискредитации. Гуманисты мечтали о временах, когда последнего царя можно будет удавить кишками последнего попа. Идея Прогресса противопоставлялась Традиции. В государстве видели только чудовищного Левиафана, власть которого неизбежна только потому, что люди от природы мечтают перебить друг друга.