Осведомитель - Елена Бажина

Она чувствовала, что на нее не действует алкоголь. Ей хотелось прекратить этот разговор, спросить: "Зачем ты это сделал тогда?", а потом - наоборот, она не желала знать ответ. Почему-то вдруг ей захотелось неизвестности. Разговор остался незаконченным, и эта незавершенность придала ему значительности.

Вернувшись домой, она позвонила родителям и узнала, что Алеша весь вечер прождал ее звонка, а не дождавшись, заснул.

* * *

Позже, однако, раздался междугородний телефонный звонок. Звонила Юля из Мюнхена.

- А я понимаю, для чего он снова появился, - неторопливо рассуждала она. Нет, вовсе не для того, чтобы куда-то сообщить, кому-то что-то причинить... Скажи, ты давно читала какую-либо хорошую книгу? Нет, не детектив, не дамский роман, не эту гадость, которой сейчас в России завалены лотки, а что-то хорошее, ну, например, Данте, Толстого...

Ее голос тоже не изменился. Слушая ее, Ирина представила ее такой, какой она была пятнадцать с лишним лет назад: в черных вельветовых джинсах, вязаном полосатом свитере, с ровной короткой стрижкой каштановых волос.

- А помнишь очередь на Таганку? Мы как-то забыли, что существует искусство. А философия... Но мне вообще-то было интересно другое. Какая-то другая, не стандартная, не кондовая, не советская жизнь. Полет мысли и свобода, раздвижение границ... Короче говоря, поверх барьеров... Что есть в жизни высокие цели... А сейчас все силы брошены на решение материальных проблем...

- Какая Таганка, какой Толстой?.. - прервала ее Ирина. - Ты фантазируешь. Ты грезишь тем, чего нет.

- Я ничем не грежу, - спокойно возразила Юля. - Честно говоря, я уже отвыкла от России. Здесь, в Германии, у меня все сложилось неплохо. Ну разве что иногда вспоминается Измайловский парк и наш старый трехэтажный дом, который строили пленные немцы после войны. Интересно, его уже сломали или он все еще стоит? Ну, а так... Мне уже все равно.

Положив трубку, Ирина подумала: наверное, если б не Охотин, Юля не позвонила бы.

Однако это был не последний разговор в тот вечер. Около полуночи, когда она решила, что пора отдохнуть от мыслей об Охотине, вновь раздался телефонный звонок. Сняв трубку, она услышала голос Мити. Когда-то он был задумчивым молодым человеком - в очках, всегда потертом пиджаке и мятых брюках. Он все время что-нибудь читал, - окружающая действительность его мало интересовала. Он был рассеян и совершенно непрактичен.

Он действительно приехал с какой-то конференции по новым информационным технологиям. Его голос звучал откуда-то издалека, из прошлого, и только интонации напомнили ей о том, что он принадлежит Мите. Он говорил устало.

- Наверное, это наша самая крупная ошибка, - говорил он. - Мы решили, что можно просто жить. Жить просто так, спокойно и благополучно. А это иллюзия. В России не живут, в ней нельзя жить просто так. Здесь надо служить чему-либо, какой-либо идее, надо исполнять миссию, добрую или злую... Какую - уж кому как повезет. Здесь надо принимать участие в какой-то нескончаемой войне... А если точнее, - он усмехнулся, - бесконечном мордобое... А мы сейчас смешались с толпой и уже не знаем, где они, те ценности, за которые идут на эшафот...

"Ну вот, какой-то эшафот... Что он выдумывает?" - подумала Ирина.

- А впрочем, - продолжал он рассуждать, словно угадывая ее мысли, - может быть, и нет никакой миссии, а все это выдумки, чтобы оправдать этот бесконечный мордобой...

- Может быть, - усмехнулась Ирина.

- Единственное, что меня радует, что не надо думать, куда спрятать бумаги и книги, не надо обдумывать каждое слово, прежде чем сказать его по телефону, не надо оглядываться, когда идешь к метро... Все это роскошь, но к хорошему, как известно, привыкаешь быстро...

- Ну и как, привык?

Он словно встряхнулся.

- Привык. Мне не хочется рассуждать об этом. У меня другие заботы. Честно говоря, меня это больше не интересует... Сейчас все это так далеко от меня, что мне с трудом верится, что когда-то все это было... На другой планете... И было не со мной... Сейчас я живу в другом мире.

- В виртуальном?

- Нет, в реальном, - сухо отвечает он. - А раньше жил в ирреальном, или идеальном, не знаю каком еще... Я с ним распрощался. Я нашел то, что мне нужно.

Когда-то Митя считал себя экзистенциалистом. Однажды он был покорен Хайдеггером, и с тех пор искал "прорыв к Бытию", в котором обретается свобода.

* * *

Когда во время обеденного перерыва они вышли в холл, Охотин неожиданно спросил:

- И хочется тебе делать эту черную работу? Сколько времени ты на это тратишь, а кто оказывается в выгоде? Кто тебе сказал, что все исчерпывается только этим? Ведь это смешно!

Они остановились у окна.

- Сейчас, может быть, еще ничего, но через несколько лет, когда подрастет твой сын, когда ему нужно будет давать образование... Я не думаю, что Олег поможет тебе в этом, - продолжил он.

Тут он попал, пожалуй, в самое больное и слабое место ее нынешней жизни, которая была уже совсем не та, что прежде. Ирина знала, что еще год можно не думать об образовании сына. Менее всего ей хотелось отдавать его в районную школу, из которой последние годы выходило все больше пьяниц и наркоманов. Это предстояло решать, и Олег ей в этом деле действительно был не помощник.

- Ну а потом, работать на идею... - продолжал Охотин. - Это как-то устарело... Хватит думать о том, что можно как-то изменить этот мир. Результаты все равно достаются другим.

- По-моему, здесь неплохо, - весело ответила Ирина. - Мы столько сил и времени потратили на этот журнал...

- Я понимаю. У вас много хороших идей... Этот Максим, он хорошо соображает.

- Что ты имеешь в виду?

- Некоторые идеи выходят за рамки тематики вашего журнала. Вы придумываете какие-то странные вещи. Вот, смотри, - он открыл папку, которую держал в руках. - Заказ на социологический опрос. Недешевая штука, а какие вопросы! Это не социологическое, а прямо-таки психологическое исследование. Зачем вам это нужно?

- Это интересно.

- Это Максим придумал?

- Какая тебе разница? Есть официальные цифры, статистика, которая давно вызывает сомнения. Она устарела, ее надо проверять. Вот и все.

- Интересно... Зачем проверять официальные данные?..

- Чтобы знать, как обстоят дела на самом деле.

- Что, снова искать истину?.. В который раз?..

- А почему тебя это так волнует?..

- Извини, - он захлопнул папку. - Это я так. Любопытство. Я еще не совсем освоился на этой работе, мне хочется разобраться.

Она отвернулась к окну. Что ж, может быть, просто из любопытства. Вероятнее всего. И она снова задумалась о том, что же произошло после распада их кружка. Тогда такой разговор ее насторожил бы куда более, чем сейчас. Охотин улыбнулся, и ее подозрения развеялись.

"Да, конечно, он не освоился... Это просто любопытство... - подумала она. - Это не повод, чтобы сразу подозревать в чем-либо..."

* * *

Поздно вечером позвонил Олег.

- А я тут, знаешь, совсем не сидел без дела, - сказал он многозначительно. - Я нашел человека, который знал Охотина последние пять лет.

- Зачем тебе это нужно?

- Как зачем? Ты что? Сидеть рядом с этим негодяем и не пытаться узнать, какой он сейчас?

- Сейчас-то это зачем? Да и тебе зачем? Тебя все равно никак это не коснется.

- Ну ты даешь, - вздохнул он. - Я ж для тебя старался. Ты что? Что с тобой?..

- Ничего. Если хочешь, можешь заниматься такими глупостями. А мне надо работать.

- Ну хорошо, хорошо. Но может быть, ты выслушаешь?

- Да.

- Так вот, где бы он ни появлялся, везде происходили странные вещи. Неожиданно кто-то лишался работы, в штате появлялись новые люди. Либо вдруг заглядывала налоговая инспекция, несмотря на то, что она уже была здесь две недели назад. Это что, его новая тактика? Что скажешь?

- Я не понимаю, зачем ты передаешь мне совершенно непроверенные сведения от каких-то неизвестных людей. Мало ли кто что может сказать...

- Между прочим, те, кто мне это рассказал, мои старые друзья, и я им доверяю.

- Ну и что. Я знаю всех твоих старых друзей. Сколько еще можно жить событиями столетней давности? Сейчас другое время. Это все философский бред.

- Вот те на. Ты что, заболела?

- Возможно.

- А что ты так поздно? Я звонил с восьми вечера.

- Так получилось. Тебе-то теперь что за дело?

- Мне - никакого. Но Охотин все-таки...

- Сто лет прошло. У всех своя жизнь.

- Верно. Своя.

- Пока.

- Пока.

* * *

А еще через пару дней к ней подошел Максим и сообщил, что у него разговор. Очень важный.

- Мои друзья с третьего этажа интересуются, кто такой этот Охотин... Они просили меня спросить тебя, кто же он все-таки такой? Ну, ты с ним общаешься, и так далее...

Я с ним не общаюсь, хотелось сказать ей, это совсем не такое общение... Мы с ним только побеседовали в баре несколько раз...

- У них что-то случилось? - спросила она.

- Пока нет... Но он стал проявлять к ним подозрительный интерес... Я вспомнил, ты сначала как-то недоверчиво отнеслась к нему и даже сказала, что он...