Брат Посвященный - Шон Рассел

— Служба у князя империи — серьезное испытание, сестра. Если член ордена ботаистов не выдержит… — старый монах пожал плечами, — такова его карма. Останавливать песок гораздо труднее, чем служить у князя.

— Кем был этот юноша в прошлой жизни? — поинтересовалась сестра Морима, считая, что выбрасывает козырь.

Верховный Настоятель медленно покачал головой.

— Мы не знаем.

— Наверное, монахом или даже… — кончиком языка женщина облизнула губу, — монахиней?

— Вполне возможно, сестра Морима.

— Он выбирал из предложенных предметов?

— Разумеется.

— И несмотря на это, вы всего лишь допускаете, что он был монахом?

Верховный Настоятель вдруг осознал, что наговорил больше, чем следовало. Правда заключалась в том, что он действительно не имел понятия о предыдущем воплощении мальчишки. Когда Суйюн еще ребенком пришел в орден, его проверяли различными способами. Одно из испытаний предполагало выбор из случайного набора вещей именно тех предметов, которыми обычно пользуются члены ордена ботаистов. Суйюн указал на все предметы — почти неслыханная редкость! — однако последующие попытки определить, кем был мальчик в прошлой жизни, ни к чему не привели. Прежде в истории ордена такого не случалось. Не исключено, что Суйюн все-таки был сестрой! Эта мысль отнюдь не порадовала Верховного Настоятеля.

— Когда же вы наконец прекратите вмешиваться в дела мирские, брат, и посвятите себя совершенствованию духа, как принято в моем ордене?

— Поверьте, мы заботимся о совершенствовании духа не меньше вашего, сестра Морима.

— Но вас больше волнует очищение духа богатых, не так ли?

— Двери наших храмов и приютов открыты также и для тех, кому повезло гораздо меньше, сестра, или вы забыли? Братья нашего ордена нашли лекарство от Великой Чумы и спасали жизни людей — крестьян, торговцев, князей, — независимо от сословия.

В коридоре послышались шаги, а затем раздался легкий стук в сёдзи.

— Входите.

Двое неофитов с подносами в руках вошли в комнату и поклонились.

— Я сам заварю чай, — сказал Верховный Настоятель.

Юноши вынесли на середину комнаты миниатюрный деревянный столик. Двигались они с подчеркнутой аккуратностью, стараясь не посрамить своего господина и славу монастыря.

Верховный Настоятель приготовил чай, не отступая от канонов тысячелетней традиции, а служки тем временем поставили на стол небольшие блюда с рисом и овощами.

— Сначала позаботьтесь о нашей гостье, — приказал старик.

Не отрывая взгляда, он следил, как монахиня, расширив от удовольствия зрачки, угощалась всеми предложенными ей кушаньями.

«Какая недостойная слабость, — подумал Верховный Настоятель. — Будь она братом нашего ордена, ей пришлось бы сидеть на воде и воздухе три дня в неделю до конца жизни, чтобы доказать умение справляться с чревоугодием».

Настоятель отпустил обоих неофитов и, налив дымящегося чаю, первую чашку предложил гостье.

— Я недостойна, брат. Пожалуйста, возьмите чашку себе.

— Ваш визит — честь для меня; прошу вас, не отказывайтесь. — Он снова протянул монахине чашку, и на этот раз она с поклоном ее приняла. Верховный Настоятель поклонился в ответ.

Снаружи, на небольшом балконе, куда имел право выходить только Верховный Настоятель, застрекотал сверчок. Во дворе продолжался урок ши-кван. Старый монах налил себе чаю и попробовал напиток. Превосходно! Чайные кусты росли в монастырском саду, и присмотр за выращиванием чая неизменно доставлял Верховному Настоятелю наслаждение.

Из вежливости он съел немного рису и продолжал наблюдать за монахиней — та изо всех сил пыталась скрыть свою ненасытность и… не могла.

Верховный Настоятель знал, что, покончив с едой, сестра Морима раскроет истинную цель своего приезда, и ему не нужно будет гадать, что привело ее сюда. Он сделал маленький глоток чая. Старик слышал щебет ласточек, которые строили гнездо у него под балконом. Эти птицы вечно устраивали страшную кутерьму, но он любил смотреть на них и старался подружиться с ними. Какие изящные создания!

Глядя на песочные часы на подставке, Верховный Настоятель начал упражняться в искусстве ши-тен, растягивая чувство времени, пока падение песка в часах не замедлилось. Он перевел взгляд на пар, который поднимался над чашкой чая ленивыми клубами, напоминавшими колыхание тончайших штор под легким дуновением ветерка. Старый монах про себя улыбнулся.

А если этот юноша сумеет остановить песок, как и говорила сестра Морима? Что, если он способен на большее? После Владыки Ботахары остановить бегущий песок не удавалось никому — ни единому человеку за тысячу лет! Почему никто не может сравниться с Просветленным Владыкой? Учитель самого Нодаку владел искусством ши-тен лучше любого из учеников и при этом утверждал, что его способности развиты гораздо слабее, чем у его наставника.

Верховный Настоятель ладонями ощутил тепло чайной чашки. Такое простое удовольствие! Он размышлял о тайне, которую так долго знал он один, и задавался вопросом, кому еще она известна теперь. Песок, песок. Старик вновь взглянул на падающие песчинки.

Владыка Ботахара, Просветленный Наставник, при помощи ши-тен научился управлять индивидуальным чувством времени так, что мир вокруг него останавливал свое движение. Все монахи-ботаисты владели этой способностью в той или иной степени, но Достигший Просветления добился гораздо большего. В рукописях упоминалось, что Владыка Ботахара медитировал, глядя на струйку песка в часах, и видел, как песок не только останавливается, но, в Его глазах, начинает течь в обратном направлении. Одна мысль об этом приводила Верховного Наставника в благоговение. Говорили, что Владыка Ботахара мог двигаться сквозь время, как пловец, рассекающий волны. Настоятель раздумывал над этим каждый день с тех пор, как помнил себя, и все же смысл чуда по-прежнему ускользал от него. Он понимал: важно, чтобы эта часть тайного знания передавалась от одного Верховного Настоятеля к другому. Но как объяснить то, чего не понимаешь сам?

Сестра Морима закончила трапезу, и он заметил, как хорошо она справилась со своим чувством стыда. Верховный Настоятель снял крышку с фарфоровой чаши и предложил женщине горячее белое полотенце, которым она вытерла губы и руки.

— Еще чаю, сестра?

— Да, если можно, брат Нодаку. Кстати, все было очень вкусно.

Он налил ей чаю, придерживая рукав длинного кимоно, обычного наряда братьев-ботаистов. Одежду монахов дополняли просторные штаны, доходившие до середины икры, сандалии и широкий пурпурный пояс — непременный знак ордена ботаистов.

Сестра Морима отхлебнула чаю, поставила чашку на столик и собралась с духом. Нужный момент наступил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});