Наследник для Плохого (СИ) - Франц Алиса

Я не могла сказать, что мы были богаты, достаток средний, но мама очень сильно стремилась показать, что мы живем гораздо лучше, чем было на самом деле. Она лезла из кожи вон, чтобы урвать на фирменной распродаже платье стоимостью в половину своей зарплаты и была счастлива.

На последнее такое платье ей удалось подцепить нового мужчину, который вскоре мог стать моим отчимом....

Мысли свернули в неприятном направлении, я поспешила от них избавиться.

— Мне нет никакого дела до названия твоего парфюма! — прогундосила я.

Я лишь хотела добраться до дома бабушки и отдохнуть с дороги. С тоской подумала о взбучке, которую получу рано или поздно за то, что умудрилась потерять в дороге основной багаж.

Словом, проблем у меня было множество, и совсем ни к месту было появление красавчика, который потешался надо мной при каждом удобном случае.

— Не подходи, — попросила я. — Пожалуйста.

— Обычно девушки просят меня о другом, — улыбнулся ленивой улыбкой пресыщенного хищника, уверенного в собственной привлекательности.

— Я за них рада, но мне нужно домой.

— Иди, — кивнул  и снова улыбнулся.

Знала, что не должна была реагировать на такие посылы, но щеки опалило предательским жаром, ладошки стали влажными.

Парень меня взволновал, не было сил сопротивляться его привлекательности.

От него тянуло опасностью и запретом.

Почему меня это будоражило?

=2.2=

=2.2=

Я сделала несколько шагов и поняла, что Ринат двинулся тенью следом. Обернувшись, я посмотрела на наглеца в упор, не понимая, почему он пошел за мной.

— Соблюдаю дистанцию, — ухмыльнулся. — Шевели колготками!

— Это не колготки, это гетры.

— Один черт, они на твои булки натянуты. Которые слишком медленно передвигаются. Может быть, тебе ускорения придать? — сделал резкий шаг ко мне.

— Нет-нет, я иду, — засеменила быстрее.

В спину опять донесся смех Рината — густой, обволакивающий, как дым, и колючий.

От него под кожу словно пробрались мурашки и волновали кровь.

Внутри все пылало.

От чихания, попыталась убедить себя. Но по правде спину и попу, даже ноги обжигало взглядом нового случайного знакомого.

Он меня рассматривал и не отводил взгляда.

Я думала, что он отстанет через минуту или через две, но Ринат дошел со мной почти до самого дома бабушки и быстро ускорился, настигая. Опасливо покосившись на него, я попыталась увеличить расстояние между нами.

— Я уже пришла! — застыла у границы забора.

— Этот дом, значит, — кивнул он. — Знаю.

— Всезнающий?

Улица бабушки освещалась намного лучше, чем пустырь, на котором сейчас затеяли масштабную стройку.

Я смогла разглядеть лицо Рината и поняла, что не ошиблась: он был красив.

Его лицо производило неизгладимое впечатление. Волевой подбородок, острые, красивые скулы и темные глаза в обрамлении густых, длинных черных ресниц поразили меня до глубины души.

Не могла определить его возраст. Казалось, он был ненамного старше меня, может быть, лет на пять или семь? Или больше? Когда он не улыбался, выглядел совсем взрослым.

Я осмелилась посмотреть ему в глаза и не смогла сказать, какого они цвета — темные, затягивающие…

Он тоже смотрел на меня в ответ с интересом.

— До сих пор боишься?

— Почему?

— Бледная как смерть, — обронил.

Я вспыхнула до самых кончиков ушей.

У меня очень бледная кожа и светлые волосы, ресницы длинные, даже длиннее, чем у Рината, но бесцветные, поэтому незаметные. Я тощая и совсем не красавица, пошла лицом в сестру отца…

Я привыкла к себе и привыкла к тому, что меня называют то молью, то поганкой, то привидением. Срослась с этими прозвищами и научилась не обращать на них внимание.

Но слова Рината неожиданно задели меня, полоснули по самому сердцу. Может быть, я среагировала так остро, потому что он мне понравился?

Все девочки проникаются чувствами к своим спасителям, я не стала исключением,  видела Рината в роли рыцаря в сияющих доспехах.

Но слова Рината разбили дурацкие мечты, появившиеся из ниоткуда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты этот… как его… альбинос, что ли? — задал новый вопрос Ринат и от этого стало только хуже.

— Я не альбинос! Просто очень светлая! Я дошла до дома бабушки и дедушки. Пока!

Я развернулась на пятках и коса от этого движения резко взметнулась. Ринат остался за моей спиной, раздался шорох.

На плечо легла сильная, крепкая ладонь. Риант развернул меня лицом к себе и снова неожиданно оказался совсем близко.

Его лицо наплывало на мое неотвратимо, в легких закончился кислород и началось жжение в грудной клетке.

— Что ты делаешь? — спросила испуганно.

— Хочу проверить, настоящая ли ты, — отозвался хрипло.

Ринат чиркнул носом по моей щеке, к уху, а потом спустился обратно и дотронулся до губ своими губами.

Меня словно обожгло и одновременно кольнуло темной искрой. Но через секунду Ринат отпрянул, а я снова чихнула.

Поэтому не поняла, поцеловал он меня или просто показалось?!

Протерла глаза. Улица оказалось пустой. Ринат растаял в сумерках позднего вечера, словно его и не было.

Как будто я сама себе придумала эту встречу.

Но как оказалось позднее, мне ничего не привиделось, а случайная встреча стала не последней.

Это было начало…

=2.3=

=2.3=

В голове у меня шумело, пульс бился всюду, сердце никак не желало успокоиться.

Я провела пальцами по забору, чувствуя подушечками пальцев крохотные занозы на штакетнике. Краска уже была старой и облупилась местами.

Я медленно закрыла глаза и двинулась вдоль забора, пыталась наощупь понять, изменилось ли что-нибудь за те два года, что меня здесь не было.

Пальцы нащупали толстую, изогнутую петлей проволоку, ведущую от столба до первой доски калитки.

Нет, кажется ничего не изменилось, потом я обвела пальцами контур почтового ящика и легко перекинула руку через калитку, чтобы открыть щеколду с внутренней стороны.

Щелчок прозвучал довольно громко, в ответ во дворе залаяла собака.

Лай был громким и звонким, совсем не такой, какой был у старого пса по кличке Рекс.

Я толкнула калитку, но не решилась войти, подумав, что у бабушки с дедушкой могла поменяться собака.

Лай усилился и приблизился, почти вплотную к калитке.

Прошло минуты две или даже больше, пока мои старики услышали лай и вышли из дома.

Во дворе зажегся фонарь, я увидела на пороге дома дедушку.

— Роза! — удивился он.

— Привет, дедуль! — помахала рукой.

— Бутуз, место!

Собака залаяла еще громче, желая выслужиться перед хозяином.

Дворняга, но довольно крупная, она норовила допрыгнуть до калитки, скалясь в мою сторону.

Решение остаться за забором было верным, иначе бы новая собака уже наскочила на меня с задорным лаем и, возможно, даже покусала.

Дед загремел цепью, смотал ее у колышка и загнал собаку в будку, закрыв на время, потом поспешил к калитке и отпер ее с улыбкой.

Я обняла дедушку и выдохнула с облегчением, когда за моей спиной закрылась калитка.

Все приключения и тревоги остались позади, сказала я себе.

Дедушка поцеловал меня в щеку, пощекотав пышными усами.

— Ты чего так рано, Роза? Мы тебя утром собрались на вокзале встречать. Анна Петровна будильник на семь поставила, говорит, не проспи, дед, внучка приедет. А я уже десять лет как в пять утра встаю… Ни в одном случае бы не проспал! — начал разговор дедушка, провожая меня до дома.

— Рано? Автобус к девяти на вокзал прибывает, сегодня даже задержался немного.

— Лиза сказала, к девяти, восемнадцатого. По четным автобус по утрам к девяти приходит, а по нечетным — вечером. Мы ждали тебя к завтрашнему утру.

— Нет, дедуль, семнадцатого. Восемнадцатого мама с Эдуардом улетает в Турцию. Может быть, она просто перепутала, — пожала я плечами. — Неразборчиво сказала…