Стрелок - Михаил Михеев

Да, каждое дело, даже столь грязное, как у него, со временем обрастает традициями, приметами и прочими суевериями. Хотя, с другой стороны, что-то в этом было. Александр верил в Бога. В церковь не верил, считая ее организацией, безо всякого на то основания присвоившей себе право говорить с людьми от имени высшего существа, а вот в Бога верил. В церковь, правда, не ходил – чего он там не видел? Толсторожих святош? Да ну их, кому они нужны, если честно… Хотя, конечно, среди них встречаются по-настоящему верующие и пытающиеся помогать страждущим люди, но общую картину это не меняет – остальные как освящали Мерседесы и бордели, так и дальше будут на этом легкую монету сшибать. Ну а получающая свой процент церковная верхушка зажралась вконец, а это всегда ведет к краху. К тому же, Александр не был уверен, что Богу так уж нужны человеческие молитвы. Мы ведь тоже не обращаем внимания на муравьев. Да и потом, сотрудничество всегда должно быть взаимовыгодным. Если бы Бога и впрямь интересовало, как живет каждый отдельно взятый человек, он бы помог тогда…

Александр поморщился, отгоняя нахлынувшие вдруг воспоминания. Ну да, он не всегда был стрелком, когда-то в сопливом детстве Александр, как и все остальные, жил в стране под названием СССР и был вполне этим доволен. Конечно, не все и не у всех было, некоторые были чуть ровнее, чем другие, но все же жизнь была неплохой. Во всяком случае, о куске хлеба задумываться не приходилось. А потом грянул ГКЧП – и все, понеслась моча по трубам, а потом выплеснулась в виде демократии, ваучеров и новых русских.

Наверное, Александр бы как-нибудь приспособился ко всему этому. Другие же приспособились – и ничего, вполне нормальные обыватели выросли. Кто выжил, разумеется. Но вот получилось так, что у него на руках оказались больная мать и спившийся от безнадеги отец. И для матери нужны были деньги на лечение – даже те лекарства, что были в аптеке, их семье сейчас были не по карману, а ей нужна была операция. В Германии, Израиле, или еще где – но только не в России. Здесь таких просто не делали, да и уровень медицины, и без того далеко не блестящий, падал на глазах.

Увы, он, четырнадцатилетний мальчишка, просидел весь день на приеме у депутата только лишь для того, чтобы увидеть лощеного и вальяжного дядьку с золотым перстнем на пальце и услышать, что фондов нет и не будет. "Вы что, молодой человек, на дворе сами видите, что творится, молодые демократические силы бьются с тоталитарным наследием…". Он тогда ушел, но запомнил все. И еще у него хватило ума, чтобы кивать, стиснув зубы, и ничего не говорить в ответ. А на следующий день из тира, в котором он занимался, подающий надежды спортсмен-юниор по имени Александр позаимствовал малокалиберную винтовку – он уже тогда не промахивался.

В те годы, на заре лихих девяностых, стрельба была еще не слишком распространена. В основном заниматься предосудительными делами вроде мелкого рэкета и крышевания рынков шли крепкие ребята, часто бывшие спортсмены, умеющие работать кулаками. Борцы, боксеры, доморощенные каратисты, бывшие десантники и прочие насмотревшиеся американских и гонконгских боевиков крутые парни местечкового разлива с накачанными при помощи стероидов мускулами. Даже песня была – "Мы бывшие спортсмены, а ныне рэкетмены". Стрелков было мало, да и применять для разборок оружие тогда еще не то чтобы боялись – не принято это было. Просто не сложилось нужного стереотипа и не упала ценность человеческой жизни ниже плинтуса.

Охрана у депутата соответствовала времени – четыре лба с широкими плечами и в костюмах, сидящих на них, как на корове седло. Более чем достаточно в случае, если наедет мелкая шпана, а серьезные люди своего, карманного депутата трогать не будут, у них симбиоз. Дисциплина у "великолепной четверки" была соответствующая, и подловить их по одному на деле оказалось совсем не сложно, тем более что Александр действовал тогда с недетским хладнокровием. Сложнее было выбирать моменты таким образом, чтобы остальные не видели, куда подевался очередной их товарищ, но и с этим он справился. Ну а звук выстрела мелкашки совсем негромкий, и если стрелять издали, то никто и не услышит. ТОЗ-12 отнюдь не откровение в оружейных технологиях, но надежен и точен, так что еще надо?

Он положил охрану, когда депутат приехал со своей очередной пассией на дачу, предусмотрительно построенную далеко на отшибе. В сауну – это тогда было прямо-таки атрибутом преуспевающих мерзавцев, и пора, когда их начали там снимать на видео и размахивать потом компроматом, тряся грязным бельем с экранов телевизоров и газетных страниц, еще не пришла. Тут, очевидно, депутат, имени которого Александр сейчас даже и не помнил, чувствовал себя в безопасности – высокий забор, накаченные защитнички… А о том, что совсем рядом роща, и в кроне березы, в развилке толстого ствола все еще крепкого, хотя и старого дерева, может засесть снайпер, он, естественно, не подумал. Ну а то, что оружие слабенькое… Из мелкашки, если бить в висок или глаз, убить не так и сложно. Есть и другие места, но тогда Александр их не знал, да ему и этих хватило. Густая зеленая крона, правда, мешала, но не то чтобы очень, и через десять минут после первого выстрела все было кончено.

Во двор он зашел спокойно, о такой роскоши, как видеокамеры, представление кое-кто имел, но не провинциальному депутату их ставить. Не по чину, так сказать. Ворота, конечно, были заперты, но через забор перебраться было несложно. Хорошо еще, собак не было. А так – двор как двор. Тогда еще не у всех были буржуйские штучки вроде сада камней или стилизованное под древнюю Русь подворье, так что здесь было просто и без затей – так, место для пикника. Рядом с двухэтажным особнячком в английском стиле это смотрелось убого.

Дверь была не заперта – ну и правильно. Как она закроется, если последний из незадачливых охранников лежит на пороге, половина тела внутри, половина – снаружи? Естественно, никак. А так лежит – ну будто перепил, только на виске маленькая дырочка. Даже крови почти не было.

Не без внутреннего содрогания перешагнув через тело, Александр вошел в дом. Первый этаж… Тут ему делать было нечего, разве что полюбоваться на огромный, он таких никогда не видел, телевизор в холле. Настроение только было не то, чтобы любоваться, так что, не теряя даром времени, парнишка быстрым шагом отправился искать лестницу. Зачем лестницу? Да все очень просто, развлекался депутат, скорее всего, на втором этаже. Свет, во всяком случае, горел только в холле и на втором этаже, только был он там мягким, приглушенным – в самый раз для спальни. Стало быть, и искать этого орла стоило, в первую очередь, там – как ни удивительно, мозг работал невероятно четко, любой взрослый обзавидуется, и никаких комплексов Александр не испытывал. У него было дело, и он намерен был его сделать, потому что от результата слишком многое зависело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});