Кровавый юбилей - Олег Владимирович Ракитянский

«заграничного» украинского войска – прежде всего частей УСС и КСС. Поэтому планы Стрелецкой рады (своего рода военно-политический штаб Сечевых Стрельцов. Выделено – О. Р.) создать собственное войско постигла неудача. Это был серьёзный удар по политическому и личному самолюбию, и престижу полковника Е. Коновальца, мечтавшего занять соответствующую ему, как он считал, ступень в эмиграционной иерархии.

Необходимо учесть, что с временным прекращением участия в борьбе с «красными» и «белыми», он отошёл от активной политической и военной деятельности. После освобождения в феврале 1920 г. из польского лагеря интернированных в г. Луцке полковник отказался от участия в прямом руководстве украинскими воинскими структурами УНР. Но, по-прежнему сохранял влияние на бывших «товарищей по оружию» из состава КСС и УГА. Свой отказ от службы С. Петлюре (уроженец г. Полтавы – левобережье Днепра), он, как галица́й, объяснял несогласием с политикой Главного атамана направленной на «дружбу» с Польшей, в ущерб украинским территориям (имелось в виду передача Петлюрой Польше, по секретному договору от 22 апреля 1920 г., западно-украинских земель бывшей ЗУНР).

Представляется, что в этом объяснении Е. Коновалец был не совсем искренним и как показали последующие события, а именно «Второй зимний поход» генерала УНР Ю. Тютюнника, способным на циничный обман как в случае с предательством гетмана М. Скоропадского. Дело в том, что к этому времени он уже растерял приобретённый с 1918 года «политический и военный капитал» и в окружении С. Петлюры был заменён иными фигурами, например, тем же генералом Ю. Тютюнником. После этого демонстративно выехал из Польши в Вену, где в то время находилось правительство ЗУНР Е. Петрушевича. И это при том, что С. Петлюра лично ходатайствовал перед Ю. Пилсудским об освобождении полковника Е. Коновальца из плена для использования в походе на «красных».

Затрагивая причины отказа от сотрудничества Е. Коновальца с С. Петлюрой известный украинский историк, специалист в вопросах УВО-ОУН-УПА А. В. Кентий считает, что тот выехал из лагеря интернированных военных армии УНР в Прагу по особому поручению С. Петлюры. Цель поездки – создание нового воинского формирования из солдат украинских частей, которые находились в лагере интернированных в Чехо-Словацкой республике (ЧСР) и в Польше. Работа по вербовке рекрутов в новые структуры будущей украинской армии была прекращена по причине окончания войны между Польшей и Советской Россией.[8]

По нашему мнению, в этом сообщении очевидна некоторая нелогичность, исторических поступков полковника Е. Коновальца. Не совсем понятна причина, по которой он выехал из Польши для формирования новых воинских соединений, если лагеря интернированных солдат УНР находились на её территории? В то же время, С. Петлюра не мог не знать, что лагеря интернированных украинских военнослужащих в ЧСР, находятся под опекой правительства страны-пребывания и Е. Петрушевича, а также бывших «вояк» УСС, КСС и УГА, которые осуществляли их содержание и тоже вынашивали планы будущего привлечения указанного контингента в качестве военного инструментария при возрождении ЗУНР. К этому следует добавить, что, например, в лагере интернированных частей УГА в городе Немецком Яблоне (Словакия) на начало 1920 г. находилось около 5 000 солдат и офицеров.[9] В тот же время в Германии на 1 июня 1920 г. их насчитывалось около 40 000 человек. Пленные украинцы находились в лагерях Италии и Венгрии. Однако туда полковник-вербовщик почему-то не поехал.[10]

Трудно согласиться с утверждением А. Кентия о «прекращении вербовочной работы Е. Коновальцем после окончания войны…». В работах известных историков: П. Мирчука, А. Дарованца, М. Ковальчука наоборот, приводятся данные о перманентных попытках Е. Коновальца и его приближённых по формирования воинских подразделений из остатков бывших соединений УСС, КСС, а также иных частей армий УГА и УНР на протяжении 1920–1923 годов. И только после передачи Антантой суверенитета на управление территорией ЗУЗ – Польше (март 1923) Е. Коновальцем был сделан вывод о бесперспективности и тщетности попыток вооружённого восстания на территории Надднепрянщины и Восточной Малопольши, и взят курс на переход к разведывательно-террористической деятельности подразделений военной организации – будущей УВО. По крайней мере, в декларированной им задаче борьбы с большевиками Польша рассматривалась как своего рода вооружённый плацдарм. Подтверждением данного факта могут выступить неоднократные попытки Е. Петрушевича и Е. Коновальца по передислокации существовавших украинских вооружённых формирований из ЧСР в Польшу, в том числе и во время подготовки «Второго зимнего похода» под руководством генерала Ю. Тютюнника в октябре 1922 г.

Здесь уместно привести любопытные заявления атамана Сечевых стрельцов от февраля 1921 г., явно навеянные бесплодностью попыток возглавить «очередной поход» на большевиков. В письме членам Стрелецкой рады Е. Коновалец писал: «…Политика УНР, как вообще политика Надднепрянской Украины, могла стать активной только в том случае, если бы государства Антанты решились выступить с вооружённой интервенцией против большевиков. Надеяться, однако, на это нет никаких оснований. Мысль о вооружённой интервенции против сегодняшних панов России и Украины, считаю окончательно ликвидированной».[11]

Вполне можно предположить, что за этим кроется желание полковника притупить бдительность «коллег» и скрыть от них факт участия в подготовке «зимнего похода» Ю. Тютюнника, а также залегендировать истинную цель своего пребывания в Вене, в «гостях» у правительства и диктатора ЗУНР.

Немаловажный факт. После освобождения из плена и получения приказа от С. Петлюры на «сколачивание» войск из интернированных вояк в ЧСР и Польше Е. Коновалец, в сопровождении своих ближайших соратников по КСС: Ю. Отмарштайна, В. Кучабского, И. Андруха, Р. Дашкевича и других выехал из Варшавы… но не в Прагу, а в Вену, где находилось Правительство ЗУНР. И это при том, что его проверенный заместитель и «боевой товарищ» Андрей Атанасович Мельник распоряжением Си́мона Петлюры был назначен военным агентом в ЧСР с одновременным исполнением обязанностей ревизора войсковой миссии УНР за границей.

Е. Коновалец и А. Мельник были не только старыми сослуживцами, но и женатыми на родных сёстрах Ольге (в 1922 г.) и Софье (в 1929 г.) известного галицкого политического деятеля Степана Федака. К этому следует добавить, что сын С. Федака, тоже Степан Федак-младший 25 сентября 1921 г. во Львове, осуществил покушение на Ю. Пилсудского, который не пострадал, но при этом был ранен в руку Львовский градоначальник – Грабовский.

После прибытия весной 1920 г. в Вену полковник Е. Коновалец занялся попытками консолидации бывших «вояк» УСС и КСС с подобными эмигрантскими структурами в некий политический или военный блок, партию, чтобы окончательно не оказаться «не удел» в политическом хаосе той эпохи. Параллельно с этим проводил работу среди бывших военнослужащих частей УНР с целью создания полулегальных структур ССО (Сечево-стрелецкой организации. Выделено – О. Р.), с последующим оформлением и включением их в сеть «военной организации». Один из уполномоченных