Хамелеон - Валерий Брусков

— Ты подожди меня здесь, — сказал Анатолий ласково. — Я ненадолго отлучусь…

— Куда?!

Она стояла, прикрывая голую грудь окровавленной майкой и непонимающе смотрела на него, и он обрадовался, заметив, что крохотные ранки на ее теле уже почти не кровоточат.

— Дело у меня… На полчаса…

— Какое дело? Где? С кем?

— Неотложное дело, — сказал он как можно мягче. — Есть тут у меня один… Кредитор. Надо вернуть ему должок.

Она попыталась протестовать.

— Люся, — сказал он, взяв жену за плечи, — я быстро… И не задавай мне пока никаких вопросов. Вернусь и все тебе объясню. Будь умницей.

Анатолий поцеловал ее в холодный нос.

— Если что, иди к поселку… И надень майку, — попытался он пошутить. Не соблазняй Кавказ! Он без ума от блондинок.

Она пока плохо соображала от слабости, и Анатолий воспользовался ее замедленной реакцией. Перемахнув через большой валун, он побежал вниз по склону. Сзади что-то крикнула Людмила, он не понял, но не оборачиваясь ободряюще поднял руку, чтобы успокоить ее.

По мере приближения к машине Анатолий бежал все медленнее и потом перешел на шаг. Метрах в десяти от нее Анатолий остановился, нервно оглядывая обводы "Таврии".

Машина выглядела вполне мирно. Крадучись, он двинулся к ней, готовый ко всему.

Автомобиль стоял, слегка накренившись на бок и воткнувшись открытой дверцей в землю, но Анатолий не верил в это обманчивое миролюбие, потому что видел в салоне окровавленную смятую простыню и забрызганные стены.

— Ну вот… — сказал он, точно перед ним было живое существо, невиданный зверь. А МОЖЕТ, ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗВЕРЬ?.. И КТО НА КОГО СЕЙЧАС ОХОТИТСЯ? — Мы встретились снова…

Он обходил машину, оглядывая ее и взвешивая свои шансы. У него было определенное преимущество, ибо он понимал, что у колес на пересеченной местности проходимость и маневренность хуже, чем у человека. И еще была надежда, что ОН максимально активен и опасен только ночью. Анатолий уже имел возможность в этом убедиться.

— Я не знаю, кто ты и откуда пришел, и не хочу этого знать. Ты пришел убивать, и этим все сказано… Ты хотел отнять у меня самое дорогое, что есть в моей жизни, и тебе это почти удалось. И вот этого я не могу тебе простить… и не хочу…

Анатолий подошел вплотную и положил ладонь на теплую ШЕРШАВУЮ крышу машины.

— Спи… Спи… — попросил он почти ласково, гладя уменьшавшиеся под пальцами бугорки. — Тебе нужно отдохнуть… Твое время прошло, наступило мое.

Взошло солнце, и эмаль под рукой стала идеально гладкой.

— Ну вот и молодец, — почти с любовью сказал Анатолий. — Хорошая собачка… Поспи…

Он оглянулся и увидел, что Людмила идет у нему. "Не утерпела…" подумал он недовольно, сожалея, что жена вынуждает его рисковать. Анатолий поднял водительское кресло и сел в него, держа рукой открытую дверцу. На всякий случай…

Ключ зажигания торчал в замке. Анатолий осторожно повернул его, и стартер изрезал на куски утреннюю тишину. Двигатель неуверенно, со сбоями взревел, и в его голосе Анатолий уловил рык озлобленного зверя. Он давил на педаль газа и боялся, что мотор не заведется или это произойдет слишком поздно и Людмила успеет дойти до машины.

Но снова произошло чудо: двигатель завелся почти сразу. Ручной тормоз был снят, передача СТОЯЛА на первой скорости. Машина тронулась и напрямик пошла к шоссе. Краем глаза Анатолий увидел, что Людмила пытается бежать, по-девчоночьи выбрасывая в стороны длинные ноги. Это его обрадовало и еще обрадовало сознание того, что она не успеет…

Он выехал на шоссе и не добавляя скорости, чтобы при необходимости можно было выпрыгнуть, не свернув себе шею, погнал "Таврию" к повороту. В зеркале заднего обзора от видел идущую за ним по дороге Людмилу в пятнистой майке. Она махала ему руками и что-то кричала.

— Сейчас, Люсенька, сейчас… — проговорил он. — Осталось совсем немного… Осталась самая малость.

Шоссе поворачивало влево. Он съехал с него, и когда до обрыва осталось метров двадцать, вывалился из машины, больно ударившись о камни. Скрежеща днищем о выступы скалы, "Таврия" перевалила через край, зло взревела двигателем и исчезла из виду.

Анатолий лежал и слушал.

Там, внизу, гулко рвалось железо и звонко билось стекло. Все это продолжалось, как ему показалось, бесконечно долго, потом последовал мощный скрежещущий удар и тут же грохнул взрыв, сменившийся гудением пламени. Анатолий поднялся с камней и побрел к обрыву.

…Жуткий дикий рев рванулся в небо. Опять заскрежетало железо, точно кто-то очень сильный таскал разбитую машину по острым глыбам. Анатолий подбежал к обрыву и замер, пораженный. В дыму и пламени шевелилась коричневая щетинистая туша, изорванная, стреляющая вверх фонтанами желтой жидкости. До нее было далеко, и Анатолий не мог разглядеть деталей, он лишь видел, что чудовище, обретшее свой первозданный вид, борется с огненной, заключенной в нем самом смертью. Пламя оказалось сильнее. Рев стихал, туша шевелилась все медленнее, пока не застыла неподвижно. Осталось лишь гудящее пламя.

Подошла усталая Людмила и положила руку Анатолию на плечо, по привычке выглядывая из-за него.

— Что это?.. — спросила она со страхом, увидев тушу.

— ОН… — сказал Анатолий. — Я был его должником, и я с ним рассчитался.

— Ничего не понимаю. Кто ОН? И где наша машина? — Она с подозрением глядела на следы колес, ведущие от шоссе к обрыву.

— Машины нет, — сказал он устало. — Дня два как нет…

— А где она? — Людмила глянула вниз, и на ее лицо вернулся испуг.

— Машину, похоже, он съел, — сказал Анатолий не очень уверенно. Оставил только некоторые движущие узлы. Нам повезло дважды. Позапрошлой ночью, вероятно, он слишком поздно наткнулся на нас, и большая часть его активного времени ушла на уничтожение машины и ее имитацию. Он не мог сразу проникнуть в закрытый салон, поэтому сначала вынужден был заняться устранением преград. А потом, когда он только-только попробовал нас с тобой, утро остановило его. Он принял вид машины и на день впал в спячку, дожидаясь следующей ночи…

Людмила прижалась к Анатолию всем телом.

— Как страшно…

— Второй нашей удачей было то, что он оказался не слишком старательным в копировании. Вот я и заподозрил неладное. Если бы я лег спать в машине, он бы нас прикончил. Запах! Он выделял какой-то дурманящий газ. Я долго не засыпал, но меня он тоже доконал. Однако снаружи бриз отнес эту гадость в сторону, и наркоз не подействовал в полной мере. А тебя он, судя по всему, напичкал снотворным основательно. Я еле откачал.

— Какая вонь! — Людмила отвернулась от обрыва, брезгливо морщась.

— Горелое мясо, — сказал Анатолий. — Машину жалко. Молодая еще была, ей бы бегать и бегать. И вещи тоже жалко. Но я не рискнул ничего взять… Он подозрительно глянул на свои шорты и на минимальное людмилино одеяние. — Это до ночи нужно будет сменить. Береженого…

— Куда мы сейчас? — спросила Людмила, переминаясь с ноги на ногу. Босиком было колко стоять на острых камнях.

— К людям… — сказал он. — Надо сообщить. Пусть приедут и разберутся. Это явно НЕ НАША зверюга. — Анатолий поглядел на белесое небо. — А если там есть еще? — и добавил: — ПОБЛИЗОСТИ…

Они выбрались на шоссе и, держась за руки, пошли к поселку. Нервы, наконец, отпустили, и Анатолий ощутил изнуряющую усталость. Прошедшая ночь далась ему слишком нелегко. Хотелось упасть и хоть немного отдохнуть…

Людмила посмотрела на него с жалостью.

— Досталось тебе… Машину надо, Толик… попутную.

— Да что-то не видно их. — Он глядел на ленту шоссе. — Спят еще…

— А вон ночуют "дикари"! — Людмила указала на стоящую у озерка "Волгу". — Правда я не знаю, как мы будем им все объяснять…

— Скажем, что нас ограбили. До милиции в любом случае довезут.

Они спустились к озеру, подошли к машине и заглянули в нее…

Зажав руками рот, Людмила с трудом удержала в себе рванувшийся из груди крик ужаса.

В салоне машины лежали четыре совершенно белых бескровных трупа… Черно-красные запекшиеся ранки покрывали их открытые лица, руки и от них тянулись кровавые дорожки… Четверо: мужчина, женщина и двое детей — лет пяти и десяти…

— Отойди, — тихо попросил Анатолий. — Я тут все сделаю сам. У нас нет другого выхода… И времени, наверное, тоже.

Она отошла и скорчилась над водой озерка, сотрясаемая приступами рвоты. Ему очень хотелось подойти к ней, хоть как-то утешить, спрятать от того СТРАШНОГО, с чем они столкнулись… Но у него не было на это времени.

Делая частые передышки, Анатолий вытащил окоченевшие трупы из машины на жесткую сухую траву, подумав о мертвых как о живых, которым неудобно лежать на россыпях камней, накрыл всех четверых простынями, придавив по углам камнями. Потом поднял передние сиденья, подумав снял чехлы и положил их рядом с телами погибших. Когда все было готово, он пошел к озеру, залез по шею в воду и стал торопливо тереть свое тело, точно смывая с него чужую кровь. Людмила стояла на берегу и молча смотрела на мужа.