Уфимская литературная критика. Выпуск 7 - Эдуард Байков

1) «А теперь перейдем к «плюсам». Прежде всего, бросается в глаза богатый словарный запас автора, благодаря чему в романе немало удачных описательных моментов, да и речь героев воспринимается «как живая» – что, отметим, в отечественных детективах встречается не так уж часто. Персонажи в романе выписаны достаточно правдоподобно, с претензией к глубинно-психологическому осмыслению. Киллер предстает реальным, глубоко отчаявшимся человеком – он творил немало зла, но еще не потерян для общества и, что тоже немаловажно, для самого себя. Основная идея: и в «грязи бытия» можно обнаружить незапятнанные места.

К числу несомненных достоинств можно отнести и то, что автором была предпринята попытка объяснить поведение преступника, серийного убийцы-маньяка – а по-настоящему удачные опыты такого постижения зла (вернее – Зла) в художественной литературе наперечет. И к числу таких удачных попыток, как кажется, можно отнести и «Гнев». Здесь надо действительно разбираться в вопросах глубиной психологии, психопатологии и психиатрии. На мой взгляд, повторюсь, Э. Байкову это удалось. И, как это может быть ни странно, количество жестокости, насилия и неприкрытых порносцен в романе вовсе не чрезмерно – всего этого в «Гневе» намного меньше, чем в большинстве современных романов», – это написал Денис Лапицкий.

2) «Особую радость вызывает то, что книга написана на высоком профессиональном уровне – причем автор одинаково успешно показывает нам как детективную, так и лирическую линию сюжета книги. Столь же убедительно и «выпукло» показаны и герои романа – причем независимо от того, главный это персонаж или одно из многочисленных второстепенных лиц, в их реальность веришь сразу, окончательно и бесповоротно.

Главный герой книги, наемный убийца по прозвищу Маугли, при всех своих «суперменских» качествах похож на обычного человека из толпы – в том смысле, что он убедителен (как, повторюсь, и все герои «Гнева» – особенно на фоне безликих «картонных» персонажей современного «массового» детектива). Столь же убедительно и впечатляюще автор показывает борьбу Маугли со столичными криминальными авторитетами, демонстрируя при этом немалые познания в оружии, технике боя и прочих специфических областях», – это написал Кирилл Москвин.

3) «Сразу же виден необычайно богатый лексический багаж – автор превосходно владеет словарной составляющей литературного стиля. Не секрет, что у большинства начинающих авторов тексты полны грамматических и лексических ошибок (впрочем, и стилистических недоразумений тоже). В произведениях Байкова подобных просчетов вы не найдете. Вероятно, автор или сам является грамотным стилистом и лексикологом, или имеет персонального редактора-корректора, который правит его тексты. Герой романа – киллер проходит «все круги экзистенциального ада» современной криминальной жизни. В лучших традициях Достоевского автор рефлектирует над глубинами подлости и нравственности, разверзающимися в характере главного персонажа. Превосходно показано, как среди мерзости бытия возникают источники, откуда мощными струями бьют излучения высших мотивов и чувственных проявлений, определяемых безусловными инвариантами Добра, Любви и Милосердия.

Кроме всего прочего, автор впервые(!) в мировой художественной литературе проник в психическую сферу серийного преступника, со всей убедительностью и научной достоверностью раскрыв перед нами мир мотиваций и побуждений маньяка. Жалкие попытки всяких там Томасов Хэррисов (в его «Молчании ягнят» и «Ганнибале») разобраться в подсознательных импульсах и желаниях серийных убийц, опосредующих их кровавую деятельность, выглядят смехотворно и откровенно слабо. Байков ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАЗБИРАЕТСЯ в подобных вопросах», – написал Зиновий Уфимский.

Вам не кажется, что на самом деле все три фрагмента принадлежат перу одного и того же человека? Догадываетесь, чьему?

16. Константин Кириллов. «Уфимский альманах». «Большую часть объема первого выпуска альманаха занимают два произведения – «Роковые персонажи» Эдуарда Байкова и «Рикша в Иномирье» (Роуминг по Вселенной») Ренарта Шарипова»… «Автор повести «Роковые персонажи», написанной в жанре остросюжетной мистики, разрабатывает довольно популярную тему – а именно, оживление и проникновение в реальный мир вымышленных героев книг. Но, несмотря на известность подобного сюжета, повесть является оригинальным динамичным произведением, да и саму тему борьбы авторов книг с порождениями собственного разума и таланта никак не отнесешь к числу «избитых».

17. Марат Сахибгареев. «Клиническая Литература» (о романе «Гнев» и его авторе). «Огромным недостатком книги и ее автора я считаю то, что он выволок на свет божий и популярным языком изложил многие закрытые, специальные аспекты психиатрии. Вероятно, Байков (или тот, кто скрыт под этим псевдонимом) – профессиональный медик, психиатр – и вдвойне должно быть ему совестно за разглашение врачебных тайн, за то оружие, которое он дает в руки преступников и маньяков – чтобы, зная, еще ловчее увиливать и уклонятся от психиатрических экспертиз. Детектив частенько превращается в популярное пособие для воров – как ловчее обмануть сыщика, но впервые детектив стал пособием психически больному человеку укрыться от принудительного лечения»… «Байковщина есть пример колдовского волхования в мире слова, использование темных, инфернальных сил слова для выколачивания из публики звонкой монеты. Но не будем забывать, что колдовство и черная магия всегда осуждались и преследовались церковью, всегда были поводом для негодования», – согласитесь, это интригует! Помните пример с «детям до 16-ти» вначале моих наблюдений? Если сопоставить приведенный фрагмент с теми тремя, которые мы уже сравнили между собой, обнаруживается удивительное: под маской обличительного гнева читателю предлагается та же мысль, что и в тех фрагментах! Сахибгареев – еще один клон Байкова?

18. Марат Сахибгареев «Нужный в мелком, ненужный в большом» (очерк о собутыльнике). Предмет работы – портрет Александра Леонидова. «Когда мы пили с ним водку, Леонидов казался мне загнанным зверем…» Но! При этом: «Александр Леонидов – слабый писатель, хиловатый публицист, совершенно не известен никому (и не нужен суетливым современникам) как великий теолог…» – о, как! Согласитесь, как-то не верится, что они «пили».

19. Сафиулла Мухаммедов. «За гранью грань» – о статье Э. Байкова «За гранью дозволенного». Чего стоит одна только фраза загадочного Сафиуллы: «Нелишне напомнить, один из славных представителей «золотого века» граф Толстой тоже, как и Э. Байков, провозгласил три рода, определяющих искусство». Заметьте: не Байков вслед за графом Толстым, а «Толстой тоже, как и Э. Байков»! Я эту возмутительную сентенцию иначе как причислением Мухаммедова к клонам Байкова объяснить не могу…

Подведем итоги содержанию первого номера «УЛК». Из 19 статей сборника, по крайней мере, 17 написаны Э. Байковым и подписаны разными именами. Две оставшиеся – статьи Дениса Лапицкого и Сафиуллы Мухаммедова – оставим указанным персонажам (первому – поскольку он упоминается в качестве самостоятельного автора, но если он живой человек – то наша хула, срам и позор ему за приведенные фрагменты; второму – поскольку я не усмотрел достаточных оснований в пользу версии «клона» в приведенном тексте, но подозрения такие все-таки есть). Из 19 статей сборника в каждой имя Байкова как минимум упоминается, а 6 из них (т. е. около трети объема) – посвящены его творчеству целиком. Мой вывод однозначен: первый сборник «Уфимской литературной критики» – чистой воды акт самопродвижения писателя Эдуарда Байкова. Никаких других (даже побочных) целей создания данной книги автор исследования не усматривает.

Что номер два «УЛК» нам готовит? Вначале – два отзыва на уровне констатации факта (Анны Кузнецовой и Павла Басинского) о первом «УЛК», опубликованные в журналах «Октябрь» и «Знамя» в 2004 г. Далее – по содержанию.

1. Виктор Ханов. «Улыбка фортуны или прорыв самородков?» Речь в статье идет об опубликованных в Москве новых произведениях башкирских писателей – повести Всеволода Глуховцева «Перевал Миллера» и романе В. Глуховцева и А. Самойлова «Бог сумерек». Чрезвычайно сжато и без упоминаний имени Э. Байкова.

2. Виктор Ханов. «Дух дышит, где хочет» (короткое сообщение о выходе в свет нового сборника уфимских авторов под названием «Слово»).

3. Виктор Ханов (Эдуард Байков указывается в скобках – карты раскрыты). «Искусство для мертвецов». Тут Байков на примере двух романов («Мизери» Стивена Кинга и «Коллекционера» Джона Фаулза) и фильма «Сердце ангела» представляет читательскому вниманию некоторые акценты неофрейдизма от Э. Фромма.