Остров мечты - Алексей Тихонов

Следом за небольшими разъездами двинулись основные силы захватчиков. Смерть и ужас несли они всему сущему. Мертвые деревни и целые опустошенные провинции отмечали их путь. Вся Поднебесная содрогнулась от неистовой жестокости осквернителей Гердонеза.

Пока большая часть страны погружалась в растерянность и смятение, король Сигельвул Артави собирал на юге всех, кто мог носить оружие. Сил отчаянно не хватало, однако, когда на второй неделе вторжения враг осадил Оронс, было решено срочно выступать. В середине июля основные силы захватчиков сошлись с королевской армией на подступах к городу. В короткой, но яростной схватке гердонезцы оказались опрокинуты и разгромлены, сам Сигельвул с горсткой воинов укрылся за городскими стенами. Предводитель варварского войска Бренор Гонсет потребовал от жителей Оронса выдать монарха, обещая в этом случае обойти город стороной. Однако последовал решительный отказ, и после двухдневного приступа Оронс был захвачен, выжжен дотла, а король Сигельвул пал в бою.

Известие об оронской резне будто надломило страну. Выдержав неделю осады, на милость генерала Венгуса сдался Эслиндор. Не встречая серьезного сопротивления, в конце июля колонна Гонсета вступила в столицу Ринглеви. Тут пожаров и избиений было мало, зато вовсю развернулся жесточайший молох грабежа. Тысячи семей в панике покинули город, спасая осколки своего имущества, не понимая, что спастись, в сущности, негде...

Отряд мелонгов, рассекая толпу, продвигался все дальше, волна страха и сдерживаемой ненависти катилась следом. Какая-то телега стояла прямо поперек их пути. В самый неподходящий момент у нее слетело колесо, и хозяева, бросив нажитое добро, поспешили скрыться. На телеге возвышалась лишь забытая в панике древняя старуха, закутанная в тряпье до самых выпученных от ужаса глаз. Осознав одиночество, она еще некоторое время пыталась голосить, не в силах сдвинуться с места, но, очутившись лицом к лицу с завоевателями, утратила и дар речи. Предводитель в золоченом шлеме остановил коня и мгновение рассматривал это иссохшее изваяние. Затем по движению руки командира из строя выехал седоусый ратник. Приблизившись, он издал несколько гортанных криков на своем наречии, потом в воздухе мелькнуло длинное лезвие меча. Стоголосый вздох-стон, и, едва дернувшись, старуха свалилась, разрубленная надвое. Старик крепко сжал плечо вскрикнувшего Ванга. Ропот пронесся по толпе, но зловеще качнулись пики, и все стихло.

Отряд почти скрылся за поворотом, как успела приключиться новая беда. Ехавший в последних рядах молодой воин вдруг наклонился и, подхватив оказавшуюся рядом девушку, махом перекинул ее через седло. Мелонги встретили проделку товарища дружным гоготом, особенно когда в ответ на истошный девичий визг тот задрал на несчастной юбки и звонко шлепнул по обнажившимся округлостям. В этот момент из причитающей, но неподвижной толпы выскочил юноша с колом наперевес. Под общий испуганный вздох он кинулся за обидчиком. Смех в колонне притих. Всадник, которого смельчак уже миновал, попытался достать бегущего пикой. Юноша кое-как отвел удар, зато второй тычок, на сей раз встречный, угодил ему прямо в лицо. Выронив палку, бедолага рухнул в пыль, заливая ее кровью; беженцы тотчас оттащили тело прочь.

Теперь уже откровенные крики и проклятья повисли над дорогой. Несколько камней несмело полетели в сторону захватчиков. По рядам воинов прошелестела команда, они сразу посерьезнели, отряд ускорил ход, девица кубарем полетела на землю. Получив вдобавок удар копытом, она так и осталась лежать, скорчившись в колее.

Всадники давно скрылись из виду, а людской караван продолжал в растерянности топтаться на месте — подгонявшая сзади беда теперь обогнала их. Только что сплоченный поток на глазах начал распадаться: одни, хоть и без былой решимости, вновь тронулись в прежний путь, другие с еще меньшей решимостью медленно потянулись обратно к городу. Большинство же предпочло остановиться и разбить лагерь прямо у тракта, намереваясь собраться с мыслями и с духом. Развернувшись, пестрый шумливый табор затопил почти всю долину. Где-то слышались женские крики и завывания над жертвами мелонгов, а рядом уже деловито дымили костры, тянуло ароматами обеда.

Ванг, уцепившись за руку старика, вяло брел среди этих одуряющих запахов, когда откуда-то сбоку к ним подскочил огромный, грузный мужчина. Он был в одних посконных штанах, всклокоченные волосы и борода явно отведали ночи под открытым небом, на шее болтался большой тусклый крест, а на поясе — медвежий кинжал.

— Мессир Бентанор! — зарокотал незнакомец густым низким голосом, бросаясь к старику. — Мессир Бентанор! Вот уж не ждал вас здесь увидеть. И вы угодили в эту передрягу!

— Рад встретить близкого человека в эти смутные дни, Алиссен. — Старик не без труда вылез из могучих объятий.

— Само небо послало нам вас, мессир! — продолжал гудеть мужчина. — Право слово, в этом кошмаре все потеряли головы. Бегут пуще зайцев, не разбирая дороги и не чуя ног. Даже меня затянуло течением, представляете? А вы тут одни? Тогда пойдемте к нашему костру — Марика как раз готовит обед.

Упоминание об обеде мгновенно встряхнуло мальчишку, он, не раздумывая, первым потянулся к приглашавшему. Старик колебался дольше, но тоже последовал за ними.

— Неужели, друг Беронбос, даже такой хозяйственный человек, как ты, бросил дом, землю, добро и скитаешься словно нищий?

— Ах, мессир! — Мужчина сокрушенно махнул рукой. — Вся жизнь идет кувырком. Какое там добро? Третьего дня эти белокурые бандиты ворвались ко мне и за час вымели все до последней тряпки. Когда мы уезжали, в соседнем квартале уже полыхало несколько домов. Кое-что успели спасти в деревне, но и там шастают варвары. Они грабят напропалую, забирают все, не оставляя даже шансов прокормиться. Многие из нас не переживут грядущую зиму. Посмотрите: только начали убирать хлеб, а цены на него уже взлетели под облака!

Они подошли к костру, у которого хлопотала худенькая смуглая женщина.

— О мессир! Хвала Создателю, как мы рады вас видеть, — с заметным южным акцентом затараторила она. — Муж часто вспоминал о вас в последнее время.

— Чем болтать, женщина, накормила бы лучше гостей, — бросил Беронбос. — Вы ведь тоже давно в пути, мессир?

Путники расселись вокруг костра, и хозяйка выделила каждому по деревянной миске пшенной каши с большими кусками баранины.

— Недели полторы назад я был около Оронса.

— Значит, вы застали то жуткое зрелище, о котором у нас столько разговоров?

— Да, друг мой... — Старик покачал седой головой. — Великолепный город буквально исчез, стерт с лица земли. Господь послал мне тяжкое испытание узреть это бедствие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});