Убитая жизнь (СИ) - Филатов Валерий

— Ты бы пил меньше… брат.

После матери Евгений побежал домой. Перепрыгивая через ступеньки, залетел на четвёртый этаж и торопливо отпер дверь.

— Малышка моя, ты там как?!

Прокричал из коридора, скидывая ботинки. Бросив куртку, зашёл в комнату.

Жена сидела у окна и молча смотрела на улицу. Повернулась к нему, нежно улыбнулась.

— Нормально, Жень. Даже смогла сама разогреть обед. Как мама?

Он подошёл к инвалидному креслу и присел, схватив протянутую ладошку.

— Ты моя умница. Мама? Да, тоже — нормально…

Два года назад какой-то урод вечером сбил машиной жену, когда она после прогулки с матерью Евгения, отводила старушку в снятую им специально для матери квартиру в бывшем офицерском общежитии на первом этаже. После этого жена больше не могла ходить сама. Матушке Евгения повезло больше, но она, сидя ночами в больнице, как-то быстро превратилась в дряхлую старуху и перестала произносить отчётливо слова, хотя до этого намечался прогресс в её речи. А когда Евгений приводил матери очередную сиделку, долго билась в истерике. От сиделок пришлось отказаться, и мужчина теперь управлялся сам, разрываясь между работой и двумя дорогими ему женщинами.

Того урода он, конечно, нашёл…

Татьяна

Она зашла в ванную комнату.

Чинно достала из белого комода ароматные свечки и расставила по углам большой ванны, сделанной на заказ из искусственного камня цвета кофе. Потом неспешно развязала пояс шелкового халата и на секунду задумалась.

— А, потом краны открою, — сказала тихо, сбросив халат на белоснежный ворсистый коврик.

Выгнула спину с наслаждением, заведя ладони на затылок. Через минуту на коврик полетел черный силиконовый бюстгальтер и веревочки трусов.

— Черт, как неудобно! — она потерла грудь в местах приклеивания силиконовых накладок и покрасневшие полоски на бедрах, оставленные тугими стрингами.

Как же она не любила все эти ужины, на которые надо приходить в обтягивающих платьях с декольте и открытой спиной! Но ничего не поделаешь — положение обязывает. Руководителю самого крупного в городе бухгалтерского консалтинга нужно посещать эти вечеринки, где собираются боссы компаний и высшие чиновники. Потому что только на этих ужинах решаются самые важные вопросы и озвучиваются главные просьбы. Вот и сегодня пришлось игриво флиртовать с местным начальником налоговой службы — толстым и вонючим козлом, которого ни на шаг от себя не отпускала его жена — такая же толстая бабища, умудрившаяся всунуть свой целлюлит и своё вымя в «голое» платье от Армани.

Зато договорилась с управляющим завода минудобрений на проведение аудита. Управляющий так ничего — статный, хоть и в возрасте, но все равно не в её вкусе, хоть и изображал из себя мачо голливудских боевиков. Один хрен он ничего не решает, но на совете директоров поддержит — её цена за аудит весьма демократична.

Изящно наклонившись, она повернула винтили кранов над ванной. Горячая вода весело хлестнула по камню, а вот кран холодной воды издал утробный звук голодного слона и тут же зашипел рассерженной змеей. Капли ржавой воды отскочили от ванной и мерзко коснулись холмиков груди. Длинные ресницы возмущенно взлетели, пытаясь догнать яростно возмущенно изогнувшиеся тонкие брови — Таня не любила татуаж во всех проявлениях и наращивание определенных мест и волос — у неё все было свое: упругие торчащие ягодицы, округлые бедра, тугая грудь приличного размера, свои длинные ресницы и свои брови. Тело очищено от ненужной растительности лазерной эпиляцией. И вообще, её телу могла позавидовать любая сорокалетняя модель, а чистой коже на лице — любая телеведущая. Правда лицо имело свойство меняться — из детско-наивного милого в маску законченной стервы: гневные губы, растянутые в ядовитой ухмылке, и почерневшие от злости сверкающие глаза.

И сейчас именно такими глазами Таня смотрела на свою грудь, покрытую ржавыми каплями и легким раздражением от клея.

— Майя Николаевна! — прогремел Танин крик вслед за пинком о дверь ванной комнаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

По лестнице поднялась ухоженная блондинка лет пятидесяти в строгом брючном костюме и белой хлопковой водолазке. Прямая спина, одна рука поднята до пояса ладонью вниз. Тонкие пальцы подрагивают.

— Что случилось, Татьяна Сергеевна?!

Управляющая Таниной усадьбой вздрогнула, увидев свою хозяйку в проеме ванной комнаты без халата и с гневным лицом.

— В… моей… ванной… нет… холодной… воды, — отчетливо проговорила Таня осипшим от злости голосом.

Майя Николаевна работала у Тани лет десять. Когда была возведена усадьба она пришла наниматься кухаркой и «выросла» до управляющей. Только она могла говорить с хозяйкой, поскольку никого другого Таня не слушала. Все недоумевали, но уроженка Молдавии каким-то непостижимым образом влияла на нерегулируемый хозяйский гнев, отводя его от себя.

И сейчас, склонив голову с безупречной прической, управляющая повернулась и поспешила на первый этаж особняка.

Таня вернулась в ванную, накинула банный халат и задумалась: чем сбить возникшее раздражение? Кран, конечно, починят, и вода будет… вот только как скоро? В управляющей она не сомневалась — та могла поднять на ноги хоть черта, чтобы хозяйка была довольна, но кожа на груди начала зудеть и чесаться.

— Вам помочь, Татьяна Сергеевна?

Около ванной комнаты стояла горничная и нервно теребила передник. Горничная была из новеньких — милая маленькая женщина, приехавшая в Подмосковье из какого-то поселка Красноярского края.

— Я оставила в спальне телефон, — раздраженно отвернулась хозяйка. — Принесите… он на тумбочке перед телевизором.

Горничную звали Валерия, и Таня сразу запомнила её имя, про себя считая, что оно не подходит этой простой и молчаливой, но исполнительной особе.

Когда принесенный Валерией смартфон привычно лег в ладонь Тани, она излишне неторопливым жестом закрыла дверь ванной, попросив горничную подождать. Таймер на экране показывал час ночи, но Таню это не остановило — она нашла нужный ей номер и ткнула иконку вызова.

— Антон! — просипела она, услышав сонное «алло». — Я жду тебя немедленно!

— Вообще-то я в Москве, и до тебя сто километров, — отозвался мужчина, — к тому же сплю. Ты на время смотрела?!

— Я мало тебе плачу?!

— Тань, дело не в деньгах… извини, но надоело скакать к тебе очертя голову, и потом довольствоваться пятиминутным сексом с бесчувственным бревном. Прости, но не звони мне больше…

Танины ресницы захлопали, как крылья сумасшедшей бабочки. Да как посмел этот мужлан ей перечить?! Она столько для него сделала!

Антон был младше её на пятнадцать лет и выглядел этаким альфа-самцом, которого она подцепила на одной из вечеринок три года назад. Тогда ей не удалось заполучить очень перспективного клиента на обслуживание в своей фирме и Таня, как ни раскручивала его, согласия не получила. Она тогда изрядно выпила, и её взгляд «упал» на крепкого официанта. Пальчик с изящным маникюром согнулся несколько раз в требовательном призыве…

В туалете Таня просто подняла подол платья до груди, предварительно сунув в карман рубашки официанта четыре пятитысячных купюры и поставив одну ногу на край унитаза.

— Давай, работай…

Он начал и минут через пять она почувствовала быстрый мышечный спазм. Ну, слегка приятный. На удивление, эта крохотная конвульсия успокоила её возбуждение, и неудача с перспективным клиентом стала казаться не такой тяжёлой.

Таня отпихнула сопящего официанта.

— Всё. Хватит.

Тот вытаращил глаза и полез, было, ещё, но она, сжав от злости губы, провела длинными ногтями по его лицу.

— Я сказала — хватит! Будешь нужен — позову.

И до сегодняшнего дня он летел к ней по первому зову. Правда, после года таких встреч, начал потихоньку диктовать условия: то денег маловато, то машина сломалась, то ещё какая-то фигня. И Таня пристроила его в администрацию города. И не каким-то там «принеси, подай и пошёл вон», а заместителем начальника департамента. Ей было это несложно — её фирма обслуживала все банки города, и Татьяна числилась финансовым консультантом в большинстве крупных предприятий. Соответственно, имела небольшое влияние и в столице, консультируя пару известных холдингов.