Под созвездием Большой Медведицы - Анна Васильева

– Юля, я пока останусь на своем месте и позволю другу делать то, что ему необходимо именно сейчас. Он хочет ехать – пусть едет, – ответил Аркадий, пытаясь скрыть раздражение.

Вадим благодарно посмотрел на него. Он устал от придирок и сцен Юлии. Потом перевел взгляд на дочь: она скрылась от всех, в наушниках. Взгляд его заметно потеплел. Юля перехватила взгляд Вадима и взревела:

– Ты даже о дочери не подумал!

– Мои отношения с Васькой – это мое дело! А ты с ней так и не договорилась, – спокойно парировал Вадим. – Мы понимаем друг друга с одного взгляда. Ты же нас никогда не понимала. Вася это чувствует.

– Она у тебя очень странная. Ты только ее и замечаешь. И имя для нее странное выбрал.

– Имя мы выбирали с женой. Ей нравилось.

Юлия что-то хотела сказать, но Вадим ее остановил:

– Подумай, надо ли говорить то, что ты хочешь сказать? – Тон его был поразительно спокоен и даже равнодушен.

Юлия с трудом сдерживала эмоции, но не проронила ни слова, а только отвернулась. Аркадию надоело в сотый раз смотреть подобный спектакль и, размяв в пальцах сигарету, вышел на балкон.

– Ты и Аркашку не стесняешься! – Снова бросила Юлия, нервно передернув плечиками.

– Мне не за что перед ним оправдываться, а тебе следовало бы вести себя спокойней. Никто не виноват, что мы разные.

У Юлии не нашлось чем нанести еще ответный удар. Она фыркнула и отошла к окну.

Снова потекли тягостные минуты. Вадим опять посмотрел на дочь и улыбнулся. Юлия заметила, сколько нежности было в его глазах. На нее он давно так не смотрел. Домосед и трудоголик, Вадим очень редко и неохотно ходил на тусовки. Юлия все время психовала на него, а у Вадима в голове было только две мысли: работа и дочь. Этого-то не могла понять подруга. Ей претило, что между ними стоит Васька, а с ней и воспоминания о жене. Но больше всего возмущали вечные разговоры о работе!

Она посмотрела через стекло на Аркадия: тот курил, опершись на поручень ограждения балкона. Она не удивилась его спокойствию. Похоже, только ее раздражал отъезд Вадима. Эта соплячка, так называла про себя Юлия Ваську, совсем не расстроена! Как же! Она остается одна. Бабку можно не брать в расчет!

Вадим, пока она размышляла и, молча, бесновалась, не сводил взгляда от дочери: Васька не прекращала играть, молотя по клавиатуре пальцами, и покачивала головой в такт неведомой музыке в наушниках. Потом перевел глаза на подругу. Ему показалось, что время, скандалы и капризы Юлии адаптировали его к ее характеру. А, может, он перестал ее любить? С ума сойти! Ничего не дрогнуло внутри от подобной мысли! Неужели?

– Может, все-таки останешься? – Как можно спокойней снова спросила Юлия.

Вадим подошел к ней, взял ее за плечи и спокойно сказал, глядя в глаза:

– Не устраивай истерик. Это не поможет: я все равно уеду. И не бросай раздраженные взгляды на Ваську.

Глаза Юлии стали круглые и чуть не выскочили из орбит: каков хам! Она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.

– Ничего не говори. Нам нужно побыть врозь.

– Что? Что ты сказал? – Юлия не поверила своим ушам.

– Да ты это и сама знаешь, – продолжал Вадим спокойно. – И Ваську ты ненавидишь. Я давно заметил. Многое мы не понимаем друг в друге. Потому и надо отдохнуть порознь. И Васька отдохнет от твоих придирок.

– Твоя Васька меня даже не видит! – Завизжала Юлия.

– Вы одинаково обожаете друг друга. Разговор окончен, Юля. Пока меня не будет, подумай, нужны ли мы тебе?

– Кто это «мы»?

– Я и Васька.

– А при чем тут Васька?

– Без нее меня нет и никогда не будет. Значит, не будет и нас.

Вадим отошел к столу и принялся что-то писать. После последних слов он даже не удостоил ее взгляда. Все, что она хотела сказать еще, так и осталось не сказанным. Спиной Вадим чувствовал, как горят злобой ее глаза. Через несколько секунд он услышал громкий хлопок входной двери.

«Она не только входная, но и выходная,» – грустно подумал он.

Аркадий вошел в комнату после хлопка двери. Молча, посмотрел на нее – от хлопка дверь открылась. Подошел и закрыл.

– Что дальше? – Не громко поинтересовался он.

– Я не знаю, – ответил Вадим.

Аркадий никогда не видел у него такого затравленного взгляда. И боль, и отчаянье, и полная безнадега. Еще немного и, казалось, польются слезы, но этот порыв Вадим сдержал. Только веки покраснели.

Отведя глаза от Аркадия, уставился в стену. Несколько раз глубоко вздохнул, приводя в порядок эмоции, вошел в комнату к дочери и положил ладонь ей на плечо.

– Васенька, – негромко позвал ее, но она не услышала. – Василиса! – Повторил громче, снимая с головы дочери один наушник. – Вася, мне пора ехать. Через пару часов приедет бабушка. Будь по-ласковей.

Васька, молча, кивнула, поднялась с кресла и уткнулась лбом отцу в грудь. Вадим одной рукой обнял ее за плечи, а другой погладил по голове.

– В этом году я еще раз съезжу один, а на следующий поедем вдвоем. А?

Васька с надеждой поглядела на отца и с улыбкой мотнула головой:

– Правда? – Глаза девушки загорелись от радости.

– Конечно.

– Здорово, – прошептала и снова уткнулась лбом в грудь. – А Юлия не будет меня навещать?

– Думаю, нет.

– Отлично! – вздох облегчения непроизвольно вырвался у нее.

– Будете только ты и бабушка. Слушайся ее.

Наконец-то она оттолкнула от себя отца.

– Уматывай. Я не люблю долго прощаться, – улыбнулась она.

– Уговорила, – засмеялся Вадим каким-то грустным смехом, но ничего больше не сказав, взял огромную дорожную сумку и большой рюкзак и направился к выходу. Аркадий пошел следом и становился возле Васьки.

– Не против, если я заеду? – Спросил он у Васьки.

– Нет, – довольно ответила девушка и тихо добавила: – Лучше вы, чем Юлия.

Аркадий понимающе подмигнул и продолжил путь к двери. Мужчины услышали как щелкнул замок двери.

В молчании они спустились с четвертого этажа панельной пятиэтажки, сели в темно-синий «Ленд Крузер» Аркадия. Он положил ладони на руль, обитый коричневым мехом.

– Все сделал? – Как бы спрашивая то ли его, то ли себя спросил Вадим. – Да. Тогда поехали.

Огромный внедорожник мягко тронулся с места и исчез со двора.

Васька, отодвинув тюлеватую штору, провожала их взглядом и, когда они скрылись, кинулась к телефону. Быстро набрала номер и, после долгих гудков, послышалось не молодое:

– Алло.

– Бабуля, привет, – затрещала Васька.

– Васенька, хорошо, что ты позвонила. Отец уехал?

– Да. Я потому и звоню. Ты, в котором часу приедешь?

– Часа через два.

– Бауля, а ты можешь приехать попозже?

– Ко скольки?

– Часам к восьми. А?

На другом конце задумались.

– Ну, хорошо, – согласилась Виктория Семеновна. – Но к восьми вечера я буду у тебя.

– Ладно-ладно, бабуля! – прощебетала Васька и положила трубку.

Полистав, справочник, она набрала один за другим три номера и всем говорила, что отец уехал и она совершенно одна и у нее можно встретиться. Через минут пятнадцать в дом к Вадиму начали стекаться Васькины подружки. Мирно забравшись с ногами на постель и начали щебетать о своем, о девичьем.

Юлия, хлопнув дверью, выскочила из подъезда и пулей влетела в серебристую «Вольво». Села и постаралась успокоиться. Пару раз ударила по баранке ладонями, но не помогло. Неуемная злость не давала ей успокоиться. Наконец, она повернула ключ и нажала на газ.

Через полчаса она подрулила к салону красоты. Быстрым шагом она вошла в зал, обвела глазами: на месте. Уверенно прошла через зал к маникюрше. Когда-то она и сама работала здесь. В этом салоне. Но, после знакомства с Вадимом, бросила возиться с чужими ногтями и сидела дома, занимаясь собой.

И только у себя дома.

К Вадиму она так и не переехала, хотя и пыталась, но с Васькой у них не сложились отношения. Она ревновала Вадима к дочери. Потом Юлия захотела машину и Вадим купил ей серебристую «Вольво». Васька ничего не сказала на это отцу, пусть подруга отца и была ей не по душе. Встречались они у Юлии дома, чтоб не травмировать дочь.

Васька согласна была принять любую женщину – не жить же отцу одному – только такой пока не нашлось. Юлия ее терпеть не могла и девушка отвечала ей тем же. Правда, при встрече обе дипломатично улыбались друг другу, только теплей от таких улыбок не становилось.

Вадим это видел и не спешил вести подругу к венцу. Юлия зеленела от злости, но ничего не могла поделать: дочь для Вадима главная женщина его жизни. Сколько раз она сама предлагала пожениться, но Вадим уклончиво отвечал, что Васька это не понравилось.

Юлия дождалась, пока маникюрша освободилась, и села на стул за маленьким столиком напротив мастера. Маникюрша терпеливо ждала, когда подруга соберется с мыслями и начет говорить. Юлия фыркала еще пару минут. За это время мастер налила в пиалку теплой воды и плюхнула туда немного жидкого мыла. Юлия опустила в воду пальцы, а маникюрша удивленно спросила: