Рак золотой молодежи - Даниил Яковлевич Павлов

суп предпочитаешь есть ложкой или вилкой?

– Конечно, ложкой, я что, дурак вилкой есть?! – в недоумении с набитым ртом кашей промямлил Саша.

– Вот ты ешь, да ешь, а не замечаешь, что тебе удобнее есть ложкой, а не вилкой. Это все потому, что ты даже в мыслях не допускаешь, что тебе придется есть вилкой. А если я намеренно заберу у тебя ложку и дам вилку, то ты осознаешь ценность ложки?

– Наверное, – уже над чем-то задумавшись сказал Саша.

– Вот так и у тебя. Ты не ценишь того, что дают тебе родители, ты просто не замечаешь этого и нагло их эксплуатируешь. Посмотри на себя со сторо…

– Так, хватит, я понял, к чему ты ведешь. Я никогда не поменяю свой образ жизни, потому что мне нравится делать то, что я делаю: пить, курить, материться на всю улицу. Это то, что сейчас модно, это то, что заменило ваши библиотеки и турники, – Саше хотелось сказать это очень громко, как он обычно это делал с родителями, но сейчас он ощущал на себе давление авторитета деда и не смог этого пересилить, и лишь сказал спокойным голосом.

– Ха-ха-ха. Так меня давно никто не смешил, последний раз был в институте, когда парень выбрал профессию из-за того, что ему понравилось название, но ты-это нечто. Пить, курить и материться было модно и в мое время, только эта мода распространялась на всяких дураков, у которых мозгов не было сделать что-то стоящее. Саша, тебя матушка природа одарила умом и смекалкой, тебе всегда все давалось легко, стоило только взяться за дело. Но тебе это почему-то показалось бессмысленным, и ты выбрал саморазрушение, но нужно ли оно тебе? Вот смотри… – начал было проявлять свое образование философа дед, но его снова перебил внучек.

–Дед, не надо, ты меня не переубедишь, мои взгляды на жизнь уже прочны, и ничто не сможет их изменить.

–Не зарекался бы я на твоем месте: никогда не знаешь, что случится завтра, – отведя глаза в сторону, отпивая чай из кружки, сказал дед.

–Ладно, спасибо за завтрак, было приятно пообщаться, но мне пора, – быстро и четко, словно скороговорку, произнес Саша.

–Куда это? Ты мне на неделю оставлен, – ничуть не удивившись, чуть ли не шепотом (он все еще думал над словами внука) вымолвил Аркадий Валерьевич.

–Да, ладно тебе, я никогда больше двух дней не выдерживал у тебя. Скажи «спасибо», что в этот раз хоть предупредил об отъезде, а то ходил бы сейчас с собаками и ментами по деревне искал меня, как в прошлый раз.

То ли от большой любви к внуку, то ли от того, что все еще думал над их разговором, Аркадий Валерьевич ничего не ответил и позволил закончить на этом. Но так или иначе, через час Саша уже сидел в вагоне электрички с деревянными сидениями и прохудившимися стенами.

Всю свою дорогу он слушал музыку, но слова деда так и лезли ему в голову, они не давали ему покоя, но он так и не смог понять, с чего дед взял, что он ничего не ценит.

–Все я ценю, – чуть обиженным, но довольно громким голосом сказал Саша практически на весь вагон электрички, где ехало человек пятнадцать. Вдруг осознав, что он только что сделал, Саша добавил громкости в наушниках и слегка покраснел.

Электричка пришла в половине пятого, на перроне его уже ждала Аня. Только Саша успел сойти со ступенек электрички, Аня тут же набросилась на него и поцеловала в губы, если честно, эта сцена выглядела, будто Саша на три года уезжал на войну, а Аня была его верной спутницей, которая писала ему письма и ждала. Комично, в общем, выглядело. Но они вместе пытались сделать так, чтобы их поцелуй был замечен всеми людьми на перроне. Они считали себя эталонной парой, которой должны подражать и завидовать. Он приподнял ее, она согнула одну ногу в колене, и они начали кружиться.

– А где пацаны? – слегка отстранившись от губ Ани, мягким голосом спросил Саша.

– Снова ты про этих пацанов, достал уже, лучше бы моментом наслаждался. На парковке они сидят. Илья у отца снова машину угнал, – Аня сказала, это с такой интонацией, с такими эмоциями, что сразу стало понятно – это мастер актерской игры, но и Саша был не промах. Они постоянно играли друг другом.

Все время, что они шли до парковки они держались за руки, но при этом молча и с такими счастливыми лицами, что не знай я их, позавидовал бы.

–О-о-о, какие люди пожаловали! Ну что, дед снова маскировке в открытой местности учил? – сказал уже смеющийся Илья.

–Перестань, ты же знаешь, что для него это больная тема, – остановил его Паша.

– Так для этого друзья и нужны, чтобы давить на больное, ха-ха, – уже спокойно произнес Илья.

– Хватит уже трепаться. У меня стресс сильный, надо бы снять… Вы купили?

– Спрашиваешь! Я у отца из мини-бара спер, а вместо этой бутылки обычную водку за сто пятьдесят рублей поставил, – сказал, бывший уже навеселе Паша, доставая бутылку бренди.

– Нормально так, дай глотну, и вылезай из-за руля, я поведу.

– Эй, ты ничего не перепутал?! Этот мерседес шесть миллионов стоит, и он моего отца, так что поведу я, – вспылил Паша.

– Ты вспомни, как ты в прошлый раз нас повез: чуть не убил всех, машина не подлежала ремонту.

– Была ночь, и я был пьян, так что не считается, – не отступая, сказал Паша.

–Тебе что, трудно что ли другу машину дать?! Тем более, ты сам знаешь: я уже три года вожу и ни одной аварии.

– Да вылезай ты уже, только на заднее сидение – я спереди поеду, – сказала Аня, уже садясь в машину.

–Ладно, только давай аккуратно. На наше место едем.

–Само собой.

А их местом было кафе, которое стояло на самом верху многоуровневой парковки с отличным видом на город. В теплое время года все столы стояли на улице, как это было и сегодня. Они постоянно выкупали его за пять тысяч, для них это были копейки – одна десятая от карманных расходов на месяц. Там они преимущественно пили и занимались всякой ерундой. Персонал этой кафешки уже узнавал их по звуку, они никогда не ездили тихо, постоянно что-то кричали из машины. Но в этот день все было иначе.

Подъехав к своему месту, они обнаружили там местных пацанов, которые не были им равны по социальному статусу, обычные парни, из обычных, среднестатистических семей. Саша и