Руссо-туристо. Юмористические рассказы - Павел Морозов

– Не многовато ли для одного города? – спросил я.

– Много. Слишком много… Поэтому в столице для автомобилистов действует четно-нечетная система, – меланхолично ответил гид.

– Четно-нечетно чего?

– Как вам это объяснить… Чтобы избежать пробок и решить проблему нехватки бензина товарищ Чаушеску издал указ, по которому автомобили с четной последней цифрой на номере могут передвигаться по столице в четные числа месяца, а нечетная последняя цифра гарантирует водителям проезд в нечетные числа.

– А если я, допустим, нечетный и, как положено, выехал в нечетный день, но назад не успел вернуться до 24—00?

– Сутки ждете, пока наступит ваша очередь вернуться. Все очень логично.

Гостиница

…Немного обалдевший от мудреной логики Чаушеску я молчал до самого Бухареста. Но гостиница нас потрясла окончательно. Почти всю группу рассовали по небольшим комнатушкам без удобств, в которые были втиснуты по три-четыре кровати – мальчиков с мальчиками, девочек с девочками. Супружеская чета в туре была только одна – я с женой, и нас по непонятной логике поселили трех-секционный люкс квадратов в пятьдесят (огромная прихожая, зала и спальня) с туалетом и душем при каждой комнате.

На полу залы лежал огромный ковер, а в спальне стояла гигантская диван-кровать, что при моем росте было немаловажно. Жена сразу скрылась в душе, а я устало уселся на край кровати и тут же взвыл: что-то острое впилось мне в задницу. Матерясь и кряхтя, я осмотрел диван-кровать, и нашел-таки источник боли – несколько сломанных пружин коварно торчали жалами вверх. Ночь, как я понял, предстояла особенная.

В это время в ванной вскрикнула жена. Не ожидая ничего хорошего, я осторожно открыл дверь, и увидел женское нагое тело в странных пупырышках грязно-бежевого цвета. Даже лицо жены украшали странные наросты. Жена брезгливо пыталась от них избавиться, но они как намагниченные перемешались по телу и никак не хотели отлипать.

В ногах у жены лежала странная дырчатая дерюжка того же цвета, что и пупырышки. Я осмотрел ванну и увидел на радиаторе такую же дерюжку, только целую. Я взял ее в руки и все понял: когда-то эта дерюжка была роскошным махровым полотенцем, но сто-двести лет эксплуатации сделали свое коварное дело.

Тут я непроизвольно встряхнул полотенце и сразу же убедился, как я был неосмотрительно прав. Вся бывшая махра покинула полотенце и облепила меня с ног до головы. Сквозь оставшуюся в руках дырчатую дерюжку я вполне мог рассмотреть свою пупырчатую матерящуюся жену. От ошметков полотенца почему-то тонко пахло румынскими портяночными банкнотами.

…Слух об огромных апартаментах распространился молниеносно и через час почти вся тур-группа собралась в нашем люксе.

– У вас телек работает?

– Да.

– А у нас нет. А телефон?

– Работает.

– А у нас и телефон не работает, – жаловалась блондинка-бухгалтер.

– Может, вы посмотрите, в чем там дело? – обратилась ко мне брюнетка со жвачкой.

Жена не возражала, так как была увлечена обменом впечатлений о качестве услуг в Румынии. К тому же она была очень горда нашим люксом и тремя ванными комнатами и сегодня чувствовала себя центром Вселенной – остальные участники тура имели один душ и туалет на весь этаж.

Румыния-ТВ

В комнате у брюнетки я первым делом поднял трубку, но гудка не последовало. К телефону тянулось слабое подобие провода. Я помял его в пальцах и понял, что это обрезок крашеной бельевой веревки. Более того, в трубке не оказалось ни микрофона, ни наушника. Подозрительная мысль посетила меня. Я осмотрел корпус телефона и далее уже ничему не удивлялся. Корпус телефона оказался чистым муляжом. Как, впрочем, и телевизор, внутренности которого состояли из кинескопа и трех дохлых тараканов. От телевизора тянулась уже знакомая мне по телефону крашеная веревка с вилкой на конце.

Я извинился перед брюнеткой за румынские приколы, вернулся в свой люкс и застал всю тур-компанию, застывшую у телевизора, на экране которого мелькали белые мухи и черные снежинки.

Не успел я рассказать хохму про крашеную веревку, как мухи в телевизоре превратились в сине-зеленых пионеров, которые на фоне огромного портрета лидера румынского народа дружно долго и выразительно кричали что-то вроде стихов, в которых не меньше двадцати раз прозвучало знакомое слово «Чаушеску». Тур-группа понимающе переглянулась – у нас примерно тоже, только слово для повторений другое.

Детей сменила ведущая новостей. Ее речь тоже не была оригинальной. «Бла-бла-бла-Чаушеску-бла» – вещала она, – «бла-Чаушеску-бла-бла-бла-Чаушеску-бла-Чаушеску-бла. Бла-бла-бла-бла-Чаушеску-Чаушеску-бла».

И что самое интересное, нам все было понятно. Фамилия Президента Румынии звучала как припев шлягера на фоне одинокого сломанного комбайна, рядом с которым слега пьяный селянин лопатой пересыпал зерно на телегу, запряженную волами. Лица волов были как две капли воды похожи на селянина, грузившего зерно. В их печальных глазах читалась вся грусть румынского народа.

«Бла-Чаушеску» звучало даже когда пионеры завалили своего Президента цветами, а учителя вручили «любимому» лидеру десятиметровое панно, на котором радостные дети вручали Чаушеску цветы. В верхней части шедевра, вышитого самими пионерами, красовалось «Чаушеску бла! Чаушеску бла!!! Чаушеску будет бла!!!»

После новостей грянули фанфары и на фоне собственного портрета появился сам товарищ «Ч». От был краток и явно избегал своей фамилии. Его речь лилась как песня «Блаблаблаблаблаблабла…». Мы были окончательно убаюканы минут на десять, но разом проснулись, когда осознали, что видим на экране Адриано Челентано. «Укрощение строптивого» на языке оригинала – это был воистину царский подарок. Итальянский не смущал, сюжет мы знали и были готовы смеяться в любимых моментах.

Однако прямо на середине сцены со священником, топором, колоколами и натертыми ладонями фильм оборвался, и на экране белые мухи начали вновь хороводить с черными снежинками. Тур-группа обреченно поплелась по своим номерам, а мы с женой взгромоздились на диван-кровать и до утра поочередно вскрикивали и матерились, напарываясь на острия сломанных пружин при каждой попытке найти безопасное место. Вопросов к гиду у меня накопилось за ночь бессчетное множество.

Экономия

…Наутро гид попытался удовлетворить все мои недоумения. Бутафорские телефоны и телевизоры стоят в номерах потому, что по гостиничным стандартам они обязаны входить в перечень услуг, но рабочей бытовой техники в стране не хватает, спасают муляжи. В нашем люксе техника работает потому, что это номер для гостей из капиталистических стран и мы с женой попали туда по чистой случайности на один вечер. Следующую ночь мы с женой проведем в обычной трехкоечной комнате с подселением одного из шахтеров.

Фильм вчера оборвали потому, что электричество в стране включают только вечером на полтора часа в сутки: сюда влезают получасовые новости и час остается на фильм, преимущественно с Адриано Челентано, так как румыны считают его земляком. Но, как известно, все фильмы идут гораздо более часа, потому и обрываются в эфире в самом неожиданном месте.

Конец ознакомительного фрагмента.